Страница 11 из 12
– Ну, ничего не поделаешь. – Хелен поцеловала меня. – Бывает и такое. Любой мог угодить в подобную западню. Не нужно себя винить.
– Приятно это слышать. Но если о случившемся узнает Мэддокс, с ним приключится удар. Пожалуй, лягу спать. На сегодня дело Геллерт закрыто.
Я начал раздеваться, и тут Хелен сказала:
– Когда ты ушел, я смешалась с толпой. Поглазела на происходящее и подружилась с одним из полицейских. Он рассказал, что на третьем этаже вскрыли офис оценщика бриллиантов. Взломщик оказался новичком и сумел лишь поцарапать сейф. Полиция думает, что консьерж услышал шум, пошел проверить и получил удар ножом.
Я тем временем выбрался из брюк и произнес:
– Слишком отчаянный новичок. Не верится мне в эту байку. Имя Дэнни не упоминали?
Хелен покачала головой:
– Нет. Полицейские уверены, что убийца хотел добраться до бриллиантов.
Я продолжал раздеваться.
– А я не уверен. Но если так, убийство консьержа не имеет отношения к Дэнни. Не факт, что джентльмен в клетчатом пиджаке заходил в здание. Не факт, что он убил Мейсона. Но он три дня ошивался там в поисках Дэнни – и это факт. К тому же сегодня он оказался рядом с местом преступления. Следовательно, он может быть убийцей, но доказательств у нас нет. Плюс та леди с духами «Джой». Какое отношение она имеет ко всей истории?
Пока я рассуждал, Хелен сменила свой наряд на ночную рубашку, в очередной раз изумив меня своим умением переодеваться в мгновение ока. Я пошел за ней в ванную.
– Если вдуматься, джентльмен в клетчатом пиджаке не обязательно имеет отношение к нашему делу. Он мог воспользоваться именем Дэнни в качестве предлога, чтобы забраться в офис оценщика.
Не прекращая чистить зубы, Хелен энергично закивала.
Вернувшись в спальню, я влез в пижаму.
Когда Хелен вышла из ванной, я сказал:
– Нужно разыскать эту Геллерт. Правильнее всего будет поспрашивать мелких импресарио. Кто-то из них может знать, где она. Составим список агентств и посмотрим, что удастся выяснить. У тебя есть предложения получше?
– Да, – ответила Хелен. – Заканчивай строить из себя сыщика. Давай немного поспим. Ты понимаешь, что уже третий час ночи?
– Должен вам сообщить, миссис Хармас, – произнес я, выпрямляясь во весь рост, – что сыщик не имеет права на сон. Сыщик всегда на службе, в любое время дня и ночи.
– Мы же только что решили, что ты не сыщик, а самый тупой растяпа в мире, – заметила Хелен, натягивая одеяло до плеч. – Не выпендривайся и полезай в кровать.
3
На следующее утро, после завтрака в постель – а именно в половине десятого, – мы уселись за телефонный справочник и составили список актерских агентств города. Имя им было легион, и список получился длиннющий.
– К тому времени, как мы его проработаем, у тебя уже заведутся внуки, – недовольно произнес я. – Господи! Как они вообще зарабатывают при такой-то конкуренции?
– Вдруг нам повезет, и мы с первого раза попадем к тому, кто знает нашу парочку, – с надеждой ответила Хелен. – Разорви список пополам. Я пройдусь по одной половине, а ты – по другой.
– Весьма благородно с вашей стороны, мадам, – сказал я. – Пойми, тебе необязательно этим заниматься. Бродить по тротуарам, задавать идиотские вопросы, бегать вверх-вниз по лестницам – это моя работа, и мне за нее платят. А тебя наняли за твой ум.
– Поверь, я им воспользуюсь, – заметила Хелен. – Давай мне список, и начнем. Предлагаю встретиться здесь в час дня и пообедать.
– Согласен. Сосредоточь внимание на агентах-одиночках. В больших конторах эту девочку, скорее всего, не знают. И не лезь в неприятности.
Вооружившись списком, я приступил к делу. Эта часть работы не очень-то мне нравилась, но сделать ее было необходимо. По опыту я знал: если набраться терпения, такое занятие всегда приносит плоды. Любой коп скажет, что поиск пропавшего человека на девяносто процентов состоит из беготни. Еще пять процентов – это вдохновение, а последние пять – удача.
