Служанка

Мамочки родные! На художке мы даже с натуры рисовали мужчин — моделей. Они являли собой образчики пропорциональной, канонной красоты. Но никто и рядом не стоял по притягательности. Барковский имел парочку лишних килограммов, у него даже не прямо так уж и просматривалась пресловутая V зона. Просто накачанный мужской торс. Его это не портило.

И несмотря на то, что мы по факту из враждующих кланов, я почему-то тогда залипла на нем глазами. Он был похож на молодого сильного тигра, у которого под гладкой шкурой перекатываются стальные мышцы. И у моего тигра тоже была гладкая кожа. А после тренировки она еще была покрыта мелкими бисеринками пота.

Мне кажется, что я бы с удовольствием пересмотрела трудовой договор и внесла бы в мои обязанности еще и пункт «Промакивание полотенцем барского тела после тренировок». И моя распоясавшаяся фантазия глумливо добавила — и после душа.

Вот же ирония Судьбы — созвучие Барковский и барин. Я так ляпнула, потому что хотела позлить, но он…

Мысли путались, окончательно сбивая меня с толку. Его искренняя, какая-то мальчишеская улыбка, сегодняшний «здоровый детский смех»..

Я не большой специалист по определению человеческой натуры с первого взгляда, но интуиция не желала слушать доводов разума и упрямо бубнила, действуя мне на нервы, «он хороший».

Приходилось признать, что он не напыщенный болван, а вполне демократичный барчук, который уважительно относится к прислуге. Но меня терзают сомнения… Что значат его улыбки и какой-то восторженный, прямо — таки телячий взгляд? И его навязчивое желание научить меня играть в теннис. Хых!!! Ну — ну! Тут вам не девочка с улицы — хоть я уже и не подтверждала разряд, но по факту первый взрослый заработала в пятнадцать лет.

И пусть я давно не тренировалась, но почему-то уверена, что смогу надрать задницу самонадеянному красавчику. Но это потом. Сейчас, конечно, я дам ему возможность почувствовать себя великим тренером — прикинусь совершенной неумешкой.

Мужчины ж как дети! Впадают в прелесть от осознания собственной значимости, любят быть первыми, любят завоевывать. Наверно, это и есть мужская суть — достигаторство, мамонта в пещеру и если что «Молчи женщина».

Осторожно, будто легкий ветерок тронул какую-то тонкую струну моей души — или мне показалось, или Барковский готов был грудью защитить меня, когда этот свин подхватился и чуть не ударил меня. Черт! Почему — то хочется верить, что Тимофей бы это сделал.

Тимофей. Тима. Тим. Вот даже имя у него непривычное. Как — то тепло прокатывается по языку, словно напрашивается на ласку. Оно совсем как итальянское «ti amo» — я люблю.

Я сладко зажмурилась и обхватила себя за плечи. Вопреки логике, этот Тиамо мне очень нравился. И, как любила говорить Скарлет: «Я подумаю об этом завтра». А сейчас я буду изображать неповоротливого смешного курчонка и ловить его снисходительно-покровительственно — радостный взгляд.

Хорошо, что я захватила спортивные шорты — дворняжки. Сверху футболка — и компании, заключавшие контракты с Курниковой и Шараповой выдерут волосы на голове и посыплют ее пеплом. Легкие кроссовки. И я лучшая модель теннисистки. Ровно в семь спускаюсь вниз и нос к носу сталкиваюсь с Вероникой Патрикеевной.

— А ты куда собралась? — гневливо вздергивается бровь боярыни столбовой.

— Тимофей попросил меня подавать ему мячи, — снова изображаю такую святошу, что ангелы все крылья пообкусывают от зависти.

— Вообще-то нужно было у Матвея Тимофеевича спросить, — теперь высокомерно задирается и носик.

Да, конечно, помню я, где мое место — на ящике с золой!

— Отец в курсе, — сам Аполлон свет Матвеевич спускается вслед за мной. Очевидно, на стерву он действует, как дудочка факира на кобру, поэтому градус добродушия в ее голосе чудесным образом повышается, и она могла бы сразить меня наповал, будь у меня менее крепкая психика:

— Да, Анна, можешь называть меня просто Вероника.

Бинго! Определенно, Тимофей губит талант дрессировщика. Еще немного, и она своим клювиком у него с руки еду будет брать.

— Идем? — это он уже ко мне.

— Идем, — и добавляю: — Те.

