Продолжение легенды

– По правде сказать, так мэм сама виновата во всем, нравом она не в мисс Эллин угодила. Хозяин – человек неплохой, только нельзя женщине такую волю давать, да и малышке тоже. Потому и запил, а теперь и вовсе куда-то сгинул.

– Это к лучшему, его отсутствие может послужить поводом для развода, – погрузившись в глубокую задумчивость, размышлял Уилл, хотя уже сомневался, что мисс О’Хара хочет этого.

Уилл не из пустого любопытства расспрашивал Порка о Батлере – хотел понять, каков этот человек, и чего ждать от него, согласится ли он на развод, на каких условиях, и что достанется мисс О’Хара после раздела имущества. Она больше не говорила о разводе, но за внешним спокойствием Уилл угадывал смятение души и боль разбитого сердца.

Уже темнело, когда Батлер подъехал к дому, окна в двух нижних этажах были ярко освещены, через неплотно прикрытую дверь слышались голоса в холле.

– Стоит ли мне там появляться?

Ретт в нерешительности остановился, полагая, что Скарлетт созвала свой сброд, так он называл ее новых друзей-янки, с которыми ему встречаться не хотелось. Со вздохом он все-таки покинул карету, взял саквояж с подарками и постучал новой красиво изогнутой ручкой в дверь. Ему открыл незнакомый человек и, вглядевшись в его лицо, улыбнулся.

– Мистер Батлер? Вы так похожи на свою сестру. Мы разминулись с вами в Чарльстоне, и я не имел удовольствия быть вам представленным. Полковник Телфорд, – протянул он руку для приветствия. – Мы тут без вас немного похозяйничали: миссис Батлер сдала мне дом.

– А сами где они разместились?

– Вход с торца, но можно пройти через кухню, я провожу.

– Благодарю, не беспокойтесь, я пройду по улице.

Ретт, не спеша, обогнул фасад своего бывшего дома и задержался у входа в пристройку, размышляя, чем же вызвано столь поспешное переселение. Здесь было тихо, лишь ветер гудел в ветвях деревьев в саду. Две маленькие елочки стояли по обе стороны лестницы. Четыре ступени вели на террасу к двери, украшенной гирляндой. Он поднялся, позвонил в колокольчик, и едва вошел, как на нем с криками восторга повисли дети, не дав даже снять пальто.

– Дядя Ретт приехал! – кричали громко мальчики: Бо, Уэйд, Бен – молочный брат Бо, сын Порка и Дилси.

Когда же он, наконец, разделся и огляделся вокруг, то увидел гостей, которых даже не мог предположить, что встретит здесь: мистер Бентин с супругой, мистер Уилкс с сестрой, две миловидные девушки и дети. Скарлетт среди них не было.

– Мама скоро придет, перед праздником много покупателей в лавке, – пояснил Уэйд, а Эшли представил девушек.

– Это подруги детства мисс Скарлетт – Камилла и Рэнда Тарлтон. Вы их когда-то видели на барбекю в Двенадцати Дубах, но они с тех пор сильно изменились.

Забыв про стеснение, сестры с восхищением смотрели на Ретта одинаково круглыми карими глазами – им не часто приходилось видеть столь элегантных джентльменов.

– Время все лечит, – подумал Ретт, взглянув на улыбающегося Эшли, того забавляла простодушная непосредственность девушек.

Мальчики не отходили от дяди Ретта, Элла и Сьюзи – тихо стояли в сторонке.

– Не пора ли нам заняться подарками? – предложил он, взял девчушек за ручки, и они гурьбой побежали вверх по лестнице в детскую.

– Папочка, ты опять охотился на зайчика? – спросила Элла, обнимая его за шею, когда он склонился, доставая игрушки.

– Да, малышка, я же еще не сшил тебе шубку.

– А мне шубку? – попросила Сьюзи.

– Тебе пусть твой папа добудет зайчика, – оттолкнула кузину Элла.

– Не жадничай, дочка, – приговаривал Ретт, усаживая обеих на колени.

Девочки тут же помирились и пошли смотреть, как Бо из кресла делает корабль, а Уэйд вызвался показать отчиму новое жилье.

– В этой комнате будем жить мы вместе с Бо, в той – девочки, тетя Камилла будет их учить. Её комната дальше по коридору. Оленя и бульдога с заднего двора переставили в сад. Пойдемте, посмотрим из маминой спальни. Вот отсюда хорошо видно, – суетился Уэйд. – Садитесь в мамино кресло, а я рядышком, мы с ней так часто сидим.

– Вот уж кто рад моему приезду, – подумал Батлер и погладил мальчика по голове.

– Дядя Ретт, почему вы так долго не приезжали?

– Я был в Нью-Йорке, это очень далеко.

– И опять уедете?

– Да, сынок, дела. А разве вам плохо без меня? Тебя кто-нибудь обижает?

– Никто не обижает, но без вас как-то невесело.

– Поедем со мной, будешь учиться в Чарльстоне.

– Как же я оставлю маму? Я старший и помогаю ей в лавке, мы с нею очень подружились в Таре.

– Ну, народу здесь хватает, возьми, хоть дядю Эшли. Наверное, он занимался строительством? – Ретт окинул комнату придирчивым взглядом. Все было выдержано в спокойных серо-голубых тонах, белая мебель подчеркивала чистоту прелестной комнаты с выходом на галерею в сад.

– Мистер Уилкс у нас бывает редко, он все больше в салуне время проводит, тетя Индия уже не знает, что с ним делать, и сама торгует лесом.

Мальчик говорил об Эшли, как о постороннем для него человеке, и это успокоило ревнивца.

– Все делал мистер Телфорд: и людей нанимал, и с подрядчиками ругался, и следил за всем. Дилси сказала, нам его Бог послал.

– Не знаю, кто его послал, но вкус у него отменный, – решил Батлер.

Индия с нетерпением ждала Скарлетт, поглядывая на часы, и едва раздался звонок, бросилась открывать, многозначительно кивнув в сторону вешалки. Скарлетт взглянула на знакомый саквояж, и у нее подкосились ноги. Индия заметила, как заполыхало ее лицо, как взгляд устремился на лестницу.

– Да, Эшли прав, она действительно любит своего мужа и, кажется, страдает, – позлорадствовала мисс Уилкс, но устыдившись, почувствовала искреннее желание поддержать ее.

– Надень что-нибудь понаряднее, – дружески шепнула она.

Скарлетт с трудом взяла себя в руки, чтобы не спеша, спокойно подняться в свою комнату. Уже в коридоре она почувствовала знакомый запах его сигары. Сердце её забилось, она поспешила в спальню, где её ждал еще больший сюрприз: в кресле перед балконом сидел он, ее муж, которого она уже не чаяла когда-либо увидеть. Она так и осталась стоять у двери, пока сын не заметил её, вскочил, взял за руку и подвел к отчиму:

– Смотри, кто приехал!

Ретт поднялся ей навстречу, извинился, что они без разрешения вторглись в ее владения.

– Мама позволяет мне здесь играть, – успокоил его Уэйд.

– Вас уже разместил Порк? – наконец, нашла, что спросить Скарлетт, не поднимая глаз, наполнившихся слезами.

– Я сбегаю сейчас, узнаю, – старался угодить Уэйд.

– В вашей старой комнате все осталось так, как было при вас, – говорила она, все так же, не глядя на него.

Ретт истолковал это по-своему: есть, что скрывать. Неужели образцовый джентльменчик решился, наконец, удовлетворить свое многолетнее желание? Или потому и пьет, что не может ни на что решиться?

– Вы не одобряете моих действий? – спросила Скарлетт.

– Напротив, восхищен, как много вы успели сделать за такой короткий период времени, чтобы уничтожить все следы моего пребывания здесь, и даже пожертвовали домом своей мечты! – нарочито беспечно произнес он.

– Мне он теперь не по средствам.

– Разве я отказался содержать дом?

– Ну, это пока, а когда появится новая жена, вряд ли она захочет, чтобы вы оплачивали чужие счета.

– Собственно, я поэтому и приехал, – начал Ретт.

Скарлетт горько улыбнулась – уже нашел другую, будто и не было их брака.

– Ну что ж, завтра с утра поедем к дяде Генри, или у вас другой адвокат?

«Крылышки бабочки» взметнулись, и она в упор взглянула на мужа. Это были все те же зеленые чуть раскосые глаза, невзначай однажды покорившие его, но в них не было ни прежнего лукавства, ни тени кокетства, ни дерзости, лишь бесконечная усталость, боль и тоска.

Сердце его дрогнуло, и приготовленные слова о разводе так и не были сказаны.

– Нет, – замялся он, – адвокат пока не нужен… я как раз хотел сказать… в этом году, вероятно, с разводом ничего не получится. Простите, слишком занят. Надеюсь, я не очень нарушаю ваши планы?