Страница 44 из 56
Эти шесть месяцев в городской квартире стали для меня настоящей отдушиной. Я вкусила все прелести свободной жизни. Можно идти куда сердце пожелает, не отчитываясь перед отцом, братьями и всем кланом. Можно жить и дышать, зная, что враги семьи не рыщут где-то поблизости, мечтая перегрызть глотки всем, кто зовется Капуловым. Я выросла в этом кошмаре, и не позволю, чтобы мой сын жил такой же жизнью. Роман ненавидел саму суть этой вражды кланов, и меньше всего на свете хотел бы, чтобы и его были отравлены ненавистью.
— Скажите, когда меня выпишут? — обратилась я к девушке, которая, похоже, тоже была оплачена и приставлена ко мне. От такого вопроса медсестра опешила. Еще бы! Меня только что прооперировали, а я уже рвусь на волю.
— Как минимум через пять дней, — «обрадовала» меня медсестра. — Вы после операции, вам нужно наблюдение врачей.
— Хорошо, где мой ребенок? Разве я еще не могу за ним ухаживать? — пытала я девушку.
— Но вам еще рано даже вставать с постели! Вы переживаете за малыша? Поверьте, за ним ухаживают, и он ни в чем не нуждаются.
— А можно мне его увидеть? — загорелась желанием я. Мне было жизненно необходимо, чтобы мой ребенок находился рядом со мной. Волчица внутри металась и беспокоилась, не чувствуя запах детеныша.
— Хорошо, я попрошу, чтобы ребенка принесли и приложили к вашей груди, — осторожно кивнула медсестра. — Обычно это делают позже, но раз вы просите…
— Да, очень прошу! — активно закивала я. И вскоре мое желание исполнилось. Девушка ушла, и через десять бесконечно долгих минут вернулась с моим чудом на руках. Малыш был завернут в голубую пленку из качественного хлопка, которую я точно не покупала. На пеленке нарисованы супергерои из американских комиксов, а я бы такую не взяла. Ни к чему младенцу агрессивные рисунки. Я точно помню, что все приданое имело рисунок милых мишек и зайчиков. Хотела спросить, откуда у моего мальчика такое приданое, но его положили мне на грудь, и я обо всем забыла.
Этот волшебный запах новорожденного ребенка я не забуду никогда. Карамельки! Мой малыш пах карамельными конфетами. Едва его невинный аромат коснулся моих рецепторов, как в ту же секунду включились все инстинкты. Я и волчица слились воедино, обхватив ребенка руками, прижав его к себе. Волчья ипостась порывалась вылизать малыша, и она бы это сделала, если бы я вовремя ее не одернула. Вот когда научится превращаться в волчонка, тогда пусть и вылизывает, а до пяти лет это человеческий малыш!
Поражало и то, как сильно мой мальчик похож на своего отца. Такое чувство, будто природа взяла лицо Романа и наклеила его на этого малыша. Как такое возможно? Ребенок живет на свете несколько часов, а уже является точной копией своего отца. Любой, кто взглянет на него, тут же поймет, что перед ним сын Манкулова. Мало того, что мальчик обладает странной смесью запахов, будто мой собственный, Капуловский, и запах Манкуловых соединились, образовав нечто совершенно невероятное.
— Вот так… — медработник помогла мне приложить его к груди. Невероятное ощущение, когда кормишь грудью! Приятно, но немного больно. Малыш так самозабвенно работал ротиком и добывал себе еду, что его силе можно было только позавидовать. Я смотрела на него, не отрываясь, и точно знала, что больше никогда не отпущу своего малыша. С этой минуты мы не расстанемся.
— Я хочу, чтобы он спал здесь, — заявила я, умоляюще смотря на медсестру. Она ведь не заберет моего мальчика, правда? Зачем ему где-то лежать без мамы? Я ведь пришла в себя, и при первой же возможности встану на ноги. Буду кормить ребенка, а пеленки первое время, так и быть, пусть ему меняет эта милая девушка. Только бы мой сын был рядом! Кажется, если его унесут, то я просто сойду с ума и буду ползти за ним.
— Хорошо, сюда привезут кроватку, — дернула плечом медсестра. Что-то в ее взгляде меня насторожило. — Обычно женщины после операции около суток не могут ухаживать за детьми, но вы, похоже, очень быстро идете на поправку, раз сами хотите кормить, — мое поведение явно очень удивляло ее, но я не обращала внимания на девушку. Сейчас для меня существовал только мой малыш. Всю беременность я никак не могла выбрать имя, решив, что определюсь, когда увижу сына. И вот, я смотрю на него и пытаюсь понять, как же назвать эту крошку, которая вырастет в сурового и сильного альфу.
