Лед. Рвущая грани

Течение вечности довольно жестко вбросило его в собственное тело. После подобных видений Коро всегда было трудно привыкнуть к тому, что у него все же есть ноги и руки, а сам он состоит не из воздуха, а из плоти и крови.

Пророк с трудом сел на каменном полу пещеры, попытался отдышаться и осознать увиденное. Конец миров начнется именно в тот момент, когда Охрон убьет Гебса. Убьет и заберет часть его силы – все, что сможет. А остальное, то, что Хозяин не сможет забрать, начнет рушить грань этого мира.

Коро почувствовал, как к горлу подступил горячий комок. Если Охрон станет сильнее, Айсайар проиграет и погибнет. И сколько миров погибнет вместе с ним, остается загадкой даже для пророка.

Мужчина с трудом поднялся, потянулся к заранее приготовленному отвару, помогающему восстановить силы после видений. Горькая жидкость, неприятно вяжущая во рту, немного отогнала страшные картинки, стоящие перед глазами пророка. Теперь ему нужно было решить, что делать со своими знаниями. Может ли он остановить происходящее и должен ли?

Глава 15. Ночь в лесу

Айсайар

Седоволосый улыбался. Ему нравилось, что они с Дарьей теперь в расчете. Не то, чтобы он злился на девушку, подслушавшую его разговор, но вторжение в свою жизнь Айсайар не приветствовал. И надеялся, что эта ситуация даст пробудившейся понять, что есть границы, за которые заходить не стоит. Особенно в тех случаях, когда он сам ничего не понимал.

Девушка в легких одеждах вышла из перехода, когда он уже искупался и просто сидел на берегу, вспоминая глаза Алхора перед тем, как его казнил человек с лицом его сына. Он знал короля давно, с тех самых пор, когда Айсайар пришел за его женой. С тех пор утекло много времени, и, в отличие от пробудившейся королевы, седоволосый возвращался к Алхору не раз. Нельзя сказать, что Лед считал его близким другом, но сейчас скорбел по нему так, как того заслуживал справедливый король. Прекрасная нимфа ненадолго развеяла его тоску. Она сказала, что ее зовут Фрада, и что она друг. Айсар почему-то был уверен, что она не лжет. Опасности он в гостье не чувствовал, зато ощущал много чего иного – ожидание, предложение, трепетную грусть. Вначале он даже подумал, что они с Фрадой были парой раньше, в прошлой жизни, но вскоре инстинктивно понял, что она скорее сестра, но не любимая женщина. Хотя, безусловно, нимфа была прекраснейшим существом, которое он когда-либо видел.

Седоволосый спрашивал себя, воспользовался бы он предложением, которое сквозило в каждом слове и жесте удивительной красавицы с лазурными глазами, если бы не пришла раньше времени его ученица. Почему-то это казалось ему неправильным, нелогичным, и Айсайар втайне даже от самого себя опасался, чтобы эти ощущения не были результатом связи между ним и Дарьей, о которой он пожалел уже тысячу раз. Глупые мысли Айсар гнал от себя всеми силами, стараясь сосредоточиться на своих воспоминаниях, которые никак не хотели возвращаться, но которые, судя по всему, были ему крайне необходимы.

Седоволосый вернулся на место стоянки. Кони преспокойно жевали траву в стороне, посреди поляны плясал задорный огонек костра, разгоняющий мрачные мысли, а заодно и скорбное настроение Айсайара. Эрдьяр по обыкновению медитировал, приняв одну из своих, казалось, несовместимых с жизнью поз. Рох-а-Шуон сидел спиной к лагерю, вглядываясь в темный и мрачный лес. Плечи его словно подрагивали, но Айсар не был уверен, что это не блики от костра, создающие такой эффект.

Интересно, выполнила ли просьбу новая знакомая? Пробудила ли она его силу и смогла ли сделать ее безопасной для него и окружающих? Дарья сейчас тоже была опасна, но ее силы седоволосый не боялся.

Айсар всматривался в спину Роха, пытаясь разглядеть хотя бы намек на нити силы, но нет, ничего. Как это непривычно и неудобно не видеть нити. Как люди вообще без этого живут? И как теперь без этого будет жить он сам?

Уже привычно мотнул головой, отгоняя непрошенные размышления, и вновь уставился на спину Роха-а-Шуона.

