Стоящая между мирами

– Исключено, – коротко и ясно дал свой ответ отец.

– Почему? – слегка раздраженно спросила я.

– Ты знаешь это традиция, каждый год в этот день у нас семейный ужин, – холодно сказал отец, с расстановкой говоря каждое слово.

– Но отец у американцев тоже такая традиция! К тому же у нас каждый день семейный ужин, – слегка повысив голос, сказала я.

– Джейн не повышай голос и не сравнивай нас с ними, – голос отца звучал, как сталь.

И я знала, что дальнейший спор бессмыслен, но во мне что – то вдруг встрепенулось. Меня охватила буря эмоций. Я чувствовала себя, как пробудившийся вулкан! Я никогда не чувствовала столько злости, гнева и ненависти одновременно. Стало жутко, и я не могла понять, почему я так сильно разозлилась? Мне даже показалось, что глаза у меня загорели огнём.

– Нет, отец я пойду! – на удивление громко и твёрдо, сказала я и встала.

Я никогда не повышала голос в присутствии отца и матери. Но вдруг в тот же миг стекло разбилось. Я была в шоке! Всё происходило, стремительно быстро, но в тоже время я запоминала каждый миг. Я инстинктивно быстро перевернула стол и сделала его, как временное укрытие. Вся семья на удивление быстро спряталась за столом. Слуги, которые стояли поодаль, в ужасе убежали, кого-то из них слегка задело. Это происходило считанные секунды. Шум стих. Остальные слуги во всем доме уже успели сбежаться. Все были ошеломлены, и повисла минута молчания. Дело в том, что у нас в доме были не простые стекла, а пуленепробиваемые. Как же так? Я всегда удивлялась, зачем нам такие окна. И вот, что значит подделка. Но, как они могут быть подделкой, если отец лично все проверяет. Что же тогда это такое?!!!

Посмотрев на семью, я заметила их устремлённые на меня взгляды. И как-то уж само вырвалось, но я сказала: «Извините!» Уж не знаю, за что я извинялась, но я чувствовала себя виноватой. Виноватой за что? За то, что повысила впервые голос и имела смелость дерзить отцу или потому что стекло разбилось. Но ко мне это никакого отношения не имеет. По крайней мере, разбитое стекло. Но интуитивно я чувствовала вину. Почему?

Все были шокированы не меньше меня. Но мой отец и в такой ситуации не потерял хладнокровия. Он приказал слугам убраться, позвонил в компанию и заказал новые окна. Я же не могла прийти в себя от происходящего. И не решалась продолжать разговор. Когда все хлопоты утряслись, отец сам начал свой разговор.

– Думаю, Джейн ты поняла наш разговор. Ты не пойдешь, сегодня ни куда и точка, – строго сказал отец.

Что же моего упрямства для одного дня слишком много. И всё равно, что подумают в школе. Я уже хотела покорно произнести: «Да, отец».

– Милый думаю, нам стоит пересмотреть своё решение, – мягким, но твёрдым голосом сказала мать, – в конце концов, она у нас уже взрослая.

Говоря эти слова, она не отводила от меня взгляда. Это был голодный взгляд. Мне стало очень страшно. Она никогда не уделяла мне особого внимания. Всё внимания было сосредоточено вокруг моей старшей сестры. И впервые мать смотрела на меня так заинтересованно и восторженно. Но в этом взгляде было что – то ледяное и голодное. Мать редко спорила с отцом. Но когда до этого доходило дело, они долго спорили. Поэтому меня и удивил ответ моего отца.

– Хорошо, – хладнокровно ответил отец.

Теперь он смотрел понимающе. Будто бы прозрел истину. И так же заворожено посмотрел на меня. Только Джессику всё это раздражало. Она казалось, поняла и была разочарована. А ещё была жутко зла. Джессика смотрела на меня презренным взглядом. Впервые думаю, она смотрела на меня откровенно презренным взглядом. До этого лукавя и издеваясь надо мной, на её лице всегда играла улыбка. Что за день… Сегодня вся семья, что решила меня удивить своим поведением.

– Милая, тебе пора собираться в школу, а не то опоздаешь, – ласково сказала мать и улыбнулась.

Эта улыбка, такое злейшему врагу не пожелаешь. В ней было скрыто так много, что я не все успела разглядеть.

