Метка Проклятого

Тут заворочался и захныкал малыш. Потер кулачками свои глазенки, принялся звать:

— Мам, мам!

Ира встрепенулась, аккуратно пересадила мужа на столик.

— Пол часика, Кот — шепнула она, — сейчас покормлю, заиграю его, и займусь тобой.

— Хорошо, маленькая.

Пока Ира хлопотала с Валиком, он сидел прислонившись к внешней балконной стенке, и старался не думать о том, как он хочет нормального кофе. Заядлый кофеман и не способен насладиться напитком. Из наперстка не выпить горячего, холодный же кофе, он всегда считал бурдой.

Медленно текли минуты, в отличии от Мишиных мыслей, которые неслись бешеной каруселью. Девочка, кофе, Витольд, бритая девушка без сознания, кофе, бантики, свернутая шея, девушка с качелей, кофе…. От всего этого безумного мысленного хоровода его отвлекла Ира.

— Ну что, Кот, делай заказ — улыбнулась она.

— Пожалуйста, коньяк, сок и закуска. У нас есть мясо и сыр?

— Обижаете, у нас лучшая кухня в этом доме. — Сказав это, любимая прыснула и стараясь сохранить серьезность, закончила:

— Так что будет все что заказал. Как тебе все лучше сервировать?

— Знаешь, маленькая, налей полные чашки коньяка и сока, я буду черпать оттуда. Ну а закуску просто нарежь на тарелку. Дальше разберусь.

Ира сделала все как он попросил и ушла собираться на улицу.

— Ну, что, поехали? — спросил он самого себя, зачерпнув коньяк из огромной чашки. Выпил, слегка поморщился и не закусывая зачерпнул новую порцию.

— Вот так! — шептал он в очередной раз отпивая из наперстка — вот так мы и замазываемся в самом мерзком дерьме.

Миша пил уже третий час. Не спеша под музыку из лежащих на столе наушников. Ира, перед тем как отправиться гулять, принесла ноутбук. Во всем что касалось содержимого жесткого диска, будь то: рабочие проекты, музыка, ссылки на интересные ресурсы и полезные статьи, он соблюдал абсолютный порядок. Даже когда-то сохранил до сотни «плейлистов» с разным набором музыки, под настроение.

Чтобы не возиться с мышкой, попросил Иру выбрать список «Черная ночь». Супруга ушла. Миша услышав хлопок входной двери, принялся напиваться. Методично набирал коньяк, отщипывал кусочек мяса или сыра, и жевал не чувствуя вкуса.

«Печать зверя, клеймо стада, девиз бойни: всегда рады». Из наушников раздавался голос Кинчева, и Миша согласно кивал ему:

— О да, бойня. Знатная бойня! — шептал он поднимая очередной «бокал». — И зверь хорош, все сделал, даже больше!

Градус в крови рос, но нисколько не помогал разогнать черноту в душе. Просто стал заплетаться язык, да коньяк начал проливаться на стол. Но ему было все равно, он продолжал разговор с умным человеком: самим собой.

— Живешь себе, никого не трогаешь, радуешься жизни, — глоток, — а потом раз, и оказываешься не в то время и не в том месте.

Запив очередную порцию коньяка, Миша продолжил свой пьяный монолог.

— Нет, мне не жалко, никого! Кроме маленькой девочки…. Ира, Ира, никогда я тебе не расскажу о том, что видел этой ночью.

«Когда твое утро вмещает баян, и день догорает с ним, тогда поймешь, что в этой жизни ты успел в самый раз, умереть молодым». Миша согласно кивнул, музыке.

— Да, умереть молодым. Вот у нее, получилось. А мне, мне и этого нельзя!

После очередной порции мир вокруг начал плыть, закружилась голова, накатила тошнота. Волевым усилием, Миша удержал содержимое желудка внутри.

— Ох, и напился же я. — Пьяно покаялся он, и пошатываясь отправился к краю стола. У него возникла «гениальная» идея, как-то перебраться на кресло, потому что там мягче.

Вернувшись, Ира посадила Валика в манеж, и сразу же пошла на балкон. Муж лежал на краю стола, лицом вниз. В первую секунду она перепугалась, что он не дышит. Но нет, просто Миша был мертвецки пьян. Тарелка с уже подсыхающей нарезкой была почти не тронута, а вот коньяка он выпил почти половину чашки.

