Служанка

Получив временную передышку, я подхватил Никотинку под мышки и усадил на стол, стоявший позади. Поднял халат и подал ей.

В голове был такой бардак, что казалось, там столкнулись две огромные фуры с курами, которые, вылетев из своих клеток, подняли нестерпимый ор. Сначала грохот, теперь гвалт мыслей.

«Решать вопросы по мере их поступления», — мое золотое правило.

И первый вопрос — Никотинка. Очень пожалел, что бросил портмоне на кресло в холле. Сейчас самый подходящий момент достать сто баксов и засунуть ей в трусики за качественное обслуживание. Сидит, бл***ть, халатиком грудь прикрывает, а в глазах немой укор.

Понятное дело, она рассчитывала получить жаркий секс с молодым, здоровым самцом, а получила …что дали. Конечно, сейчас она в голове прогоняет репетицию спектакля «Жестокий пасынок», в котором мне отводится роль мерзавца.

Действие первое. Сиротка остается одна в доме с злодеем — пасынком, который ее не любит. И ему ничего не стоит собрать ее вещички и вышвырнуть вон, а отцу, когда тот вернется из больницы, сказать, что она сама ушла и просила не искать ее. Действие второе. Коварный пасынок принуждает к сексу, и бедная сиротка вынуждена согласиться, чтобы ее не выгнали. В глазах боль, страх и вечный вопрос «Как дальше жить-то?» И вот теперь занавес.

— Один: один! Справедливо?! — но как я ни пытаюсь прикрыться цинизмом, ощущение, что на душе нагадили не кошки, а настоящие саблезубые тигры, не покидает. — Пойдем, нам нужно выпить.

И не уточняю, что «нам» нужно просто покинуть библиотеку, чтоб Анюта могла выйти.

— Я не пью! Это низкодуховно! — пискнула только что оттраханная без всякого намека на романтику мачеха, чем едва не довела меня до истерической икоты.

— А ублажать ватный член из-за денег — это высокодуховно?! Давай молча выпьем, помянем твою невинность, — ляпаю первое, что приходит в голову. Хотя боюсь и "Джек Дениэлс" сейчас не полезет — отвращение закручивает внутри такие спирали, что меня реально выворачивает наизнанку.

Сказать, что не попадал в такие переплеты, я не могу. По молодости и кабинка туалета, и лифт служили любовным пристанищем. Были моменты, когда кто-то посторонний становился свидетелем пикантных сцен. Но это все было мелко, из разряда девчачьего «Упс!»

Сейчас я даже не знал, с какого бока вообще подступиться к этому вопросу. Сделать вид, что ничего не произошло? Я хозяин, Аня на меня работает, значит, я могу вообще не париться и ничего не объяснять. Но она мне нравится. Это факт. Второй факт — я точно не буду ее соблазнять, пока она на нас работает.

Уволить к чертям собачьим? Снять ей квартиру, заставить учиться, обеспечивать? И по полной получать удовлетворение?

И тут же здравый смысл кладет мне свою тяжелую лапу на голову и доходчиво разъясняет все пункты эротического тура с звучным названием из трех букв, в которое однозначно меня отправит Анюта. Не сомневаюсь ни капли.

Говорят, выход из безвыходного положения там же, где и вход. А не хочу ко входу. Я завяз здесь, как медведь в смоле. Нужен другой путь, только не назад. И боюсь, что этот путь придется прошибать башкой.

Я и вправду, выпил первую, не чокаясь, будто всерьез следую за провозглашенным тостом. За ней вторую.

— Пей, Ник, — я, кажется, понял, что надо начинать действовать.

Очевидно, отсканировав мои мысли насчет спектакля «Жестокий пасынок» мачеха поняла, что меня лучше слушаться. Послушно выпила и тут же закашлялась. Я протянул ей дольку лимона.

— «Джек Дениэлс» не закусывают. Ты не куришь? Сигаретой можно, — на всякий случай объясняю.

— Дай сигарету, — разрумянившись, потребовала Никотинка. — Только отцу не говори, что я курю. Я и так прячусь. Не хотела, чтобы кто-то видел. А теперь у нас секреты растут, как на дрожжах.

