Метка Проклятого

— Идем. Время дорого.

Тут и там сновали люди. Все одеты по-походному, некоторые с небольшими сумками. Магу кланялись и возвращались к своим делам. Вскоре они дошли до большого зала, народ тут выстроился в две шеренги, дисциплинированно входя в большие двери. Проклятый заметил Колпеса, стоящего возле одной из дверей — видимо тот руководил процессом. Вторая дверь оставалась закрытой, скорее всего ждали Вайлеса.

— Нам с тобой дальше — поманил замешкавшегося Михаила маг.

Они прошли через небольшую дверь в круглую крохотную комнатушку, в которой не было ничего кроме двери впустившей их сюда и небольшой портьеры на противоположной от входа стене.

— Значит так. Ты идешь по такому пути второй раз, поэтому напоминаю. Идешь за мной, сворачивать нельзя, останавливаться нельзя, обгонять меня запрещено. Реальной опасности там нет, если не заблудишься, но место по первах — жутковатое. Поддался страху — пропал. Ясно? — Проклятый кивнул, и маг закончил: — тогда нам пора.

Он жестом отпустил переводчика, сдернул портьеру и Проклятый увидел что за ней клубится тьма. Чародей был прав — вход на эти тайные тропы, выглядел пугающе.

Сам переход запомнился очень плохо. Проклятый тенью следовал за магом, старался не смотреть по сторонам. Все закончилось быстро. Миша опасался что идти придется долго, но этот страх не оправдался.

***

Горы. Из туннеля они вышли рядом с горами. Это была открытая площадка, с небольшим балкончиком и лесенкой ведущей вниз — на землю. Сразу от лестницы начиналась каменистая тропинка, ведущая к горам. Чародей достал уже хорошо знакомый Проклятому артефакт. Сегодня он использовал его впервые.

— Это одна из моих резиденций. Мы сейчас, можно сказать на краю мира, — прокомментировал маг и добавил, — Проклятый тебе надо быстрее освоить наш язык, иногда крайне неудобно использовать “Юлу Аматиса”.

— Я стараюсь — Миша почувствовал себя слегка неловко.

— Я занимался не только своими делами, еще изучал информацию о твоей татуировке. Сейчас у нас будет что-то вроде теста.

— Теста? — Проклятый почувствовал легкую нервную дрожь, словно перед экзаменом или собеседованием.

— Да не могу ничего рассказывать заранее, это нарушит чистоту эксперимента. Идем.

Они спустились по лесенке, остановившись на последней ступеньке. Проклятый с интересом осматривал окрестности. Вроде ничего особенного, но нет! Миша не сразу понял, что в отличии от Шаарна тут есть солнце, краешек которого выглядывал из-за гор. Проклятый заметил его краем глаза со стороны левого плеча. С любопытством обернулся, замер в удивлении, казалось небесное светило сместилось вместе с поворотом его головы. Это было настолько неожиданно, что он начал крутиться стараясь увидеть солнце целиком. Не получалось, картинка смещалась вместе с ним, он видел одно и тоже.

— Что за бред?! — пробормотал он.

— Увидел местную особенность? — усмехнулся маг. — Тут очень непростая местность. Спустившись с лестницы, ты сможешь двигаться только к горам и обратно. Причем может и не получиться вернуться.

— Это как? — Проклятый почувствовал укол страха.

— Может помешать паника. Так-то ничего сложного. Будешь идти назад, смотри на лестницу и только на нее, зацепись взглядом и не отпускай. Тогда вернешся и как только встанешь на ступеньку, начнешь передвигаться как обычно.

— И в этом состоит тест? Вернуться? — он отвел взгляд от лестницы и увидел горы.

— Нет. Тебе надо дойти до конца тропы, сойти на землю, подойти к горам. В них может быть что-то интересное, а может и не быть. Когда найдешь это что-то, или твердо решишь что там пусто, сразу возвращайся. Я буду ждать на балконе.

— А если не смогу вернуться?

— Тогда ты провалишь тест. — И Магрес остановил “Юлу Аматиса”, давая понять что разговор окончен.

Надо так надо. Миша, подавив сильное желание обернуться сразу, двинулся по тропинке. Она оказалась короткой, дальше надо было идти по голой земле. Почва была слегка влажной, ботинки вязли, на них сразу налипла грязь. Идти было неприятно, хотелось вернуться, но сдаваться Проклятый не собирался.

