Страница 29 из 94
Рео вызывал у нее изжогу и излитие желчи одновременно - а самое гнусное, что не только у нее. Он притаскивал свои кости просить что-нибудь как раз тогда, когда ей было совершенно не до него. И просил...
Как приказывал.
Как капризный мальчик, с которым никогда не случалось ничего плохого, не случалось, и не могло случиться, вокруг которого крутится мамочка и весь мир с ней вместе; и даже смерть отца он будто убрал за стеклянную перегородку, будто она его не касалась. Он не хотел принимать ничего, что ему не нравится. Отказы в том числе.
Она понятия не имела, сколько власти у него было в квартале водников. И знать не хотела. Хотя Ния как-то упоминала, что такого рода узор на рукавах дается долгими плясками и стертыми коленями, да и вообще, старый Мерн вроде как был старшим братом отца Вио - или матери? Скорее всего отца, раз они оба из рода Улы.
Вспоминать все эти генеалогические связи и значения вышитых закорючек было сложно, было муторно, а главное - Юлге было совершенно не до того. Она вообще про него не вспоминала с тех пор, как он к Жаннэй приперся. И вот она более-менее успокаивает Варта, Ярт самостоятельно изолируется на кухне и расчленяет себе тихонько овощи на салат, и тут приходит этот придурок и начинает гнать какую-то пургу - Ярт в ярости, Варт в бешенстве, я Юлге хочется найти где-нибудь этот их водниковский платок, из тех, что побольше - чтобы замотаться в него с ног до головы. Теперь-то понятно, почему их так любит Ния. Больно липкие взгляды этот Рео кидал, пока нес пургу.
Или это ее Вартовым негативом зацепило?
Как бы то ни было, ее трясло. Просто трясло.
И какая-то совершенно незнакомая бабулька, накинувшаяся на нее с порога с мокрыми поцелуями, - "ты так похожа на Талиночку, так похожа на Талиночку, она сердцем чуяла", - ей вот вообще не прибавила ни капли душевного равновесия.
Пока она отцепляла от себя старушечьи пальцы - та еще задачка, освобожденное плечо доставалось ценой пережатой шеи, - Варт успел вернуться.
И сразу пошел к Хако.
Хако выделили подежурить на похоронах. Обычно это не доверяли старшекурсникам, да еще и связанным с членами горюющего рода дружескими отношениями, но на этих похоронах было достаточно опытных представителей Ведомства, ну, то есть целая Селия, а самый неблагонадежный элемент самостоятельно сдался в Учреждение до начала Бдения, здраво оценив свое душевное состояние.
И заодно киданув сыновей, что Юлгу тоже невероятно бесило, хотя для Пекха такое распределение обязанностей было совершенно привычно.
Что же, была в этом какая-то вселенская справедливость: Варта бесила ее мама, а ее бесил его отец. И это она еще даже не знает, как Пекх к ней, Юлге, отнесется - они еще ни разу не разговаривали.
У Пекха была отдельная дверь в кабинет, чтобы можно было заходить со двора, не пересекая дом. А вторую дверь - из кабинета в дом, - не открывали, кажется, столетиями.
Хако как раз к ней прислонился: острое собачье ухо прикрывало половину охранного знака, отчего он превращался в препохабнейший яленский иероглиф.
Он беспокоился; на лице явственно проступали собачьи черты, череп раздался вперед, волосы проросли к самому лбу и тонкой полоской переходили на спинку длинного носа - Хако был из тех зверозыков, что нюхом чуют применение дара. И неприятности.
И к двери он обернулся еще до того, как Варт вошел.
Благодаря чуткому обонянию они когда-то подружились: Варт говорил, что Хако даже может отличить страх от счастья по запаху, если захочет.
Из-за его чуткого обоняния и придурка Рео у Варта могли возникнуть проблемы.
Юлга бы подошла поближе, но старушка не пускала. Больше всего на свете хотелось на нее рявкнуть, попросить отстать - но она должна была хранить репутацию дома, в конце-то концов. Из-за непрекращающейся трескотни и гула остальных гостей, Юлга даже не могла толком различить, что ни говорят.
Варт поднял руки, протянул их Хако характерным жестом. Он сдавался, но...
У него было то самое выражение лица, которое Юлга очень давно не видела. Которого до сих пор боялась. Решимость. Взгляд внутрь себя, на цель - и никаких препятствий.
Однажды в похожем состоянии он не отпустил Юлгу домой в Хаш. Она простила ему это - но больше всего на свете не хотела возвращения такого Варта.
Хако покачал головой, но защелкнул браслеты. К ним подошла Селия, выслушала Варта. Возразила. Кивнула. Задумчиво почесала мертвой рукой скулу - и вдруг сказала довольно громко: "Ладно. Под мою ответственность."
И, едва дождавшись этих слов, Варт подошел к Юлге.
- Бабуся Ван, позволите поговорить с невестой? - мягко улыбнулся он.
Старушка очень неодобрительно покосилась на два тускло-серых браслета, обхвативших Вартовы запястья.
- Не удержался? - буркнула она. - Ну говори.
И наконец выпустила Юлгу из плена пахнущих табаком объятий.
- Я еду в Орехен, чтобы найти кого-нибудь, кто сможет вытащить Шелеку из куба. Там комплекс вины, сам не расколю, нужен ключ...
Варт улыбался так, будто извинялся.
У Юлги было освобождение от занятий на семь дней Бдения.
Она могла бы поехать с ним.
Она могла бы его поддержать и все такое.
Она могла бы...
- Я помогу тебе собраться, - сказала она и тоже улыбнулась.
Лицо Варта чуть дрогнуло. Он сощурился, втянул носом воздух и досадливо поморщился, лишенный возможности что-то учуять: