Лед. Рвущая грани

Айсайар дернул меня к себе, а сзади, выскочив из-за одной из колонн, промчался ревущий огненный шар. Он пролетел несколько метров и со звучным хлопком врезался в дверь, из которой мы только что вышли, оставляя на ней круглую жженую отметину.

– Я говорила тебе, подойди ближе! – послышался шепот.

– Я все правильно рассчитал! Это все Лед! – голос был абсолютно идентичен первому, но звучал с другой интонацией.

– Руки убери! – рыкнула я на Айсайара, приходя в себя.

Он примирительно поднял ладони кверху, отступая на шаг, и скомандовал:

– Оба ко мне! Быстро!

Пред наши очи тут же явились двое удивительно похожих подростков. Точнее, я бы даже сказала, что не просто похожих, а одинаковых. Предыдущий диалог позволил предположить, что это подростки разных полов. Выглядели мои новые знакомые настолько колоритно, что я даже вышла из-за своего убежища – Айсайара, чтобы лучше их рассмотреть. Они были похожи на блондинистых японцев, однако настолько белокожих, что я даже засомневалась в их здоровье. Ребята были высокими, на полголовы выше меня. Нелепо сложены, как и все подростки. На левых щеках у обоих отпечаталась вязь замысловатого рисунка ярко алого цвета. Выглядело это довольно жутко, так как при тусклом освещении рисунок казался вырезанным на коже.

– Это собственно и есть те сорванцы, о которых я тебе говорил, – повернулся ко мне мой сопровождающий. – Знакомься: это – Эсма, а это ее брат Эндор. Они тебе все расскажут и все здесь покажут. Ну, не скучай без меня, – и мужчина лет двадцати семи вдруг опять неуловимо стал похож на юнца.

Он склонился надо мной, как будто бы хотел поцеловать в щеку, но в последнее мгновение остановился и лишь скользнул большим пальцем по моей скуле, вызвав мое недоумение. От удивления реакция моя оказалась несколько запоздалой, я отстранилась гораздо позже, чем того требовало мое воспитание.

Рыжебородый обменивался загадочными взглядами с близнецами, когда Айсайар наконец отвернулся от меня и почти небрежно бросил:

– Дьяр, нам пора.

Черная крючковатая трость взвилась в воздух, и пространство вокруг странных мужчин вдруг как будто захлопнулось, забирая вместе с собой и моих недавних попутчиков, и остатки моего чувства безопасности и адекватности.

Гипотеза о спецслужбах рассыпалась, потому что было очевидно, что даже у них не может быть технологий, позволяющих телепортироваться. Или что это сейчас вообще было? Непонимание ситуации и явное несоответствие происходящего сложившейся в моем сознании картине мира выбили из меня последний дух. А уход моих похитителей вытащил из недр памяти уже испытанные в детстве ощущения. Цепкие лапы одиночества и потерянности, которые пробираются внутрь тебя, оставляя там холодные склизкие следы, не спутаешь ни с чем.

Чтобы не сойти с ума прямо сейчас, я постаралась скорее отмести мрачные мысли. В конце концов, в коридоре я была не одна, а препарировать свои детские страхи я предпочитаю в гордом одиночестве.

Я зябко поежилась, хотя холодно мне совсем не было, а близнецы все продолжали меня оценивающе рассматривать.

– Плохо выгляжу? – с сомнением спросила я.

– Глупо выглядишь, – парировала девчонка.

Я посмотрела на ее узкие брюки, похожие на спортивные и классические одновременно, свободный свитер крупной вязки и шнурованные ботинки на плоской подошве. Так же был одет и ее брат. Я же была полной противоположностью – узкий топ, подчеркивающий грудь, столь же узкая юбка-карандаш ниже колен, легкая куртка косуха, двенадцатисантиметровые каблуки на лакированных лодочках. Кто из нас выглядел более глупо, это еще надо посмотреть, но жизнь меня научила не лезть в чужой монастырь со своим уставом, поэтому я не стала вступать в дискуссии по поводу внешнего вида.

– А есть что-нибудь переодеться? – вздохнув, спросила я.

Эсма довольно усмехнулась, как будто бы я прошла ее личную проверку, и уже в разы дружелюбнее сказала:

– Конечно. Пойдем, мы тебе покажем Школу Жизни и Смерти.