Бывший наследный принц будто бы почувствовал тяжелый взгляд седоволосого. Он обернулся, затравленно посмотрел Айсайару в глаза. Лед сделал над собой усилие, чтобы не отвести взгляд от полных немого, глубоко спрятанного в глубине души принца горя.

– Приходила девушка, – чуть дрогнувшим голосом произнес несостоявшийся монарх. – Просила передать тебе, что выполнила твою просьбу и что я не такой, как девчонка за деревом. Ты знаешь, что это значит?

– Да, – кивнул Лед. – Это значит, что она пробудила в тебе силу и что ты не рвущий грани, как Дарья, а некромант, как Дьяр. Тебе повезло. У тебя будет самый лучший учитель.

– Зачем мне это? – помолчав, спросил Рох.

А действительно, зачем Единый дает те или иные способности людям? Чего он от них ждет? И ждет ли вообще?

За все время, что Айсайар занимался поиском пробуждающихся, он ни разу не задался вопросом, почему это происходит именно так. Почему тем или иным людям достаются те или иные способности? Есть ли возможность избежать этого сомнительного для некоторых удовольствия? Ему всегда казалось, что почувствовать в себе пробуждение силы – это самое замечательное, что может случиться с человеком в любом из миров, но как быть, если это не так? Как быть, если все это время он не спасал людей, а рушил их жизни? И зачем вообще сила самому Айсайару? И откуда он знал, что у Фрады хватит сил обнаружить и пробудить в Рохе правильную силу?

Хватит думать!

– Я не знаю, – честно признался Айсар, отвечая не только Роху, но и себе. – Наверное, только ты сам сможешь понять, для чего тебе дана твоя сила.

Рох-а-Шуон лишь покачал головой, явно не удовлетворившись ответом, и вновь вернулся к разглядыванию темного леса. Он не верил седоволосому. И это неудивительно. Лед сам себе не верил последние два дня. Айсар поежился и отвернулся, ища взглядом свою седельную сумку – у Роха были все основания вести себя так. Но недолго. Страдания ничего хорошего не приносят. Особенно в пути. Особенно, когда вокруг сгущаются тучи отвратительно подлых интриг и заговоров. Звучит как-то театрально, но, к сожалению, именно интриги и заговоры видел кругом Айсайар в последнее время.

Седоволосый решил не тревожить Дьяра, стоящего на одной ноге с вытянутыми вверх ладонями, которые были сложены на манер свечи, и просто завалился на траву с намерениями подумать о событиях последних дней. Рыжебородый обратился к нему сам, практически не разжимая губ, словно не полностью проснувшийся ото сна камень:

– Где Дарья?

– У ручья, – седоволосый недобро нахмурился. Чем больше проходило времени, тем менее правильной он считал свою выходку. – Почему ты спрашиваешь?

Эрдьяр рассмеялся.

– Не по той причине, по которой ею интересуешься ты.

Айсар хмыкнул, невольно признавая правоту друга. Что бы себе ни внушал седоволосый, а связь, созданная им в порыве эмоций, действовала на него сильнее, чем он ожидал – девушка начинала ему нравиться.

Лед швырнул в костер горсть только что сорванной травы, от чего костер зачадил сизоватым, терпко пахнущим дымом, от которого засвербело в носу.

– Это лишь результат того, что у нас с ней один и тот же дар, – не очень убедительно отозвался седоволосый.

– Не знаю, что это, – здоровяк лукаво улыбнулся, не меняя позы и не открывая глаз. – Но есть у меня предчувствие, что она может быть ключом ко всему, что сейчас с тобой происходит.

Предчувствие некроманта – вещь особая. На их чутье влияют те неведомые силы, которые ждут нас всех за гранью. А предчувствие Дьяра серьезнее вдвойне. Он никогда не озвучивал своих ощущений, если они не были действительно сильными и значимыми. Айсайар внимательно посмотрел на друга.

– Что ты имеешь в виду?

– Только то, что когда она появилась, с тобой стали происходить странные изменения, – рыжебородый слегка пожал плечами, от чего его огромный силуэт едва заметно покачнулся. – Объявились враги, которых ты не помнишь, и такие же забытые друзья. И еще неизвестно, друзья ли они на самом деле и можно ли им доверять.