Метка Проклятого

— Черт, прошептал он, — надеясь, что жена не услышит, — вот только этого мне сейчас не хватает!

Хотя надо было признать то, что от недавних мрачных мыслей он отвлекся. Ира опустила его на стол, и Проклятый сразу отвернулся, с преувеличенным интересом разглядывая узор на обоях. Она принесла его коробку.

— Кот, я спрячу ее под стол, Валик спит, а Оксанка туда не полезет.

— Ириш, оставь меня пока на балконе, очень хочу вина, колбасы и свежего воздуха.

— Так мы с сестрой еще планировали там посидеть. Поболтать о том — о сем.

— Так поставь коробку в дальний угол, уж на балконе она не привлечет особого внимания. Заодно послушаю о чем говорят девчонки в отсутствии мужчин.

— Но я буду знать, что ты там есть.

— А Оксанка, нет.

— Ну, смотри — засмеялась жена, — потом не жалуйся.

На самом деле, всеми этими разговорами он пытался отвлечь себя, и от черной тоски, и от того факта, что возбуждение не спешило его отпускать. Разговор пришлось закончить, так как звук льющейся воды прекратился, а значит скоро тут появится Оксана. Ира оставила мужа в дальнем углу балкона, накинув на коробку марлю, чтобы комары не попали внутрь. Она как раз успела вернуться в комнату, одновременно с сестрой.

— Ксюшка, постелешь пока себе? Белье внутри дивана, а я пока на балкон винчик принесу, и посижу там немного.

— Тебе опять нехорошо? — встревожилась сестра.

— Нормально, просто скопилась усталость.

— Так ты посиди, а я и постелю, и принесу потом — и она пошла во вторую комнату.

Воспользовавшись моментом, Ира успела принести мужу все что он просил.

Миша не спеша пил вино, не трогая колбасу, аппетит пропал начисто. От нечего делать Проклятый прислушивался к разговору сестер. Ничего интересного, Оксана рассказывала про своего парня, точнее про свои сомнения. О том, что вроде бы и все замечательно, а потом раз и начинаешь сомневаться. Тоска зеленая.

Ира поддакивала, что-то переспрашивала, но ему казалось, что жена мыслями находится где-то далеко. Потом разговор плавно перешел на болезнь Валика, однако Ира больше молчала и слушала.

Ей действительно было не до разговора. Снова, как и днем, начинающей ведьме начало казаться что окружающий мир выцветает, теряет свои краски. За окном — полная луна. И она кажется темной, а не желтой.

— Ксюшка — перебила она, — извини, мне опять, не по себе, устала. Ты не обидишься если я пойду спать?

— Нет, конечно, тебе очень плохо?

— Легкое головокружение, а ты, если хочешь, посиди, ведь еще рано.

— Не хочу потом ходить мимо вас с малым, пойду в комнату, ты мне только какой-нибудь фильм включи? Не хочется лазить по компьютеру твоего мужа.

— Хорошо, идем.

Миша остался один, рискнул выйти из коробки. Из-за марли над головой и неверного света полной луны, казалось что он оказался в густом тумане, где-то вдали от людей, “в заповедных и дремучих страшных Муромских лесах”. Пришло и пропало ощущение чего-то важного. Проклятый вздохнул и проговорил в равнодушное ночное небо:

— Пора спать. Меня ждут увлекательные дела — рубка дров, хождение по мукам, точнее по лесам, в поисках всякого растительного дерьма, и зубрежка неизвестного языка о котором я никогда не слышал. Нельзя откладывать столь увлекательное приключение.

Он вернулся в коробку, и развалившись на вате, вновь вспомнил как он вместе с Ирой принимал душ.

— Надо попросить Иру, поставить мне сюда емкость с холодной водой. Для самоостужения — пробормотал Миша.

Ира с трудом дождалась пока загрузится видео, пожелала сестре спокойной ночи, и добравшись до кровати, рухнула как убитая. Голова кружилась все сильнее, ее начало лихорадить. Явно поднялась температура, но встать и добраться до градусника — сил уже не было.

Как иногда бывает при сильном жаре, ей стали мерещиться всякие картинки, калейдоскоп лиц и событий. Вот из этой круговерти выныривает бандит, с дырами вместо глаз. Он что-то кричит но слов не разобрать.