Ребята оказались приятными и общительными. Они так напомнили мне хорошую часть моего детства. Особенно Эндор, этакий отсроченный балагур. Мой лучший друг был таким же, смеялся не часто и не со всеми, но уж если начинал шутить, то его точно не остановишь. Эсма была добрая, хоть и ворчливая, но, несмотря на такую ее черту, мне она нравилась. Я почувствовала себя на годы моложе, как тогда, перед тем как попасть в детский дом.

– Почему я вас понимаю, а ту женщину нет? – спросила я у близнецов.

– Потому что мы знаем большинство живых языков, твой в том числе. А директриса говорила на общем, наверное, – серьезно, будто бы она сама была директрисой, пояснила Эсма.

– А почему вы говорили на моем языке, а не на всеобщем – перед тем, как запустить в меня той штукой? Кстати, зачем вы вообще это сделали?

– Мы же хотели, чтобы ты поняла нас, поэтому говорили на том языке, на котором с тобой говорил Айсар, – улыбнулась Эсма, отвечая на мой первый вопрос.

– Ну, знаешь, мы хотели тебя как-то по-особенному встретить, – объяснил второй подросток логичные, по его мнению, вещи. – Тем более, с тобой был Лед, поэтому тебе точно ничего не грозило.

– Да уж, – не удержалась я. – Действительно, по-особенному встретили. Но все же, почему я никогда не слышала ваш всеобщий язык?

– Ты живешь в мире без Силы, там нет общего языка, там все говорят, как захотят, – объяснил Эндор мне неразумной элементарные вещи.

– Вот глупые, – хмыкнула Эсма. – Так же не понятно ничего, если каждый говорит на том языке, на котором ему хочется.

– Ну, этот каждый не один говорит на своем родном языке, – возразила я. – Есть много людей, которые меня понимают.

– А что, если тебе нужно, чтобы тебя понял самый важный другой человек, а у него свой родной язык? – с хитринкой спросила девочка.

– Можно нанять переводчика, например, – начала рассуждать я, вспоминая картинки переговоров с иностранными партнерами по бизнесу.

– Говорю же – глупые, – Эсма хлопнула себя ладонью по бедру. – Кто же зовет лишнего, когда понять нужно самого важного?

Я подумала, что девочка не так-то уж и проста, и решила закрыть тему, в душе частично согласившись с ее позицией.

Мы завернули за угол, устремляясь в нескончаемое хитросплетение коридоров, и почти столкнулись с высоким мужчиной. Я замерла, уставившись на смутно знакомое лицо. Мужчина был одет в темные одежды, напоминающие что-то среднее между сутаной и одеждой мастера Йодо в небезызвестном фильме. Его длинные темные волосы были закинуты назад. Глаза темные, но точнее цвет я так и не разобрала за длинными ресницами, потому как мужчина так и не поднял взгляд от пола. Тонковатые губы сжаты в напряженную линию, чуть длинноватый нос несколько судорожно втянул воздух.

– Прошу прощения, – мягкий, бархатистый голос как будто бы заставил меня отступить с дороги странного незнакомца. Мужчина скрылся за поворотом, из-за которого только что появились мы.

– Странно, что он тут, – зашептал Эндор.

– А кто это?

– Это Коро – самый сильный пророк, который учился в нашей школе, – просветила меня Эсма. – Он отшельник, редко появляется здесь. Говорят, он путешествует.

– Да нет, – перебил ее брат. – Он живет в пещере на том берегу. Его там Лиам видел.

– Лиам и носа своего не увидит, если ему не указать на него, – парировала девочка. – Говорю же, он путешествует. Нам Хона рассказывала – наша преподавательница по восстановлению сил. Он может так же, как Айсайар переходы открывать, только вроде бы у него все сложнее проходит.

Разговор начал меня утомлять, а ощущение, что я знакома с этим мужчиной росло с каждой минутой.

– Ребята, – решилась спросить я. – А где я нахожусь?

Эндор с готовностью повернулся:

– Это Школа Жизни и Смерти, – с гордостью, будто он сам основал эту школу, ответил мальчишка.

– Здесь обучают в двух направлениях, – продолжила Эсма. – Как сохранять жизнь и как ее отнимать.

– Я учусь на факультете Смерти, а Эсма на факультете Жизни.