Страница 2 из 5
– У нас с этого года новые правила. Вы зарегистрированы не в Москве, поэтому страховку мы вам можем оформить, только если вы приедете к нам с машиной, и мы ее осмотрим.
Что правда, то правда. Регистрации в Москве у меня нет. Лимитчик я. Понаехал из города Оренбурга.
– Но у меня машину эвакуировали, и без страховки я не могу ее оттуда забрать, чтобы показать вам, чтобы вы ее осмотрели.
– Я даже не знаю, как тогда я могу вам помочь, – сказал мне парень-менеджер. Я чертыхнулся и вышел.
Да, чтобы получить машину со штрафстоянки нужна страховка, а чтобы получить страховку нужна машина не на штрафстоянке. У меня опустились руки тогда. Помогла Настя.
–Может отфотошопить? У тебя же есть старый полис?
Старый страховой полис у меня был. Электронный, который через фотошоп открываться никак не хотел – всплывало окно, что на файл установлена специальная защита. Руки мои опустились во второй раз.
– Скриншот сделай с полиса и это изображение уже и фотошопь, – сказала Настя.
И ведь сработало. Гаишники и усами не повели, что страховка моя была липовая, вернули машину как миленькие. Я потом по этому полису полгода еще ездил. Вот. Кажется, второй раз на трех страницах этой книги я публично признался в правонарушении. Конец мне. Хотя может же так быть, что эти правонарушения я придумал? Может. А значит продолжу.
Чтобы куда-то доехать, нужна машина. У нас машины две, Опель и Опель. Мой Опель постарше, он битый со всех сторон, царапанный, треснутый, я сбивал на нем мотоциклистов (сами виноваты), меня цеплял прицеп от фуры (я тут тоже не причем), Настя въезжала на нем в столб, когда училась водить и невзначай перепутала педали. Или это все же был я? Не помню. Мой Опель за свою долгую жизнь натерпелся уже столько, что дальние путешествия ему были противопоказаны. Нет, не потому, что он бы не доехал, нет. Просто пограничники очень бы удивились, как это нам хватило наглости ехать к ним в гости на машине, у которой мятый бампер (тот самый настин столб), оторванная антенна (это какой-то зимой с фуры слетел снег прямо мне на крышу) и неоткрывающийся багажник (я честно не знаю, что же сталось с багажником, а ремонтировать мне его дела все не было).
Поэтому те самые две тысячи километров с чем-то до Праги мы решили проехать на машине Насти – Опеле Корса, маленькой малолитражке, бледно-зеленого цвета (наверно, у этого цвета есть отдельное название, но я привык оперировать только семью цветами радуги, черным и белым, лишь добавляя к ним эпитеты вроде «светлый», «темный», «яркий»). Корса, она же Зяблик или Зяб, как мы ее называли, тоже была царапаная, но у нее все работало, и все открывалось. Пограничники бы носа не подточили. Впрочем.., впрочем, как это у меня часто бывает, одна проблема у машины нашей все же была. Зимние колеса. Да, стоял месяц апрель, который вот-вот должен был перейти в месяц май, и на Зяблике были зимние колеса. Поменять на летние я их забыл. Точнее даже не так. Не забыл. Поленился менять – ведь это же какое убийство времени – ехать в гараж к дальнему другу за моими колесами, ждать в очереди на шиномонтаж, везти летние колеса обратно к тому же дальнему другу. К черту это! Так проедем. Колеса у нас зимние, но не шипованные, а значит, проблем не будет. Без шипов поляки пустят.
– А лампочку ты поменял? – спросила меня Настя за пару дней до отъезда.
– Поменял.
У Зяба постоянно перегорал ближний свет. Дело в том, что давным-давно Зяб хорошенько тряхнуло на суровой дороге, и одна из лампочек выпала из пазы и немного прожгла пластик фары. Лампу я поставил на место, но саму фару менять не стал. И теперь из-за этого прожога после дождя левый глаз Зяба конденсировал влагу, и свет переставал работать. Лампа шла под замену. Из раза в раз лампу я вставлял новую, но светила она недолго.
Надеюсь, до нашего пересечения белорусско-польской границы дождей не будет. Говорят, погранцы иногда проверяют, все ли фары работают у въезжающей машины.
