Страница 88 из 98
— Интересно, было бы у Зака твоё чувство юмора?
— Я не хочу говорить о нём, — сказала она, закрываясь при его имени.
Данте слегка сжал её в знак извинения и отпустил. Разговор закончился, и Клео слушала, как его дыхание становится глубже. Рука Данте на ее талии стала тяжелее, и через некоторое время успокаивающая тяжесть этой руки и тихий храп, который раздавался с каждым его вздохом, погрузили её в глубокий сон.
______________________________________________
Проснувшись на следующее утро, Клео обнаружила ту же мрачную реальность, что и в прошедшие две недели, но на этот раз осознание не давило на неё так сильно, как раньше. Она перевернулась и уставилась в расслабленное лицо Данте. Он всё ещё крепко спал, и, присмотревшись к нему, она увидела, что он выглядит измождённым и определённо осунувшимся. За последние две недели он похудел, на лице появились морщинки. Было ясно — эта тяжелая потеря принесла ему физическую боль. По крайней мере, синяки от аварии исчезли, вокруг глаза остался едва заметный желтоватый оттенок.
Дыхание Данте стало поверхностным, веки затрепетали, затем он открыл глаза. Клео продолжала смотреть. На секунду в его глазах промелькнуло замешательство, за которым последовало то, что можно было описать лишь как неописуемая радость, которая вспыхнула и исчезла так быстро, что она засомневалась, не померещилось ли это.
— Доброе утро, — пробормотала она, затем сморщила нос и закрыла рот рукой.
Он усмехнулся.
— Да ладно, утреннее дыхание — это совсем не мило, — возразила она.
Он наклонился и поцеловал тыльную сторону ладони, закрывающую её рот.
— Buenos días, dulzura (прим. исп.: доброе утро, милая), — сказал он сексуальным голосом. — Как спала?
— Как убитая, — ответила Клео сквозь ладонь.
Данте со стоном потянулся и довольно улыбнулся.
«Боже, по утрам он выглядит таким красивым, с этой щетиной, кривой усмешкой, и твёрдой обнажённой грудью…»
Клео пыталась, но не смогла отвести взгляд.
— Я тоже. Лучший сон с тех пор, как всё это произошло. — Его великолепная улыбка слегка поблекла при напоминании.
Он встал и снова потянулся, подняв руки над головой и громко зевнул. Клео покраснела при виде его загорелой, великолепной плоти и очевидной утренней эрекции, которая натянула боксеры спереди. Бельё оставляло очень мало места для воображения.
Данте заметил её пристальный взгляд и глянул вниз.
— Это ничего не значит. — Он пожал плечами. — Утренний стояк. Хотя пробуждение рядом с тобой, определённо сделало его более впечатляющим, чем обычно.
Это напомнило Клео о Токио и том, как Данте комфортно ходить обнажённым.
— Сегодня ты снимаешь эту пижаму, — приказал он. — И мы уходим.
— Данте, — несчастно пробормотала она.
Находиться среди счастливых людей, когда она сама была лишь наполовину жива, ей не хотелось.
— Доверься мне, cielo, — попросил он.
Клео больно закусила внутреннюю сторону щеки, обдумывая его слова.
— Пожалуйста, я не думаю, что смогу находится среди людей.
— Ничего такого, — сказал он. — Только мы. Доверься мне.
К её удивлению, Данте отвёз её на свою яхту «Арабелла» — Клео узнала её по фотографиям в его кабинете.
— Мило, — сказала она, когда они поднялись на борт.
Клео восхищённо огляделась и потянулась, чтобы дотронуться до одного из узлов на перекладине мачты, когда Данте рявкнул:
— Стоп!
Она испуганно отдёрнула руку.
Он взял её за руку и отвёл к мягкому сиденью около руля.
— Сиди здесь и ничего не трогай, хорошо? Если понадобится твоя помощь, я дам знать.
«Данте-босс вернулся. Отлично».
Клео многозначительно скрестила руки на груди и посмотрела на него.
Данте слегка усмехнулся, отвернулся и начал отвязывать разные веревки и делать другие завораживающие вещи, которые делают люди на яхтах. Так как вчера Данте не принёс запасную одежду, он был одет в старые джинсы Люка, потрёпанные кроссовки, который брат использовал для работы по дому и футболку, которая был ему слишком мала. Он выглядел неряшливо, но совершенно восхитительно, и Клео было трудно сосредоточиться на чём-то другом. Несмотря на то, что она научилась ценить многие другие черты характера Данте — теплоту, чувство юмора, доброту и заботливость — она до сих пор в полной мере оценивала упаковку, в которую была завёрнута вся эта неожиданная щедрость. Этот мужчина был чертовски хорош собой.
Но вскоре её отвлекло, как ловко Данте управляет яхтой. Как и во всём остальном, он выглядел профессиональным и уверенным в себе. Клео никогда раньше не была на яхте и понятия не имела, как тут всё работает. Поэтому хорошенько подумав, поняла, что не должна была тянуться к загадочным приспособлениям, как маленький ребёнок, который не знает, что делать. Она могла что-то сломать.
Данте включил мотор, чтобы вывезти их из гавани, он после развернул паруса и отключил двигатель, оставив лишь скрипучие звуки яхты, шум океана и звук ветра, колышущего белые паруса.
Это было великолепно. Так умиротворённо.
— Ты уже привыкла к морской качке? — спросил Данте после получаса молчания.
Тишина была приятной и комфортной. Клео, которая всё ещё сидела там, куда он её посадил, подняла голову.