— Что же ты такое видел сегодня ночью? — прошептала она. — Видел и не сказал мне?

Но на самом деле ей не хотелось этого знать. А жутко захотелось взять его на руки и приласкать, но она сдержалась. Ира изучала психологию, даже немного практиковала до того как вышла замуж и забеременела. А чтобы понимать некоторые вещи, не обязательно быть светилом с мировым именем.

Начинающая ведьма осознавала, что неизбежно начнет испытывать к мужу материнские чувства. И очень скоро. Она и так мать практически грудного младенца, и все эти сюси-пуси, ути-ути, совсем недавно занимали почти все ее время. А случившееся с ее мужем несчастье, очень располагало к тому, чтобы «взять его под крыло». Зная же о возможности такого развития событий, ей хотелось оттянуть, отодвинуть это как можно дальше. Не из-за себя, а из-за мужа.

Валик что-то залопотал, Ира обернулась, но сын спокойно играл в манеже, не пытаясь вылезти и не зовя ее. Миша. Надо было бы перенести его, хотя бы уложить на что-нибудь мягкое, но ей было неудобно поднимать его. Пришлось бы взять двумя пальцам за бока, а Ире казалось что это непозволительно, как-то унизительно по отношению к нему.

И в этот момент на нее накатило. Сложно сказать что послужило причиной. Встреча с демоном, жалость и сочувствие, или просто ведьмы развиваются таким образом, но она вдруг увидела Мишу иначе. Словно ее муж стал прозрачным, пронизанным переплетением разноцветных нитей и пятен.

Ира не знала, но примерно так мир видели носящие детекторы операторы. Похожим образом смотрел на мир Игорь, когда искал рукоять. Она рассматривала Мишу. Черное пятно вокруг правой кисти. От него тянутся тончайшие, практически невидимые нити, опутывающие тело ее супруга. А под этим черным пятном, виднеется сложный узор. Яркий настолько, что даже чернота, не может его скрыть.

Рисунок опутывает часть ладони, и низ предплечья ее мужа, красивый, но зловещий. Это проклятие. Вот оказывается как оно выглядит. И стоит ей всмотреться в темное пятно, как ноги подкашиваются. Слишком жутко, слишком чуждо. Это не людское, не демоническое. Даже когда она, находясь своим сознанием внутри перстня, разговаривала с демоном, ей не было так муторно. Нет, туда лезть не стоит.

Следующим что привлекло внимание Иры, были кляксы болотного цвета. Они казались чужеродными в этой цветовой гамме. Менее чужими чем темнота вокруг ладони, но все — же гостями. Голова, печень, желудок. И вдруг начинающая ведьма поняла, это алкоголь. Вернее его следы.

Завтра, а скорее уже сегодня вечером, ее мужу будет очень плохо. Так плохо, как наверно было после трансформации. И она решилась. Помня как она снижала боль и давление на свою голову, представляя защитный шлем, Ирина начала водить ладонью над телом мужа, думая о том, что счищает с него эту мерзость.

Кончики ее пальцев, казалось потеплели. Миша дернулся, застонал и снова затих. Медленно, осторожно, действуя только по наитию, и стараясь не задеть остальных нитей, жена счищала, снимала эти пятна, будто выкачивая мерзостную отраву из тела ее любимого.

Постепенно плесень стала поддаваться, выцветать, таять. Через полчаса все было кончено. В этот же момент ее муж задышал ровнее, и ей показалось, что он окончательно расслабился. Практически обнаженный он лежал на краю стола, Ира пока не сподобилась сшить одежду ему по размеру. Когда только все началось, она сделала ему что-то типа накидки, благо на улице лето, и в квартире тепло.

Все эти события, которые словно лошади на скачках, летели опережая друг друга, не оставляли места для вот таких бытовых мелочей. Само собой такая одежда не могла быть удобной, и Ира пообещала себе что обязательно устроит мужу максимально комфортный быт, раз уж они получили такую передышку.

Валик, все-таки выбрался из манежа и подполз к маме. Он уже научился ходить, но пока предпочитал передвигаться на четвереньках. Так и быстрее, и безопаснее. Подполз к Ире, подергал ее за край халата, попытался встать держась за него. Мама быстренько передвинула чашку та, чтобы Валик случайно не заметил уменьшенного папу, и развернувшись со смехом подхватила его на руки.