Прага – это первый город в Европе, который я посетил. Прага – это первый город за рубежом, куда я поехал вместе с Настей. Теперь у нас есть Чарли и Прага будет первый городом, куда отправится наш пес. Нет, мы будем останавливаться в городах по пути, но ведь именно Прага – наша главная цель, а значит отсчет надо вести от нее. По всем этим причинам у меня особое отношение к Праге и Чехии.
«Особое отношение» звучит как клише, которое не имеет никакого смысла. Скажу так. Я был в Риме и был в Праге и, если меня спросят, куда я хочу поехать вновь, я сначала назову Прагу. Я был в Праге и никогда не был в Мадриде. Куда я хочу больше поехать при таком раскладе? Наверно, в Прагу. В Мадрид я поеду, только если карта поехать в Прагу никак не ложится – дорогие билеты, холодрыга в чешской столице, либо что-то еще. У Праги есть красота и трагедия – ٦٨ год знают, думаю, все. В Мадриде красиво, но никакой очевидной трагедии мне на ум не приходит. А ведь именно такое сочетание есть лучшее, чтобы возвращаться в какое-либо место снова и снова. Кто бы поехал в Верону, если бы Джульетта осталась жива?
Весь наш путь к моему марафону – сначала простой, а потом начинает петлять: Москва, Минск, граница в Бресте – мы пилим, пилим по прямой тысячу километров. Дальше мы в Польше: городок Замость, Краков, словацкие горы Татры, Брно, Прага. В Праге я бегу свой марафон, отдаю концы и меня хоронят в любимом городе Земли. Если я все же справляюсь с дистанцией, то на следующий день мы возвращаемся в Польшу – во Вроцлав, потом в Варшаву, Минск и домой. Как посчитала моя карта – итого ٤٥٠٠ километров, Четыре страны, не считая России, две недели пути и ١٠ мест для ночевок. Надеюсь, Зяб справится.
Расскажу про Чарли. Собаку я хотел давно. Хотел, хотел, и как это бывает, ничего кроме хотения не происходило. Настя тоже хотела собаку, и проявлялось это сильнее. Она смотрела инстаграмные посты про собак, она отправляла мне время от времени смешные видео о щенках, она же махала рукой и широко улыбалась всем мимо проходящим шарикам. Я был спокойнее и виду не подавал – ведь мы же московские лимитчики, как так завести собаку без своей жилплощади, кто с ней будет гулять? Кто ее будет кормить? Она же все сожрет, она все обгадит, она все покроет толстым слоем шерсти. Все будет вонять псиной. Мы сами будем вонять псиной. Да, все так. С появлением Чарли, у нас дома теперь всегда есть шерсть, на полу вечно что-то скрипит и перекатывается, обои подраны, на стульях и прочей мебели отметины от зубов, пахну я.., хотя откуда мне знать, как я пахну. Но, как сказал один из классиков, честно даже не помню какой: «Хорошие люди потерпят вас и с запахом лука изо рта, а те кто не потерпит – к таким и идти не надо». Возможно, это даже был не классик. Возможно, это я сам придумал. Хотя, даже не запах, шерсть и прочее было главной причиной моего растягивания резины в деле заведения собаки.
У меня была аллергия. На котов. Я совершенно точно знал, что от котов я чешусь и плачу. Коты от меня тоже. Я ведь препод английского и время от времени мне приходиться вести занятия в домах моих студентов. Иногда у моих студентов есть коты. Обычно одним занятием такая учеба с котами и заканчивались.
Теперь вопрос. Что делает нормальный человек, когда знает, что у него есть аллергия на кошек, и он хочет завести собаку? Идет и сдает анализы. Но это не наш путь.
– Анализы мы всегда сдать успеем, – сказал я Насте. – Сначала надо пообниматься с барбосами.
– Тут выставка скоро будет. Собачья. Можем сходить. Посмотрим, как это тебе будет, – сказала Настя. – Там будет много собак, все ароматные, флюиды, шерсть, аллергены, все такое.
Хорошо. Так мы решили пойти на выставку собак. Да, чтобы понять, есть у меня аллергия или нет. В Питере. Почему в Питере? Потому что в Москве выставок в ближайшее время не намечалось, да и все равно мы с Настей собирались в Питер. Есть у нас такая традиция. Раз в год ездить в Питер и есть чебуреки. Однако, это другая история.