Страница 24 из 69
Жасмин глубоко вздохнула.
- Да. На данный момент.
Мои руки сжались в кулаки. Мне хотелось бежать быстрее.
- Что это значит?
Она смотрела прямо перед собой, напряженно сжав губы.
- Их спрятали прежде, чем Кат успел избавиться от них. Мы сделали все, что могли, но этого недостаточно. - Она с трудом сглотнула. - У нас мало времени.
Мы...
Она и Флоу?
- Где они сейчас?
- В единственном месте, которое не контролируется.
- И где же это?
Она понизила голос.
- Это не имеет значения. Ты не пойдешь со мной.
Мой желудок перевернулся. Я должна была увидеть его. Я хотела обнять его, поцеловать и сказать, что я никогда не переставала любить его.
- Ты пришла за моей помощью. Я иду с тобой.
Жасмин поджала губы.
- Всё должно быть так, как должно быть. И сейчас, и позже. Чем дольше ты будешь спорить, тем меньше у нас времени, и тем хуже будет для всех нас. Поняла?
Мне хотелось поспорить — дать ей пощечину и дать выход беспомощному гневу, кипевшему у меня внутри. Вместо этого я обуздала свой гнев.
- Хорошо.
Но как только он будет в безопасности, я заявлю на него свои права. Он мой, а не твой.
Завернув за угол, Джаз прошептала:
- Теперь, тише. Понимание придёт позже.
Эта часть дома намекала на его возраст.
Мы больше не были в ухоженном богатстве гостиных, дневных залов и библиотек.
Эта часть имела ауру запретного.
Ауру заброшенности.
Ауру смерти и опасности.
Никаких портретов, лишь рябые выцветшие стены. Идя по потёртым коврам, мы поднимали в воздух облака пыли. Мой кардиган и леггинсы не давали мне достаточно тепла, чтобы бороться с ледяным холодом, исходящим от стен.
Хоксридж-Холл жил и дышал так же, как и его обитатели, но здесь...здесь все было забыто, пригодно только для психов и грызунов.
Я подышала на пальцы, стиснув зубы, чтобы унять дрожь.
- Здесь.
Жасмин внезапно остановилась.
- Это та самая комната.
Я резко остановилась, уставившись на внушительную дверь с медной дверной ручкой, на которой были выгравированы ласки и горностаи.
- Что это за место?
- Раньше здесь жили слуги, но столетие назад прорвало старую водопроводную трубу и все здесь разрушило. Мой дед так и не удосужился сделать здесь ремонт. С тех пор на это крыло никто не обращал внимания.
Звучало правдиво. Хоуки, казалось, ценили только тех, кто был ценен для их нужд и желаний. В тот момент, когда нужда в них отпадала, от них либо просто избавлялись, либо убирались подальше.
Краем глаза я увидела промелькнувшую крохотную тень. Я медленно приблизилась к креслу Жасмин. Я была готова прыгнуть к ней на колени, чтобы избежать встречи с крысами.
- А что мы здесь делаем?
Он жив.
Он жив.
Конечно же, она не держала его здесь.
Ее бронзовые глаза светились во мраке.
- Использовать одну жизнь, чтобы спасти другую.
Дрожь, не имеющая ничего общего с холодом, пробежала по моей спине.
- Что это значит?
В последнее время я часто задаю этот вопрос.
Она отвернулась, что-то ища в черном одеяле, накинутом ей на ноги.
- Вот увидишь. - Вытащив старомодный ключ, она вставила его в замок.
С громким протестующим стоном ржавый механизм поддался, с треском распахнув большую влажную дверь.
Внутри послышался шум — мимолетный, похожий на тихий вздох отчаяния.
- Заходи.
Жасмин подтолкнула колёса своей коляски, направив её из коридора в комнату. Как только мы оказались внутри, она закрыла дверь.
- Включи свет, ладно? Выключатель находится слева от тебя.
Пальцами я шарила в темноте, проводя по холодной стене. Наконец я наткнулась на небольшой бугорок, который, как я предположила, был выключателем.
Я нажал кнопку.
Здесь была единственная люстра, затянутая паутиной, которая осветила комнату. Из всех мест, в которых я побывала в Хоксридж-холле, это комната была самой ужасной. Выцветшая, потрескавшаяся мятно-зеленая краска покрывала стены. Бежевый ковер тянулся по полу, изъеденный молью и покрытый плесенью.