Иван? Нет, слишком просто. Алексей? Нет, не то. Я перебирала в голове одно имя за другим, неотрывно смотря на сына, пока вдруг не поняла, что назвать его можно только одним именем — именем его отца.
Роман Романович Манкулов. Звучит неплохо. Никогда не понимала тех, кто называет ребенка именем родителя, но сейчас это было как никогда правильно. Пусть покойный отец навсегда останется с мальчиком. Склонившись, я поцеловала свое сокровище в лобик, лишний раз вдыхая волшебный аромат младенца. Он наелся и уснул, сладко засопев на моих руках. Именно в этот момент за дверью моей палаты послышался какой-то шум. Я различала мужские голоса, брань, а затем и звуки ударов. Мы с медсестрой испуганно переглянулись, я прижала младенца сильнее, а моя волчица угрожающе оскалилась. Что она сделает в таких условиях? Ничего, но инстинкты берут свое. Не удивлюсь, если волчица бросится на тех, кто посмеет приблизиться к ребенку, разорвав мне все швы. Сейчас для нас главное — малыш. Его нужно защитить любой ценой. Минута, вторая… Через пять минут все стихло. За дверью воцарилась тишина.
Глава 38
Роман
— Где ребенок? — голос Романа мгновенно стал стальным, стоило увидеть пустую кроватку. Ему же должны были носить смесь прямо сюда! Стоило отлучиться на полчаса, как он исчез! Проклятье!
— С матерью, — невозмутимо отозвалась медсестра.
— Как? — опешил Роман. — Она уже очнулась? — волнение быстро сменилось страхом. Причем, страхом за свой собственный хвост. Его волк испуганно притих, предательски забившись подальше. Как самец он понимал: ребенку лучше всего с матерью, но при мысли о встрече со своей женой его одолевал страх и жуткий, сжигающий стыд.
— Да, и попросила принести ей ребенка, — улыбнулась ему девушка. — Мы не имеем права отказывать.
— Да, это правильно, — рассеянно кивнул Роман. Он успел пообщаться с новорожденным сыном всего пару часов. Маленький, хрупкий младенец пробудил в нем какие-то совершенно неожиданные чувства. Захотелось сюсюкать, хотя Роман никогда не страдал подобной ерундой. Молодой отец почти не спускал малыша с рук, любуясь его желтыми волчьими глазами. Альфа. Юля, его нежная, хрупкая, юная девочка родила ему альфу, будущего вожака. Ему хотелось носить ее на руках, но в то же время признаться ей, что все это время он был жив, оказалось непосильной задачей. На несколько секунд он вообще пожалел, что не сдох и остался жив.
— Скоро приедут, — отчитался подоспевший Бен. Удивительно, но стоило пожертвовать роддому пару сотен тысяч рублей, как Манкуловым открылись все помещения. В бахилах и халатах, но они могли ходить, где им вздумается. Бен отправил сообщение в стаю, требуя прислать охрану для младенца и его матери. Сложно было объяснить воинам стаи, откуда взял младенец, и почему его нужно охранять, но он заверил их, что они все поймут на месте.
— Я должен идти к Юле, — вздохнул Роман. Младший брат понял все без лишних слов.
— Проводить? — невзначай предложил он. — И вообще, давай я сам с ней поговорю. Если в палату просто войдет покойник, у девочки пропадет молоко, — Бен бросил на брата недобрый взгляд. Брови Романа изумленно взлетели вверх.
— Ты беспокоишься за мою жену? — в его словах послышалась едва уловимая угроза.
— Конечно! — ничуть не испугался Бен. — Если бы к тебе вошел мертвый отец, ты бы как отреагировал?
Роман задумался.
— Ладно, пошли, — нехотя согласился он. Сердце бешено колотилось в груди. Братья поднялись на третий этаж и уже приблизились к палате Юлии, когда позади них послышались звуки торопливых шагов, а в нос ударил знакомый до боли запах. Пожаловали Капуловы. Как они узнали обо всем? Впрочем, шило в мешке не утаишь. Пора налаживать отношения с родственниками. В конце концов, теперь их связывает маленький альфа.