Невеста Цербера

Дакар возвращался в свою опочивальню в скверном настроении. Его шаги эхом отдавались от стен. В чертогах воцарилась полуденная тишина, коридоры были залиты солнечным светом, в воздухе витали ароматы здешних цветов, что нес ветер в открытые окна. Только сия безмятежная картина не радовала Завоевателя, он привык к полумраку, к запаху моря и шуму, постоянному шуму прибоя. Вдруг до ушей донесся странный звук – монотонный, шелестящий. И сейчас же Арман обратился черной тенью, коя перекинулась с пола на стены и устремилась на звук. Тот, как выяснилось, доносился из опочивальни строптивой феи, вернее, из ее мастерской.

Селен сидела за гончарным кругом, ладони ее оглаживали белый кусок глины, который постепенно превращался в чашу. Выглядела девушка спокойной, движения ее были плавные, но по активно работающим крыльям за спиной стало ясно, в душе феи творится большой переполох. Неужели никак не может забыть утренний конфуз? Тень Дакара притаилась в затемненной части мастерской.

Она все-таки отличается от своих сестер. И дело даже не в буйном нраве, в ней есть что-то еще. В какой-то момент девушка резко остановилась, сняла ногу с педали и прислушалась, а после поторопилась к окну.

– Эдан? – высунулась на улицу. – Ты что здесь делаешь? Уходи немедленно. Нет, я не могу выйти.

– Селен, прошу… – раздалось снизу.

– Да что ж с тобой делать, – воровато осмотрелась, затем вскарабкалась на подоконник. – Но только на минуту, – и спрыгнула.

Черная тень тотчас сползла на пол, а мгновением позже из окна осторожно выглянул Дакар.

– Надо же… – увидел обнимающуюся и вовсю целующуюся парочку. – Оказывается, сердце нашей колючки занято. Интересно, очень интересно.

Да, интересно, но отчего-то неприятно. Будто пришел за уникальным товаром, а упаковка оного надорвана, да и краешки помяты. Надо еще будет проверить, чиста ли фея телом, а то разгуливает без исподнего. Дакар подошел к гончарному кругу. Наверно, получится красивая чашка. Хотя… Мужчина провел рукой над сырцом.

– Вот так будет лучше, – губы искривились в ухмылке.

А день сегодня полон разочарований, оттого чудесная погода и трели птиц лишь раздражают. Арман все-таки вернулся в опочивальню и скорей улегся на кровать.

– Где пропадал? – в кресле напротив возник Дарий.

– Почему один? – глянул на него нехотя. – Где Амос?

– Спит. Так, где тебя носило? Опять подсматривал за ней?

– Наблюдал, а не подсматривал.

– И? Чего интересного узрел?

– У девчонки есть воздыхатель. А еще она не только строптивая, но и весьма страстная натура.

– Где есть страсть, там нет постоянства, Арман. Поначалу тебя будет забавлять ее непокорность, но потом ты устанешь. Мы с Амосом уже устали. Бери двух других.

– Завтра… дождемся завтрашнего дня, Дарий.

На что тот покачал головой и растаял в воздухе.

Селен же убежала с Эданом в сад.

– Я соскучился, – прижал ее к дереву, начал целовать шею, – почему не выходила все эти дни?

– Ты и сам знаешь, – обняла его. – Эдан, остановись, – а глаза прикрыла, с губ не сходила улыбка. – В любой момент здесь может появиться Дакар. Тогда нам несдобровать.

– Как же я хочу тебя, – руки спустились к талии, после легли на ягодицы.

– С ума сошел? – напористость Эдана мигом привела в чувства. Никогда он так себя не вел. – Что с тобой? – треснула ему по рукам. – Перестань.

– А что со мной? Я люблю тебя, Селен. И не хочу, чтобы ты досталась другому.

– Чтобы не досталась я или только мое тело? Все, – щеки феи вспыхнули от злости, – пусти! Это низко.

– Низко было, когда этот выродок лапал твой голый зад.

– Так, ты был утром в саду?

– Был.

– И не вышел. Не защитил мою честь, раз уж так печешься за меня. А сейчас решил опередить Дакара? Взять то, что пока не занято?

– Не говори ерунды. Я не вышел, потому что не увидел в том необходимости.

– Убирайся, – процедила сквозь зубы, а глаза стали ярко-сиреневыми от гнева.

– Вот как, – отстранился от нее. – Один раз мерзавец залез под юбку и уже по-другому запела? Понравилось? Может, и я тебя выпорю. На правах многолетней дружбы.