Затем появилась соседка со сломанной ногой, она угрожающе машет клюкой, но вдруг ее лицо меняется, теперь на нем испуг и неуверенность. Гипс начинает трескаться, из образовавшихся дыр, сочится темная жидкость. Поднимается ветер и уносит Зинаиду Павловну вместе с ее проблемами, а Ира видит группу людей, мужчин и женщин. Все они в каком-то помещении, висят на крюках, прикрученных к потолочной балке. В одной из кукол она узнает Витольда, потом она замечает какую-то девочку, но в следующий момент невидимый вихрь уносит ее из помещения.

Теперь она на набережной с коляской, но в ней нет сына. На подушечке лежит муж, он спит. Сын — же гуляет по травке, он повзрослел. Кроме них на набережной почти никого, только вдалеке маячит одинокая фигура. В отличии от прошлых видений тут все мирно, даже как-то душевно, но почему-то именно сейчас Ира ощущает беспокойство.

Картинка меняется, Валик исчезает, а человек, фигуру которого она видела далеко, вдруг оказался рядом. Это высокая, черноволосая женщина. Ира с нарастающей ненавистью узнает в незнакомке колдунью из-за которой начались все их неприятности.

Молодая ведьма уже готова вцепиться ей в волосы и выцарапать глаза, а еще лучше перегрызть горло, но у снов свои законы. Ноги и руки становятся как вата, она не может ни броситься на обидчицу, ни даже банально сдвинуться с места.

— Это вторая волна — доверительно ей шепчет колдунья. — Вторая волна отката и она хуже первой. Нельзя вот так взять и убивать всех подряд с помощью магии.

Она лениво хватает спящего Мишу двумя пальцами за ноги, поднимает его и вертит как куклу, рассматривая со всех сторон.

— Отпусти его, мразь!

Язык Иры также еле ворочается, слова со скрипом покидают пересохшее горло. Ведьма улыбается, обнажая жемчужные, ровные зубы.

— Что, сложно быть беспомощной?

Она перебрасывает Мишу из ладони в ладонь. У нее длинные, музыкальные пальцы. В руке ведьмы муж кажется совсем уж крохотным, каким-то ненастоящим. Тут он вдруг просыпается, и Ира видит как на лице любимого появляются удивление и страх. Она вновь пытается добраться до ведьмы, но законы сна — неумолимы. Проклятая слабость не дает ей даже приблизиться к ненавистной ведьме.

— Ты не переживешь сегодняшнюю ночь, молодая колдунья! Даже если вторая волна не убьет тебя, то третья — самая страшная, закончит дело.

Говоря это, она продолжала перебрасывать Мишу из руки в руку, так словно это был теннисный мяч. Ира видела, что она причиняет боль ее мужу, тот морщился ударяясь о ее ладони, но при этом сохранял молчание.

— А вот когда ты умрешь, — тут Ксана схватила Проклятого за правую ногу и подняла на уровень глаз, рассматривая словно некую диковинку. Слегка встряхнула, и на этот раз Миша не удержавшись застонал, ему показалось — ногу сдавили мощные тиски.

— Не тронь его, стерва! — Ира сделала шаг, но не приблизилась к ведьме.

— Так вот, когда ты умрешь, — казалось, Ксана не слушала ее, — твой муж в скором времени отправится вслед за тобой.

Она подкинула Мишу так высоко, что сердце Иры болезненно сжалось, но Ксана не дала ему упасть, поймав правой рукой.

— Отправится да не сможет догнать тебя! — продолжила она. — Его данная мне клятва удержит!

— Отдай мне его! — выкрикнула Ира, чувствуя как безумная, всепоглощающая ненависть заполняет ее душу.

— Самое забавное — Ксана по-прежнему не реагировала на Ирины слова, — то, что мне хочется чтобы ты выжила. Тогда очень скоро станешь такой как я — хладнокровной, жестокой стервой.

— Нет!

— Станешь, станешь. Ты, не колеблясь, убила и искалечила двух мужчин. Не сомневалась, что нужно было уничтожить преследователей.

— Я защищалась и спасала ребенка! — Ира сама не заметила, как начала оправдываться.

— Да, с этого все и начинается, а потом уже никогда не заканчивается. Я ведь тоже в первый раз убила, спасаясь от разъяренного, здорового мужика, который собирался меня изнасиловать. А тогда мне было всего двенадцать лет.

— Ты мне снишься! Тебя нет! Ты заперта навечно! Как ты можешь со мной говорить? Что ты знаешь про нашу жизнь??! — Ирины нервы начали сдавать. Мир вокруг вновь начал сереть, по всей видимости ей становиться хуже.