Ну вот, не успел начаться учебный год, а я уже опаздываю. Прозвенел звонок. Это был мой выпускной класс. Если бы не эта утренняя сцена я бы не опоздала. И вообще лучше бы я не заводила эту тему. Я забежала в класс. Конечно, учитель уже в классе. Это был учитель химии мистер Фитц. Он был старым и довольно сварливым. Он был низкого роста и пухлым. На лице его всегда были одни и те же очки. Ну, вот будет отчитывать… На удивление он посмотрел на меня, кивнул головой и отвернулся к доске. Я быстро прошмыгнула в класс. Конечно, всё это не ускользнуло от Сары. Она уже сверлила меня своим «доброжелательным» взглядом.

Наконец – то наступило обеденное время. Ко мне подошли три девушки. Они были моими друзьями. И все три не были похожи друг на друга.

Слева стояла блондинка в шоколаде – Кирстен. У неё были голубые глаза. Она была стройной и низкого роста. Она стояла на высокой розовой платформе. Наверное, кто – то подумает, что она глупая по её внешнему виду. Но тот глубоко ошибается, она была отличницей и по рейтингу стояла на втором месте после меня. Да, дело не только в учёбе. Она была прекрасным советчиком по жизни.

Мы познакомились с ней на очередном балу в моём доме пять лет назад. Её отец владел компанией фармацевтических добавок. Её семья была несметно богата. И их забавляли балы, которые устраивала моя семья. На этом балу присутствовал парень – Оливер Квин. Он был богат, красив и занимался профессиональным фехтованием. Эта была одна из семей, которая хоть и частично, но понимала наш образ жизни. Оливер был зеленоглазым блондином. Кожа у него была светлая, а сам он напоминал принца из сказки. Он был очень высоким, и взгляд его казалось, мог покорить любое сердце девушки. Сказочные манеры, завораживающая улыбка. Оливер учился в специальном интернате для одарённых детей, только для мальчиков. Поэтому я редко его видела. Мы с детства были друзьями. Он всегда понимал меня и успокаивал.

Кирстен видела его до этого сотню раз. И была влюблена в него до чёртиков. Поэтому когда она увидела, что Оливер пригласил меня на танец. А затем мы вышли на балкон, она была в бешенстве. С тех пор она ненавидела меня. Ещё её ужасно бесило, что она по рейтингу учёбы в школе стоит на втором месте. Кирстен привыкла быть везде первой. Мы вышли на балкон, потому что мне стало душно. Оливер не был влюблен в меня. Он был влюблен в мою сестру Джессику. Джессика тщеславная и самодовольная не могла пропустить его. Она прошла за нами на балкон и попросила меня оставить их общество. Она хотела побыть с ним наедине. Я ушла хоть и нехотя, только из-за молящего взгляда Оливера. Я прошла в свою комнату желая знать, что у них происходит. Я прекрасно знала свою сестру. Джессика просто хочет удовлетворить своё «я». Оливер ей был безразличен, как и все остальные.

Представьте, какую картину я увидела. Покорного Оливера, надсмехающуюся Джесс и подавленную Кирстен. Мне сначала стало смешно, затем грустно. Я не хотела, чтобы Оливер страдал. Мне стало жаль Кирстен. Тогда у меня родился великолепный план. Я хотела свести этих двоих и оставить с носом свою сестру. Я бы убила двух зайцем разом. Я начала операцию с того, что поговорила с Кирстен. Она была удивлена и благодарна. Я полностью знала расписание Оливера. Поэтому где бы, не появлялся он, всегда была Кирстен. Я сокрушалась, уже не имея, ни каких надежд. Как вдруг Кирстен сама подошла к нему и заговорила. А точнее закричала на него и заплакала. Она была обижена, почему он не видит, что Джессика им просто играет и пользуется. Почему он никогда не замечает её! Кирстен уже хотела сбежать, как Оливер схватил её и попросил объясниться. После они начали общаться и вскоре встречаться. Они часто достают меня своими спорами. Или же у них свидание, а они зовут меня, чтобы я разрешила, какой же фильм им смотреть. На что я отвечаю им: «Сгиньте!» Они не обижаются и продолжают спрашивать мой совет. После этого Кирстен была мне очень благодарна, а затем мы стали с ней друзьями.

Посередине стояла стройная и высокая девушка – Майя. Глаза у неё были карими. Цвет кожи светлый. У неё были крашенные зелёные волосы. Да, это было удивительно, но они и вправду были зелёными. Майя была сама себе хозяйка и очень непредсказуемая девушка.