Страница 2 из 3
Кахановский замолчал, погруженный в свои мысли. Его спутница с уважением поглядывала на космического волка, приехавшего навестить родственников погибшего товарища.
Взятый напрокат в аэропорту Иванково открытый двухместный роудер быстро шелестел по серебристой бетонке. Вокруг простирались сплошные луга с геометрическими проплешинами сенокосов. Стас с наслаждением вдыхал свежий воздух. По бетонке ездили редко, разве что туристы. Попутчица Стаса студентка второго курса Лесной академии - наконец осмелилась спросить:
- Вам нравится здесь у нас? Я родилась в этих краях и лучшего места, пожалуй, не знаю...
- Все дело в сравнении.
- Значит, вам здесь не нравится? - упавшим голосом сказала Людочка.
- Я бы не сказал, - Кахановский демонстративно понюхал воздух. Отличная смесь!
- Какая смесь?!
Стас рассмеялся.
- Под названием "Степь". Полгода мы с Костей дышали ею на станции, чередуя с "Кавказом" и "Тайгой", - Кахановский нажал на тормоз, колеса завизжали по бетону, и роудер остановился в нескольких метрах от стайки куропаток, гуськом перебегавших дорогу. - Вот несмышленыши из детского сада! Да, так "Степь", разумеется, сильно проигрывает этому нектару... И вообще, как выяснилось, жить на нашей Земле тоже неплохо!
- А глаза-то у вас грустные... Небось, о Ломовом думаете.
Кахановский покачал головой: его напускная веселость Люду не обманула.
- Скажите, Станислав...
- Просто Стас.
- Скажите, Стас, вот вы хотите увидеть тетю Ломового...
- А откуда вам известно, что именно тетю?
Людочка покраснела и отвернулась от Кахановского.
- С Авелиной Ивановной мы живем по соседству, я часто бываю у нее, все стены в ее доме завешаны рисунками и фотографиями облаков, их там сотни, Авелина Ивановна говорила, что все они сделаны ее племянником... торопливо, словно оправдываясь, заговорила девушка.
Стас нахмурился.
- Знаю я про это его увлечение.
- А Ломовой точно погиб? Ведь никто не видел его мертвым.
- Гарантия индивидуальной системы жизнеобеспечения - ровно двадцать часов. Потом конец. А я даже не знаю, успел ли он надеть скафандр, чтобы получить хоть это время.
...Если Косте повезло, то он еще двадцать часов дышал гадостью под названием "Степь". А ему, Станиславу Кахановскому, это уже не грозит. Никогда.
- Запомните, Люда, что бы там ни говорили. Ломовой был отличным парнем и настоящим астронавтом. Между прочим, знаете, какую песню он посвятил Первой Звездной?
- Нет.
- У нее странное название, очень длинное, чуть ли не такое, как сама песня, - Стас подобрался, крепче сжал руль и дал полный газ. - "Песня космического разведчика, встретившегося на площади имени Первой Звездной экспедиции со своим кораблем "Семерка пик".
- Такой корабль в самом деле был?
- Да. Он не вернулся на Землю, и ему действительно поставлен памятник. Есть легенда, что экипаж "Семерки" нашел след Чужих. Но это к делу не относится. Слушайте.
И Кахановский запел неожиданно хриплым голосом.
На обшивке номер
чертит лунный блик.
Повстречался снова
я с "Семеркой пик",
Ты на пьедестале.
я уже старик,
мы стремились к славе.
Ах, "Семерка пик"!..
Порт приписки вытерт,
веер мертвых дюз.
В стали и граните
ты, пиковый туз.
Помнишь наши звезды
и удачи груз,
и последний козырь
ты, пиковый туз?!
Голос Стаса делался все более громким и яростным.
Мы не на приколе,
вечность - это миг.
И еще проколет
ночь "Семерка пик".
Нет, предназначение озера вовсе не исчерпывалось предоставлением землянину возможности ни о чем не думать.
