Страница 28 из 37
Наоми качает головой, глядя на почти полный бокал вина в своей руке.
— Думаю, нам пока достаточно, — киваю я.
— Вы знаете как у нас тут все организовано? — спрашивает она.
— Да, — говорю я.
— Хорошо, — снова улыбается она. — Тогда приступим.
— Что она имела в виду? — спрашивает Наоми.
— Теперь, наверное, моя очередь соблюсти интригу.
— Да ладно тебе, Тео, — говорит она, хватая и дергая меня за руку.
— В этой игре все и вполовину не так сложно. Это своеобразные догонялки — тебе придется бежать... только не слишком хорошо убегай.
Она хихикает.
— Ты ведь никогда не забудешь мне это, правда?
— Это точно случится не скоро, — улыбаюсь я. — А еще мне придется рассказать Эмили о том, что случилось. Возможно, она примет мою сторону.
— Я не вижу меню, — оглядывает столик Наоми.
— Тут не так все устроено.
— Ну и как же? — спрашивает она с явным раздражением.
— Хорошо, — говорю я, — я тебе расскажу. У них есть набор блюд. Они меняют их каждые несколько месяцев. Если мы вернемся сюда позже в этом году, это будут совершенно новые блюда. Ты не можешь выбирать свои блюда, все решает шеф-повар.
— Понятно, — говорит она.
— Я уже давно хотел сюда приехать. Хотя это не то место, где бы понравилось Эмили.
— Они не подают макароны с сыром?
Я отрицательно качаю головой.
— Скорее всего, нет.
Глава 26
НАОМИ
Принесли первое блюдо, и я немного расстроилась, когда увидела, что это всего лишь хлеба в корзине, с внушительным куском масла сбоку.
— Это блюдо, — говорит официантка, — называется «Лучшее сливочное масло, которое вы когда-либо пробовали».
— А как насчет хлеба? — спрашивает Тео.
Она улыбается так, словно скрывает какую-то тайну.
— Хлеб очень хорош, но масло — это блюдо. Наслаждайтесь.
Официантка уходит, и мы с Тео смотрим друг на друга, потом на масло. Я могу сказать, что мы оба чувствуем себя скептически настроенными. Это всего лишь масло.
Тео хватает кусок хлеба, разрезает ножом масло и намазывает его на хлеб. Я ожидаю, что он его попробует, но вместо этого он протягивает его мне.
— Ты первая.
Я киваю и подношу хлеб к носу. Я принюхиваюсь, и в нос мне ударяет обалденный сливочный аромат. Я чувствую, что у меня потекли слюнки, и без дальнейших церемоний откусываю большой кусок.
Хлеб все еще теплый, и корочка дает приятный хруст, в то время как внутри он деликатно мягкий. А потом масло попадает мне на язык. Невероятная сливочность и насыщенность шелковисто растекается по моему языку, когда я жую, идеально уравновешивая сухость хлеба.
Масло тает на моем языке, и вкус меняется. Я ощущаю землистые тона и шоколадную роскошь — должно быть, в нем есть что-то вроде трюфелей — и когда я проглатываю все это, вкус задерживается на моем языке, в носу и в горле. Он созревает и снова преображается, оставляя приятное послевкусие.
— Ты выглядишь так, будто только что кончила, — говорит Тео.
Я поднимаю взгляд, понимая, что закрывала глаза. Такое ощущение, что меня вырвали из транса.
— Это самое лучшее масло, которое я когда-либо ела, — говорю я. — Лучшее, что я когда-либо пробовала.
Он ухмыляется.
— Ты не знаешь, как я выгляжу, когда кончаю, — шепчу я ему.
— Скоро узнаю, — подмигивает он, откусывая кусочек намазанного маслом хлеба.
Приносят следующее блюдо, и это просто две маленькие красные сферы. Они похожи на кусочки конфет.
— Уже десерт? — спрашиваю я.
— Это называется «шафрановый сюрприз», — говорит официантка. — Просто положите их в рот. Только не жуйте.
— Шафран, — произносит Тео. — Звучит так, будто она только что выдала в чем заключается сюрприз.
— Я не собираюсь сомневаться в них после этого масла, — говорю я. — Давай попробуем их одновременно.
Каждый из нас берет по одной и подносит ко рту.
