Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 14 из 57

Офицер отступил на пару шагов и жестом пригласил водителя выйти из машины. Сильвер, представив на секунду, как его тончайшие трехсотдолларовые туфли от "Джордж Рич" погружаются в липкую грязь размокшей обочины, ожесточенно сплюнул в окно и рывком распахнул дверцу. Подняв капот, он с кислой миной наблюдал, как дотошный гаишник сверяет номер на двигателе со справкой. Внезапно офицер прервал это увлекательное занятие и ткнул пальцем куда-то в глубину моторного отсека.

- Это что такое?

Сильвер наклонился над двигателем. И тут железная рука ухватила его за роскошную шевелюру. Резким движением офицер прижал лицо Сильвера к горячему, отвратительно воняющему моторным маслом блоку. Сильвер задергался, замахал руками, но короткий тычок пальцев в горло прекратил эти жалкие попытки сопротивления. Почти задохнувшись, ощущая пронзительную боль в обожженной щеке, Сильвер замер, широко разведя руки.

Ладони офицера быстро пробежались по фигуре Сильвера. Не обнаружив ствола, гаишник развернул задержанного к себе лицом и новым рывком за волосы заставил опуститься на колени. Сильвер почувствовал, как что-то твердое уперлось ему в шею.

Скосив глаза, он увидел никелированный револьвер.

Курок был взведен. Сильвер зажмурился, ожидая самого худшего.

Видимо, его реакция удовлетворила странного милиционера, и он немного ослабил хватку. Сильвер хрипло дышал, с трудом втягивая воздух. Боль в горле была почти невыносимая.

- Кто сделал заказ на Дмитровке? - Вопрос Сильвер услышал, как сквозь вату.

- Не знаю... - прохрипел он в ответ и тут же получил ошеломляющий удар коленом в лицо. С ужасом почуствовал, как что-то хрустнуло в переносице.

- Кто работал на Дмитровке? - Повторный вопрос офицер подкрепил жестоким тычком револьверного ствола в ухо своей жертвы.

Тычок был очень сильный, и Сильвер подумал, что от таких манипуляций курок может сброситься с предохранительного взвода самопроизвольно. Положение его было явно безвыходным, и он назвал, почти выкрикнул, две фамилии. С облегчением почувствовал, как рука противника убралась с головы.

- Где? - На этот раз ствол револьвера переместился к кончику носа Сильвера.

- "Голубой медведь", каждая третья суббота месяца, в семь часов вечера, - прошептал он, завороженно глядя в смертоносное отверстие.

Офицер отступил на шаг, повернулся спиной, и Сильвер стал потихоньку приподниматься. Внезапно гаишник обернулся - и грохот выстрела заставил Сильвера распластаться возле машины, судорожно прижаться спиной к бамперу. От страха он плотно прикрыл глаза, и только когда услышал, как шум двигателя "шестерки" перекрыл шипение воздуха, выходящего из пробитого баллона "типо1", рискнул вновь посмотреть на дорогу.

"Жигуль" развернулся и пошел в сторону Москвы, заметно виляя задком. Сильвер сообразил, что это была та самая машина, что полчаса назад обогнала его на трассе. Морщась от боли, он заполз на водительское сиденье и, включив в салоне свет, рассмотрел в зеркальце свою физиономию. Зрелище было не из приятных - распухшие окровавленные губы, неестественно искривленный нос. Осторожно прикоснулся к саднящему левому уху, глянул на пальцы - тоже следы крови. Постанывая, дотянулся до бардачка, вытащил пачку "Кэмела" и, с трудом удерживая сигарету непослушными губами, закурил. Кулаком ткнул магнитолу.

И когда звучит на радиоволне

Медленный фокстрот,

Улыбнешься ты, вспомнишь обо мне,

И печаль пройдет.

Сильвер покрутил головой, на разбитом лице возникла гримаса, отдаленно напоминающая улыбку. Нападение было совершено профессионалом, это ясно.