Если посмотреть со стороны, то картина просто идиллическая — молодой мужчина в полном расцвете сил и юная девушка, с определенным интересом друг к другу, собираются заняться спортом.

Но, к сожалению, все не так. Я служанка, он хозяин, я шпионка, он сын врага, если сам не враг. Ну за что со мной Судьба так? В кои — то веки мужчина понравился, и тот…Правда, клеймо врага еще под вопросом.

Барковский взял три ракетки, от вида которых я облизнулась. Дорогие. Качественные.

— Выбирай, — предложил он с выражением карапуза, щедро делящегося игрушками в песочнице.

От проснувшегося азарта у меня внутри словно образовалась пустота, как на американских горках, когда стремительно летишь вниз. Дух соперничества, который всегда подогревает интерес, помноженный на личный интерес, включили во мне реактивный двигатель. И его нужно как-то сдерживать, чтоб не забыть условия игры. А как хотелось сейчас с головой окунуться в соревнование! Почувствовать драйв от вида такого же разгоряченного соперника, отбивать сложные мячи, с восторгом посылать сопернику крученые! Подпрыгивать, дотягиваться, бегать, полностью выкладываясь, по корту.

Я чуть не взвизгнула от предвкушения. Но тут пришлось притормозить эмоции и напомнить себе, кто я сейчас есть. Простая девчонка, у родителей которой не было денег на всестороннее развитие ребенка.

Я взяла одну ракетку, и душа снова запела, причем так громко, что я чуть не провалила всю операцию. Она идеально подходила Тиму, но мне нужна была граммов на пятьдесят легче.

— Да-а, тяжелая, я к таким не привыкла! — вырвалось у меня, и тут же я поймала недоуменный взгляд Тима.

— А как ты могла привыкнуть?

Упс! Одна фраза провалила мою конспирацию. Срочно, Агуша, включай мозги. Для начала делаю правильное лицо, типа «Сами мы не местные», но боюсь, что скоро на Барковского это не будет действовать. Хорошо, что он еще не устроил допрос с пристрастием — почему я включаю святую простоту.

Под пристальным взглядом цепенею, как кролик перед удавом и, наконец, выдыхаю:

— Ну так выбивалка для ковров — это та же самая ракетка. И чтоб ею размахивать, тож сила нужна, — выкручиваюсь я и жадно вглядываюсь в лицо Тима — съел или нет?

Но определенно, съел. Покровительственная улыбка появляется на лице, и похоже ему нравится моя незатейливая рабоче-крестьянская простота. Да и к тому же заподозрить меня в шпионской деятельности — это самое последнее, что может прийти в голову адекватному человеку. Они не баснословно богатые олигархи, не криминальные тузы, чтоб при приеме на работу делать ДНК — тесты всех родственников соискателя. Мало ли, а вдруг дед в десятом колене психом был?

— Вот смотри, чтоб не травмировать кисть, ракетку нужно не так держать, как пылевыбивалку. Девочки чаще всего используют две руки. Правой рукой держим за конец, а левой перехватываем рядом. Вот так! — с этими словами Змей-Искуситель зашел ко мне со спины, практически касаясь ее своей грудью, и, вложив мне в руку ракетку, накрыл своей ладонью сверху.

Не знаю, заметил ли он, как я вздрогнула, словно меня прошил электрический импульс. От его прикосновения мою кожу словно обожгло крапивой. Но иголочки оказались совсем не болючие, а наполненные каким-то эликсиром наслаждения, который игристым потоком растекался по телу.

Я почувствовала, что еще чуть-чуть, и ноги перестанут меня держать. От жаркого дыхания, которое ласкало мою шею, я сама плавилась и неотвратимо превращалась в безвольную субстанцию, состоящую из крошечных пузырьков блаженства.

И чтобы окончательно лишить меня всякой способности мыслить и осознавать реальность, своей левой рукой он припечатал и мою левую к ракетке. И я оказалась полностью в нем, в тесном кольце его рук.

Вот, наверно, поэтому у меня и нет жениха. Мое тело ни на кого так не реагировало! Я ведь даже не представляла, что такое может быть! Во мне стремительно рождалась женщина, почувствовавшая своего мужчину. Того, от чьих прикосновений теряешь связь с миром, разлетаешься на мелкие атомы. Мне показалось, что время остановилось, и только гулкие удары собственного сердца напоминали о реальности. Боюсь предположить, но, кажется, и Тим завис. Божечки, как же хотелось, чтоб и он испытывал то же, что и я!