Вот и скала. Она выросла перед ним неожиданно. Мише казалось, что до нее еще идти и идти. Камень как камень. Ничего такого он не заметил. Прошелся вдоль подножия горы, потрогал татуированной рукой. Камень был теплым, даже возникло желание прислониться, погреть спину.

“Скорее всего ничего тут нет”, - подумал он, но полной уверенности Проклятый не испытывал. Еще раз осмотрел камень и землю, надеясь что что-то сверкнет, или появится умная мысль о том, что он должен найти. Не сверкнуло, и с мыслями была напряженка. Для приличия Проклятый пару минут поковырял камень, едва не сломал ноготь, и решил что с него хватит. Надо еще суметь вернуться.

Он нашел глазами лестницу, и понял — сзади что-то мигнуло. Развернулся — пусто. Попробовал еще раз: взгляд на лестницу, и опять на самом краю области видимости есть какое-то движение.

— Да, что же это такое?!! — из-за злости, он не заметил как начал кричать.

Стукнул кулаком по камню, боль отрезвила. Стоп, нужно успокоиться, видимо та самая губительная паника примерно так и начинается. Постояв минутку и успокоив дыхание, Миша принялся смотреть на скалу сквозь руку, но ничего не изменилось. И тогда он попробовал закрыть глаза.

Обычно когда закрываешь глаза, поневоле ожидаешь что не будешь ничего видеть. Так произошло и на этот раз, но продлилось лишь пару секунд, а затем Проклятый начал видеть. Словно стоял в темной комнате и видел лишь очертания предметов. И камень потемнел. Миша поднял правую руку, его татуировка слегка мерцала, и в этом мерцании, он похоже увидел то, зачем посылал его чародей. На пустой каменной стене начал проступать рисунок. Рисунок ворот, украшенных непонятными иероглифами.

Глава 23. На границе серых территорий

Проклятый словно завороженный смотрел, как медленно проступает рисунок на скале. Вот появились перекладины входа: две вертикальные линии, и одна горизонтальная вверху, образовав букву П. Одновременно с ними, внутри “буквы”, на расстоянии, примерно на ширину ладони взрослого человека, возникали причудливые переплетения прямых, пересекающихся под всевозможными углами линий и полуокружностей. И хотя знакомство Михаила с китайской, или японской письменностью, ограничивалось тем, что иногда, он случаем забредал на сайты, созданные на языках этих стран, первой его мыслью, была мысль, об иероглифах.

Тем временем, наскальный рисунок, словно наливался цветом. Вначале серые контуры постепенно темнели, словно какой-то невидимый художник, щедро добавлял черную краску, и наносил ее на каждую черточку. Михаил не особо разбирался в цветовых оттенках, дизайнером он никогда не был, и всегда думал, что существует семь цветов радуги, как в считалочке “Каждый охотник желает знать…” черный, белый, и пять или шесть серых оттенков, которыми удобно делать заливку колонок в таблицах “Excel”. А остальное, как говорится от лукавого. Теперь, находясь около этих скал, он понял, что сильно заблуждался в цветовой гамме.

Ворота постепенно чернели. Проклятый, почему-то был уверен, что медленно проступающий наскальный рисунок, является именно воротами, хотя и не смог бы объяснить почему, даже если бы кто-то спросил его об этом. Оказалось, что не только серые, но и черные цвета, тоже могу быть абсолютно разными. Выглядит это примерно так: светло-черный, черный, очень черный, настолько черный, насколько это возможно, и еще чернее. Наконец цветовая трансформация закончилась, и в итоге он стоял перед возникшими из ниоткуда воротами. Их высота была примерно полтора его роста, а ширина как у обычной, среднестатистической двери в его доме. От рисунка, хотя Миша был уверен, что перед ним нечто большее, чем простой, пусть и красивый наскальный рисунок, веяло чем-то этаким… и он никак не мог понять, чем? Тут смешивались и опасность, и любопытство, и даже некое предвкушение, словно за ним хранилось нечто очень желанное, хотя это мог оказаться и огонек свечи, на котором сгорит беспечный мотылек.