В ответ Селен подлетела к нему и влепила увесистую пощечину.

– Ну, уж нет, – схватил ее за руку, снова прижал к дереву, и собрался было забрать подол платья, вдруг ощутил две пару рук.

Не успел он опомниться, как уже лежал на земле, а рядом стояли двое в черных одеждах и масках.

– Прихвостни Завоевателя, – злобно усмехнулся оскорбленный. – Не вечно вам ходить по земле.

Однако охранники Дакара ничего не ответили, вместо этого один из них взял парня за шкирку, подтащил к склону, а второй помог несчастному хорошим пинком.

– Катись, поганое отрепье, – произнесли в один голос, после развернулись к фее. – И как это понимать? – заговорил тот, что стоял правее. – Неподобающе себя ведешь, дочь правителя Кастилиона. У тебя свадьба на носу, а ты обжимаешься с каким-то похотливым щенком. Вряд ли Дакару понравится, когда узнает. Хотя, – задумался на мгновение, – возможно, тогда он откажется от тебя.

– Эдан мой друг детства, – принялась теребить в руках пояс кафтана. – Прошу, не рассказывайте о том, что видели своему хозяину.

– Хороший друг, – явно усмехнулся. – А если мы захотим с тобой подружиться? – двинулись на нее. – Позволишь залезть тебе под подол? – взяли бедняжку за руки, задрали вверх и прижали к стволу. – Так что? Меня, кстати, зовут Дарий. Это, – кивнул на второго, – Амос. Вот и познакомились, – Дарий положил руку ей на живот.

– Прошу, – сразу заплакала, – пустите.

– Смотри, как крылышки затрепетали? – Амос тоже дотронулся до нее. – Само очарование. Маленькая напуганная фея, которая не носит белья.

Вдруг оба отпустили ее, и отошли в сторону.

– У тебя есть шанс остаться с отцом, – молвил Дарий. – Для этого ты уж постарайся окончательно разочаровать Дакара. Завтра в полдень у вас состоится встреча. Это твоя последняя возможность.

После чего ушли, а Селен так и сползла на землю. Впервые она чувствовала себя настолько слабой, настолько униженной. Видимо сестры куда разумнее, они никогда не дают повода сомневаться в себе, никогда не дерзят, оттого не попадают в неприятности. Но Эдан… за что он так с ней? И где же эта его любовь, о которой говорил, чуть ли не в каждую встречу? Выходит, не окажись здесь охраны Дакара, ее бы лишили чести? И кто? Тот, кому доверяла, с кем делилась всеми радостями и горестями, с кем подумывала бежать.

Домой вернулась по воздуху.

Фея влетела в окно мастерской, но, увы, и здесь ее ждало очередное расстройство. На круге, вместо оставленного сырца, стояла черная чаша с таким же черным цветком внутри. Лепестки были точно настоящие, как и стебель с листьями. Глина притом стала тверже камня, блестела, будто ее натерли саттаровым маслом, а над изделием подобно куполу зависла темная магия. Завоеватель был здесь и скорее всего уже знает, где была в это время она. С другой стороны, если монстра постигло разочарование, оно и к лучшему.

Ночь тянулась бесконечно долго. Селен ворочалась в постели, то и дело крылья являли себя, а с ними спать то еще «удовольствие». Мысли переполняли голову юной феи, как бы сделать так, чтобы Дакар отказался от нее. В какой-то момент девушка не выдержала, она в сердцах сбросила с себя одеяло и взлетела под потолок, где уселась на качели. Сейчас хотелось раскачаться посильнее, чтобы ветер трепал тонкую рубаху, чтобы в любой миг можно было разжать руки и… и хотя бы представить, что можешь улететь прочь отсюда.

– Смотрю, не оценила мой подарок, – раздалось снизу.

Бедняжка от неожиданности потеряла равновесие. И только хотела выпустить крылья, как поняла, что не может. Их будто что-то сдерживало. Тогда полетела вниз, но упасть ей не дали. Дакар поймал.

– Что вы делаете в моих покоях в столь поздний час? – затрепыхалась в его руках. – То в саду караулите, то в мастерскую проникли, теперь в спальню заявились.

– Имею право, – сжал ее так, что Селен тотчас стихла. – Пойми, дорогуша, я тут гощу не от большого желания, как и веду беседы с твоим отцом. И если захочу, то уже завтра Кастилион будет присоединен к захваченным мной территориям. Так что, поумерь-ка свой пыл.