Будешь моей!

Ну не идиот ли?

Разумеется, он быстро осознал, к чему привела его импульсивность, но взять и бросить женщину, за которую он пусть и по горячности, но всё-таки взял ответственность, он не мог.

Со временем ярость на Злату, конечно, ушла, а штамп в паспорте остался.

Не сказать, что он не выносил свою жену, ненавидел или что-то подобное, вовсе нет. Скорее, общий быт скоро доказал, что они совершенно разные люди, и совместимость в физическом плане далеко не тот фундамент, на котором строят крепкие семьи. Ведь страсть тоже довольно быстро сошла на нет и осталось только… Да ничего не осталось. Привычка и чувство долга, что мы в ответе за тех, кого приручили.

Марк знал, что Дарина его любит. Какой-то своей странной, эгоистичной, концентрированной любовью, но действительно любит. И после грандиозных ссор, которые в последнее время происходили всё чаще и чаще, доказывала свою любовь известными каждой хитрой женщине методами. Но и её пылкая страсть в постели больше не могла распалить тот огонь, который был когда-то в его душе.

Может, виной тому было то, что изначально разожгла его не Дарина, а девчонка из периферии? Обычная горничная, когда-то бесцеремонно испоганившая его жизнь.

— Нет, всё-таки ты какой-то опечаленный, — резюмировала Дарина и достала из сумочки плоскую фляжку инкрустированную кристаллами "Сваровски".

— Бога ради — прекрати пить. Ты и так порядком накачалась.

— Ты же знаешь, что у меня депрессия.

— Алкоголь — не выход! — загорелся зелёный, и Марк снова возобновил движение. — К тому же, если мне не изменяет память, депрессия у тебя по причине того, что ты никак не можешь забеременеть. Виски уж точно не решит эту проблему.

— Умоляю — не начинай! — закатила глаза, приложив горлышко к губам. Сделав большой глоток, закрутила крышку и бросила фляжку обратно в сумку. — Да, я хочу ребенка, но жить полной жизнью я тоже хочу.

— Жить полной жизнью это, по-твоему, надираться?

— У каждого свой метод борьбы со стрессом. У меня вот такой!

— Стрессом? — перевёл ошарашенный взгляд на жену. — От чего у тебя стресс? От того, что в бутик не завезли новые туфли от Джимми Чу? Или что лобстеры в холодильнике закончились? А может, стресс стал следствием тотального безделья, от которого у тебя сносит крышу?

— Не ори на меня! — взвизгнула. — И прекрати читать нотации! Я давно не ребёнок и имею право жить так, как хочу, понятно?!

— А я хочу, чтобы ты нашла себя в этой жизни. Я думал, что ты хочешь стать матерью.

— Хочу! Очень хочу! А ты, вместо того, чтобы давить на больное, поддержал бы лучше!

— Поддержал твоё желание спиться?

— Ты просто невыносим! Грёбаный зануда, — шумно выдохнула через нос и, сложив руки на груди, демонстративно отвернулась к окну.

Посопев пару минут, перевела на мужа виноватый взгляд.

— Ладно, извини. Я вспылила. Ты хочешь как лучше, а я снова всё порчу. Ну, прости меня, котик, — положив руку на его колено, игриво "зашагала" пальчиками по бедру, направляясь к паху. — Ну, ко-от…

В чём Дарине не было равных — это в умении вымаливать прощение. Она могла кричать, бить посуду, сыпать в адрес мужа бранными словами, и тут же через пять минут мурчать всякие фривольности, сидя обнажённой на его коленях.

И сейчас её метод тоже сработал — Марк немного оттаял, ровно настолько, чтобы отпустить ситуацию хотя бы до приезда домой. Но едва оказавшись в родных стенах быстро принял душ и под предлогом, что нужно немного поработать, заперся в своём кабинете.

Хотя сначала он действительно пытался переключиться на изучение договора с трастовым фондом. Одну за другой листал страницы, осознавая, что не может понять, что там написано. Не потому, что безграмотный идиот, а потому, что мысленно снова то и дело возвращался то в прошлое, то к неожиданной встрече в "Голиафе"…

Вспоминал, как она на него смотрела, что говорила. Вспоминал, какой красивой она была… Женственной. Удивительно, но этот несчастный фартук шёл ей больше, чем Дарине платье от Сен Лоран.