— Умница. Ник. Но секреты будем сокращать. Может, ты и классная девчонка, но пойми. Мы по разные стороны баррикад. Слушай меня. Если у тебя есть хоть капля еврейской крови, сделай, как я прошу. Пол-лимона, и я говорю отцу, что ты испугалась за его здоровье и уехала. Извини, но пожизненную ренту выплачивать я тебе не буду однозначно. Хочешь, устрою менеджером в любой свой отель?! Захомутаешь там кого-нибудь, кого мне не жалко.

Вторая у Ники прошла легче, она с блаженным выражением на лице затянулась сигаретой и снова превратилась в ту Никотинку, которая борзо виляла передо мной своей собакой на террасе.

— Нет, Тимофей! Ты меня низко оценил. Никуда я не уеду. Матвей Тимофеевич замечательный мужчина, и я не хочу причинять ему боль, — нагло заявила она и, прогнувшись, снова выпятила свою грудь.

До того, момента, когда у меня перестанут в мозгах бешено орать куры, явно не хватает еще нескольких порций. И раз уж пошла такая тема, нужно и Никотинку споить. Совместить необходимое с … еще одним необходимым. Посмотрим, какой из нее Штирлиц получится. Может, и проболтается еще о каком секрете, кроме курения. Пора серьезно собирать компромат.

— Девочка моя прыткая! Пока мы с тобой пьем, сумма в пол-лимона. Если ты меня не слушаешься, уйдешь с голым задом. Ты просто не втыкаешься во многие нюансы. Папенька уже сильно озаботился и обдумывает, как бы тебя пристроить.

Никотинка вспыхнула, еще раз глубоко и нервно затянулась, едва не закашлялась.

— Ты врешь. Ничего такого он не говорил.

— Ник, у людей бизнеса превосходная чуйка. Я знаю, о чем он думает, еще и потому, что я задал его мыслям верный вектор. И еще я вижу тебя насквозь.

Советую начать обдумывать варианты!

Неожиданно она расхохоталась и откинулась на спинку стула.

— У меня всегда есть варианты.

Глава 24

— Надеюсь, ты не залететь собираешься?! — с напускным безразличием цежу я и тут же наливаю еще виски, потому что здесь мое самообладание готово дезертировать. Выпиваю залпом и наливаю Никотинке, искренне надеясь, что она сдаст еще какую-нибудь военную тайну.

— Пфф! — фыркает она и закашливается, очевидно, говоря словами Анюты, «не в ту чакру попало».

— Запей водичкой, — даю совет и незаметно вздыхаю с облегчением. Это «Пфф» ясно дало понять, что идея беременности как гаранта замужества ее не привлекает. Это единственный повод, который мог бы заставить меня смириться с ежемесячными выплатами. Хотя еще неизвестно, насколько мой папенька дозрел до правильных мыслей, которые я посеял щедрой рукой.

— Я не собираюсь обзаводиться спиногрызами. Во всяком случае, не сейчас. Или ты хочешь, чтоб я подарила тебе братика?

— Не-не! Давай остановимся на «не собираюсь»! — предупредительно машу указательным пальцем у нее перед носом и понимаю, что виски выпито ровно столько, сколько нужно для снятия стресса.

Терпеть не могу состояние души «как кошки нагадили». Редко у меня бывает и по серьезным поводам. Разъезд родителей, воспитательные беседы с отцом. Сейчас же меня кололо иголками непонятное чувство. Анюта оказалась не в то время и не в том месте. С одной стороны, в этом никто не виноват, я дверь закрыл. А она просто впала в ступор. Извиняться мне не за что. Да я и так не большой специалист по извинениям.

С другой стороны, учитывая ее скромность, могу предположить, что она теперь будет шарахаться от меня, как черти от попа. Я бы на ее месте тоже превратился в соляной столб, увидев хозяина со спущенными штанами.

И тут возникает самый главный вопрос — а если она ко мне неравнодушна? Надеюсь все же, что она не из тех, кто на второе свидание приходит в фате и одну улыбку считает за признание в любви. Нет, Анюта очень здраво рассуждает. Но как же паршиво — то! Как ни крути, чувства неловкости не избежать.

Не обращая внимания на Никотинку, которая пользуясь моим пофигизмом, с наслаждением затягивалась сигаретой, отхлебывала крохотными глоточками виски, я отчаянно пытался найти какое — то решение.

Но очевидно, сегодня в моем гороскопе явно не день, благоприятный для принятия соломоновских решений.

Зато в гороскопе Анюты похоже именно он.