Теперь посередине водоема, как могучее дерево на картине Якоба ван Рейсдаля, возвышался новенький орбитальный катер серии "ПШ", бортовой номер "7" - сверхнадежный аппарат для экипажа из двух человек. Трап плавающего исполнения скромно ждал будущего командира на том месте, где он вчера поймал карася с ладонь. "Славно! Это как же понимать? Приглашение к возвращению? "Внимание, внимание, в зону радаров вошел неизвестный корабль земного происхождения..." Ну, слава богу, кое-что прояснилось... Но рыбалку-то зачем откладывать? Ведь нужно подумать, и теперь, кажется, это мне удается и у озера"
Ломовой достал из рюкзака две телескопические удочки с монограммой "Л", не спеша осмотрел наживку - синтетического мотыля, срок годности пять лет.
"Слишком дефицитная наживка, чтобы ее оставлять на Земле, вот и пригодилась. В этой жизни все может пригодиться. Забросить надо бы подальше, под правую стойку, в тень. Вроде правильно. А вторую? Вторую пока придержим, время есть. Первый клев я, конечно, проспал, придется подождать. Подождать и подумать.
Нужно лететь. Лишь один факт, что я появлюсь, да еще на штатной "пешке", должен всех убедить. Если машинка дотянет, а иначе зачем _они_ мне ее подсунули, то Земля недалеко. Скорее всего, я сейчас где-то в поясе астероидов, и здесь у _них_ база.
Ладно, допустим, прилечу с шиком. Что я буду говорить? Ничего не помню, ничего не знаю?..
Да, сегодня, пожалуй, много не возьму. Про рыбу наверняка позабыли, когда катер ставили. Интересно, где _они_ "пешку" откопали? Ишь, пузатенькая, чистенькая, блестит вся. Давно на "пешке" не ходил...
Ты смотри, клюет! Молодцы, ребята, аккуратно сработали! Карась есть... Эх, куда он денется, карась этот, когда я стартану?.. Ей богу, не хочется. Вот так бы сидел и ловил. Отвечать, конечно, придется: "Гелиос"-то я угробил. Зато Кахановского спас. Что же он там нарассказывал? Интересный мужик, только доверчивый слишком и чуточку псих...
Клев еще не тот. Подожду немного. Телевизор что ли включить, пока суд да дело?"
Ломовой достал из рюкзака переносной телевизор "Светоч" - своеобразную связь с Землей. Телевизор брал первую из тридцати программ так уверенно, словно находился не в поясе астероидов, предположительно, а где-то в районе Наро-Фоминска. Только передачи опаздывали на час или два, а то и забегали вперед. Фокус с телевизором был непонятен для Ломового и раздражал его. Но так уж была устроена Нирвана.
Экран засветился, на нем возник большой зал и трибуна с эмблемой ООН. Взглянув на поплавок. Ломовой увидел, как его медленно, очень медленно повело на глубину. Начался клев. Ломовой сразу выключил телевизор. "Все равно ничего интересного - передача "Трибуна открытого выступления".
Кахановский почти не волновался, хотя речи, как таковой, у него не было. Так, небольшие наброски и долгие разговоры на разных уровнях. Но когда ему предложили выступить в телепередаче, он неожиданно для себя самого согласился. Труднее всего было привыкнуть к непременной театрализации происходящего. Люди с недавних пор снова полюбили массовые действа. И возникли передача "Трибуна открытого выступления" и ей подобные. Кахановского это стремление толпиться только удивляло.
- Не помню, с чего три года назад доктор Адаме начал свою защитительную речь, которую он объявил последней в тысячелетней истории правосудия. Но сегодня я тоже защитник, и я хочу защищать человека - Константина Ломового и эксперимент "Гелиос-2". Я принял такое решение после того, как ознакомился с записями Ломового, любезно предоставленными мне его родственницей Авелиной Ивановной Снегиной.
Каждый из вас, сидящих в этом зале или у телевизора, не может остаться равнодушным к гибели уникальной станции "Гелиос-2". Подозревают - и я тоже, - что он это сделал сознательно. Но если так, у него были причины. Давайте попробуем в них разобраться. Константин Ломовой верил в посещение Земли представителями иноцивилизации.
Представьте себе ребенка, живущего с родителями среди бескрайнего глухого леса и уверенного, что людей вокруг больше нет. Такой лес для нас Космос. Но в лесу кто-то есть. Мы не одни в Космосе! И те, из леса, заходят в наш домик, скрипят дверями по ночам, хлопают форточками, прячут куда-то самые необходимые вещи. Не важно, кто это: забредший на огонек леший или постоянно проживающий на чердаке домовой. Ребенку главное найти следствия таких визитов и представить доказательства.