— На счет три, — говорит Тео.
Мы считаем до трех, и каждый кладет в рот свой «шафрановый сюрприз». Это похоже на карамельку, но потом до меня доходит аромат шафрана. Мне кажется, что я ела рис с шафраном, может быть, один раз в жизни. Эта штука очень дорогая. Крохотная пачка с несколькими кусочками может стоить где-то около пятнадцати долларов. Аромат наполняет мой нос цветочным ароматом, а вкус на языке ощущается как тонкая сладость меда. Я перекатываю его на языке, и цветочный аромат в моем носу со временем меняется. Он переходит от запаха роз к запаху свежесрезанного розмарина.
— О, — говорит Тео, широко раскрыв глаза.
Прежде чем я успеваю спросить его, что он думает по этому поводу, меня снова накрывает. Что-то вытекает из растаявшей шафрановой оболочки, и попадает мне на язык и в горло. Вкус у него густой и насыщенный, как у сливочного масла, но другой. У него более насыщенный вкус, чем у сливочного масла. Масло было легким и воздушным, это же что-то более плотное и сытное.
Все это смешивается, и я проглатываю его, аромат шафрана усиливает насыщенный вкус. Это что-то вроде крема, или...
— А что это было? — спрашивает Тео.
Я качаю головой, мол «я не знаю».
Когда официантка возвращается, мы спрашиваем у нее.
Она наклоняется к нам, нагнетая интригу, а потом говорит:
— Костный мозг.
Мы смеемся. Я бы никогда об этом не догадалась.
— Он очень хорошо сочетается с шафраном, — говорит она. — Вам так не кажется?
Мы оба с энтузиазмом киваем.
* * *
Мы выходим из ресторана, смеясь. Я никогда не ела такой потрясающей еды. Каждое блюдо каким-то образом умудрялось превзойти предыдущее. Тео даже не дал мне взглянуть на счет. Должно быть, это было безумно дорого.
Мои вкусовые рецепторы все еще пребывали в шоке. Каждая часть меня чувствует себя возбужденной, простимулированной, каждая, кроме...
Мы смотрим друг на друга. Мы оба выбрали место, куда пойти, и в обоих местах мы выполнили задуманное. Теперь мне совершенно ясно, куда я хочу отправиться дальше.
— Эмили ночует у Оливии? — спрашиваю я.
Тео кивает.
— Мне нужно забрать ее только утром.
— Это хорошо, — говорю я. — Просто отлично.
— Да... ты не хочешь где-нибудь выпить, или...
Я хватаю его за рубашку и притягиваю к себе. Он наклоняется, и наши губы встречаются. Наши языки прижимаются друг к другу, и последняя форма стимуляции, в которой я нуждаюсь, пробуждается во мне. Комната для побега стимулировала мой ум. Обед утолил мой голод, а теперь пришло время удовлетворить мои самые плотские низменные желания.
Он хватает меня и притягивает к себе. Я чувствую, как моя грудь прижимается к его теплому телу, его руки скользят по моей спине, сжимая мои плечи. На мне пальто, поэтому я не могу чувствовать его прикосновения кожа к коже, а я очень хочу этого. Плохо.
Мы целуемся долго и глубоко, но я хочу большего, и мое нетерпение растет с каждым мгновением.
Мы отрываемся, и смотрим друг другу в глаза.
— Я хочу пойти к тебе домой.
Он кивает, и мы садимся в его грузовик.
* * *
Я вхожу в его дом. Это далеко не в первый раз — я много раз бывала в его доме, — но никогда не чувствовала себя так, как сейчас.
Эмили здесь нет, и мы оба прекрасно знаем, почему я здесь.
Каждый раз до этого, между нами всегда было столько притворства. Я помогаю Тео, присматривая за Эмили. Я веду себя как общительная соседка. Я друг Тео. Эмили хотела, чтобы я пришла с ней поиграть. Черт, даже казалось, что Эмили знала, что она в конечном счете делает — разжигает огонь между мной и Тео.
Он помогает мне снять пальто, а потом снимает свое.
Здесь прохладно. Неужели он выключил отопление и забыл включить его снова? Может быть, наверху теплей?
— Может, пойдем в спальню? — спрашиваю я, дрожа всем телом.