Через пару часов утомительной ходьбы по лестницам и обивания офисных порогов я пришел к выводу, что мой удел – стопроцентная беготня и ноль удачи. К тому времени я посетил десять агентств. Стоило спросить о Сьюзан Геллерт, как везде звучала равнодушная фраза: «Впервые слышу».
Так же реагировали и на имя Брэда Дэнни. Об этой парочке никто не знал. Более того, и знать не хотел.
День выдался жаркий, и к половине двенадцатого я чувствовал себя стариком, просидевшим в парилке турецкой бани на час дольше положенного. Решив дать отдых ногам и выпить кофе, я зашел в драгстор. На этой улице располагались офисы двадцати двух импресарио, и все – на последних этажах зданий, не оборудованных лифтами. Я решил, что будет разумно расспросить пожилого продавца; тот как раз принес мне чашку кофе.
– Я пытаюсь найти одну актрису, – сказал я, вытирая пот с лица и шеи. – Ее зовут Геллерт. Сьюзан Геллерт. Слыхали о такой?
– Сьюзан Геллерт? – Продавец покачал головой. – Увы, нет. Коррин Геллерт знаю, а Сьюзан – нет. Может, они сестры. Я слышал, у Коррин Геллерт есть сестра.
– Кто такая Коррин Геллерт? – без особой надежды спросил я, хотя фамилия была не из тех, что слышишь каждый день.
Продавец ухмыльнулся, продемонстрировав три зуба, одиноко торчащие из голых десен:
– В свое время она была та еще красотка. Частенько сюда захаживала. Из всех, кого я видел, – самая чокнутая.
– Чокнутая? В смысле?
– Ей было на все наплевать. На все и на всех. У нее был номер с раздеванием в клубе «Замочная скважина» на Десятой улице. Лет шесть-семь назад. Однажды она надралась, выбежала из клуба и пошла гулять по улице – голая, что твоя ладошка. Но ей повезло. Ее перехватил знакомый коп и по-быстрому увел с улицы. Крутая девица, уж вы мне поверьте.
– Не знаете, где она теперь?
– Без понятия. Не видел ее уже года три. Говорят, она вышла замуж. Знаю только, что она ушла из шоу-бизнеса. Сама – или вытурили.
– А вы не встречали парня по имени Брэд Дэнни? Насколько мне известно, он импресарио.
– Вроде нет. Вы бы сходили через дорогу, к Мосси Филипсу. Думаю, у него фотографировался каждый, кто крутится в шоу-бизнесе. Понятно, не суперзвезды. Всякая мелочь. Все они заходят к Мосси. Вдруг он сумеет вам помочь.
А что, неплохая мысль. Заплатив за кофе, я поблагодарил продавца и снова вышел под палящее солнце.
Напротив была витрина маленького фотоателье, увешанная множеством глянцевых снимков. Облезшая золоченая вывеска сообщала: «М. Филипс. Портреты. С 1897 г.».
Толкнув дверь, я вошел в крошечный зал. Там был прилавок, деливший комнату надвое, а еще четыре огромных стенда с фотокарточками актрис, танцоров, стриптизерш, культуристов и комиков. Когда дверь открылась, громко тренькнул колокольчик, но в зале никто не появился.
Я рассматривал фото, задаваясь вопросом, сколько из этих людей дожило до нашего времени. Казалось, многие снялись у мистера Филипса, когда он только открылся. И тут я услышал, как за спиной у меня тихонько кашлянули.
Я обернулся.
За прилавком стоял высокий седовласый негр с печальным лицом. Он смотрел на меня – вопросительно и с надеждой. Ему было около семидесяти пяти. В своем сюртуке, белоснежной манишке и узком галстуке он походил на памятник старины.
– Доброе утро, – произнес он, положив костлявые руки на прилавок. – Могу ли я вам помочь?
– Надеюсь, что можете, – ответил я, в порядке эксперимента широко улыбнувшись. Негр отреагировал на это так же, как дружелюбный пес реагирует на щелчок пальцами. Его зубы были гораздо белее и крупнее моих.
– Я ищу кое-какую информацию, – продолжал я, положив свою визитку на прилавок.
Изучив карточку, старик кивнул:
– Конечно, мистер Хармас. Я хорошо знаю вашу компанию. Мой сын покупает у вас страховку. Он прекрасно отзывается о ваших сотрудниках.
– Вот и славно, – сказал я, пожимая негру руку. – Я пытаюсь найти одну актрису. Нужно прояснить кое-что по поводу ее полиса.