И здесь было ужасно холодно.
Я обхватила себя руками, желая согреться.
В этом месте будто бы было совсем другое время года. Ни центрального отопления, ни огня, чтобы отогнать мороз и снег.
Бывал ли здесь когда-нибудь Джетро? Может быть, именно здесь он научился своей холодности, позволяющей ему скрывать свое состояние?
Он жив.…
- Кто…кто там?
Нет! О, господи.
Мой желудок сжался. Сильнейший приступ вертиго погрузил меня в темноту.
Мне не нужно было видеть, чтобы знать.
Я бы узнала этот голос где угодно.
- Это я! – Я рванула через всю комнату к единственной койке, придвинутой к стене. Конденсат стекал по холодной поверхности, как ледяные слезы, а единственное окно не выполняло своей функции должным образом. Потрясающее витражное изображение летних цветов превратилось в дырявую мишень для дротиков. Замысловатые фиалки были разбиты, создавая сквозняк в комнате. Упав на колени у кровати, я потянулась к лицу моего любимого близнеца.
- Это я, Ви.
- Ниточка?
Он перекатился на спину, показывая распухшие скулы, разбитую челюсть и рассеченную губу. Его руки были связаны и лежали на животе, а черная повязка закрывала половину лица, хлопая по носу каждый раз, когда он дышал.
- Господи, да я им яйца за это оторву! - Я пошарила у него за головой. - Наклонись вперед, дай мне снять это с тебя.
Он сделал, как я просила, и застонал, приподняв голову с подушки.
Я развязала узел и заставила его лечь обратно, видя насколько он ослабел.
Он открыл глаза и несколько раз моргнул. Его испещренное пятнами лицо повернулось ко мне. Мое сердце снова разбилось, впитывая в себя следы ужасного избиения, которое он перенес от рук Ката и Дэниэля.
Кат чуть не убил моего брата и застрелил своих сыновей. Но все же он не причинил никому из них достаточно боли, чтобы покончить с ними.
Возможно, надежда все-таки есть.
Добро восторжествовало над злом.
Добро победит зло.
Просто подожди и увидишь.
Его глаза сфокусировались, лицо исказилось от ярости.
- Ниточка. Чёрт возьми, я так рад тебя видеть. - Он попытался сесть, но вскрикнул от боли. Его пальцы были не здорового розового цвета, а бело-голубыми от пребывания в таком арктическом холоде.
- Расслабься. - Я толкнула его в плечо. - Позволь мне развязать тебя.
Встав с колен и сев на край кровати, я потянула за веревку вокруг его запястий. Слезы подступили к моим глазам, когда засохшая кровь и струпья вновь открылись. Свежий багрянец сочился, делая узел слишком скользким, чтобы развязать его.
- Черт возьми, - прошипела я.
- Вот, попробуй это. - Перед моим носом возник нож для резки бумаги. Я подпрыгнула. Спеша увидеть брата, я совсем забыла о Жасмин.
- Ты ещё кто такая, черт возьми? - Рявкнул Ви, его глаза впились в Жасмин.
Я приняла нож.
- Спасибо.
Мой собственный нож был у меня за поясом, проклиная меня за то, что я им не воспользовалась.
Жасмин взглянула на моего близнеца, покрытого синяками. Ее глаза оставались ледяными, но голос был достаточно теплым.
- Скоро ты все узнаешь. - Откатившись назад, она любезно предоставила мне немного уединения, пока я разрезала веревку вокруг запястий Ви и освобождала его.
Как только он смог пошевелиться, он приподнялся и обнял меня. Его мускулистое тело не было теплым, как обычно - лед из комнаты высосал из него всю теплоту, заставляя меня думать, будто я обнимаю мрамор.
Он крепче прижал меня к себе.
- Твоя мать, Ниточка. Что, черт возьми, происходит?
Я крепко прижалась к нему.
Вон был жив.
Джетро был жив.
Даже Кес был жив.
Столько счастья, но все, что я хотела сделать, это разрыдаться.
- Это долгая история. - Я вдохнула его знакомый лосьон после бритья.
Его тело содрогнулось, подбородок прижался к моей макушке. Он не отпустил меня, а только крепче обнял.