Какого чёрта она вообще работает официанткой? Она же уже давно должна была закончить институт и работать по профессии, как мечтала.

Он корил себя за то, что не задал ей этот вопрос и вообще, не сказал то, что должен был… Как-то скомкано всё прошло, осталось чувство неудовлетворённости и тяжести на душе.

Может, это ужасно глупо и после драки кулаками не машут, но он захотел узнать, почему она тогда всё-таки так поступила. Почему ушла от него, молча, даже ничего не объяснив. Просто подослала свою подружку, чтобы та сбивчиво рассказала, почему им теперь не по пути.

Бросить парня через подругу? Серьёзно?!

А в довершение ещё вот это смс со словами: "нам не по пути, будь счастлив" — как смачный плевок в лицо. Вспоминать не хочется. Конечно, спустя годы эмоции улеглись…

Хотя какой там — улеглись. Стоило её сегодня увидеть — словно всё заново пережил.

— Ко-от, — в кабинет осторожно заглянула Дарина. — Ты скоро?

Марк откинулся на спинку кожаного кресла и оценивающе осмотрел женщину, с которой прожил несколько лет. Стройная, высокая, с бесконечно длинными ногами и кукольным личиком… Девушка с обложки. Сногсшибательная. Но увы, сегодня он её не совершенно не хочет.

— Мне ещё нужно поработать. Иди спать, — нацепив на нос очки в стильной чёрной оправе, уставился в разложенные на столе бумаге.

— Ну, ладно. Разбудишь тогда. Судя по тестам, у меня овуляция завтра, так что…

— Я понял. Иди, — бросил, не глядя.

Когда щёлкнул замок двери, Марк снял очки и, поставив локти на стол, устало потёр ладонями лицо.

К чёрту документы. Вообще всё к чёрту.

Вот зачем она снова появилась в его жизни?

Часть 6

***

— Всё в порядке?

— Что? — вздрагиваю и поворачиваю голову на Вадима.

— Ты просто молчишь всё время…

— Прости… Я немного задумалась.

— Что-то серьёзное? — Вадим нахмурился и на секунду оторвал взгляд от дороги: — Ты же знаешь, что можешь рассказать мне обо всём, что тебя волнует.

— Да, я знаю, — давлю улыбку, дабы хоть чуть-чуть развеять его тревогу. — Но у меня правда всё в порядке. Так, мелкие проблемы на работе…

Ну не назову же ему истинную причину своей задумчивости!

К тому же за спиной в детском кресле сидит Женя, ни к чему ему знать, что объявился его биологический отец. Да и просто мне сейчас не хочется ни с кем обсуждать неожиданное появление Марка. Мне ещё самой нужно свыкнуться с этой мыслью.

Я думала об этом всю ночь, всё утро и весь день до работы… Я думала об этом так много, что теперь страшно раскалывается голова.

Казалось бы — ничего особенного не произошло. В конце концов эта встреча должна была рано или поздно состояться: мы живём в одном, пусть и очень большом городе. И хоть из-за разного социального статуса у нас совершенно нет общих точек соприкосновения, одна точка всё-таки нашлась. И снова это моё место работы!

Карма у меня такая, что ли?!

Тогда мы впервые увиделись, когда я работала горничной в гостинице его отца, теперь вот ресторан его тестя.

Впрочем, встретились — и ладно! Поговорили и разошлись. И вряд ли больше ещё когда-нибудь увидимся. Но почему же от этой мысли так болезненно ноет сердце…

Кажется, что я вела себя невероятно глупо и всё должно было быть совсем не так! Нужно было быть раскованнее, говорить уверенее… А у меня снова всё чёрт-те как.

И вообще, нельзя так много думать о человеке, который причинил тебе огромную боль. Недопустимо!

Он обманывал меня, он меня передал! А самое неприятное в этом всём то, что тогда он просто исчез, ничего не объяснив. Если бы не подруга, которая увидела его с день нашей несостоявшейся встречи с другой, я бы так и жила в неведении, мучилась, что это я во всём виновата.

Хорош мужчина, ничего не скажешь. Наобещал всякого, заделал ребёнка и в кусты. Да, о ребёнке он тогда не знал, и не знает до сих пор, но всё равно это не снимает с него ответственности за совершённый поступок.