Скорее всего этот парень вел его не первый день, и момент выбрал чрезвычайно для себя удачный. Но "допрос" он провел неважно. Времени, что ли, у него мало? Кто же это мог быть? Что-то слишком много людей интересуются делом на Дмитровке...

Сильвер вышвырнул недокуренную сигарету в окно. Он этого мерзавца достанет, и очень скоро. И сделать это будет несложно. Дурацкие черные очки, заляпанные грязью номера машины и искусственно искаженный голос - не помеха.

Два человека, которых он назвал этому торопыге, действительно лучшие в Москве. Ну одни из лучших, так будет вернее. Очень способные ребята. Только к Дмитровке они отношения не имеют. И к Сильверу тоже. Люди Назаряна, правая и левая руки Армена, так сказать.





- Что ж, мне доставит удовольствие понаблюдать за... ампутацией, подумал Сильвер. - А потом мы возьмемся и за самого хирурга".

С полчаса Сильвер сидел в машине, ждал, пока утихнет боль, слушал композиции с кассеты, размышлял.

"Конечно, импровизация! - наконец заключил он. - Следовательно - явная нехватка времени.

Или он тоже любитель джаза?"

Музыка кончилась. Постанывая и чертыхаясь, он выполз из машины и стал менять колесо...

...Степанов вернулся домой около пяти утра - было уже совсем светло. Он не смыкал глаз больше суток и теперь чувствовал сильную усталость. С того момента, как ему удалось взять Сильвера на сопровождение в автосалоне на ВВЦ и до эпизода на Минском шоссе, прошло часов тридцать, и все это время он практически не вылезал из-за руля. Бессонную ночь провел возле дома Сильвера невдалеке от припаркованного новенького "фиата", потом целый день мотался за ним по городу, потом пара часов ожидания около "Манхэттен-экспресс" и наконец - Минская трасса. Только к этому моменту Сильвер остался в одиночестве. Причем проводка чуть было не сорвалась из-за сущей ерунды - на улице с примечательным названием "Кирпичные выемки" капитан залетел в какую-то выбоину, залитую водой, и словил "грыжу" на заднее колесо. Поставить же запаску не было никакой возможности - "фиат" был бы утерян безвозвратно.

Войдя в квартиру, Степанов стянул с себя тесноватую пропотевшую милицейскую форму и с отвращением отбросил в угол. Пустив в ванную горячую воду, достал из холодильника бутылку ледяного чКаберне", полкруга имеретинского сыра. Обнаженный, рухнул в низкое кресло, впился зубами в пресный холодный сыр, запил кусок изрядным глотком терпкого горьковатого вина. В три приема осушив бутылку и дожевывая на ходу сыр, поплелся в ванную, замычав от наслаждения, погрузился в обжигающегорячую воду. Через пятнадцать минут, обдав себя ледяным душем, вернулся в комнату, с удовлетворением ощущая, как восстанавливается способность к логическим умозаключениям. Сел за письменный стол и взглянул на большую фотографию, висящую перед ним на стене.

На черно-белом снимке были изображены два человека, увешанные альпинистским снаряжением. Они стояли на перевале, за их спинами поднимались к небу вершины горного массива Восточных Саян.

"Десять лет, - подумал капитан. - В этом году как раз будет десять лет. И отмечать придется одному".

Он опустил глаза, с минуту рассматривал мутное отражение собственного лица в темной полированной столешнице.

"Сильвер мог соврать. Мог. Пожалуй, шансов пятьдесят на пятьдесят - не больше. Но время, время... Третья суббота как раз завтра".

Капитан поднялся, взял с дивана револьвер, выбил шомполом стреляную гильзу, затем извлек неизрасходованные патроны, поставил на стол в аккуратный ряд.

"Кто же на конце цепочки? У меня осталось всего десять дней".

Он добавил в ряд седьмой патрон и принялся чистить оружие.

X. ВТОРОЙ ФРАГМЕНТ

Алферов столкнулся с Гущиным на третьем этаже основного здания Главного разведывательного управления Генштаба, на Хорошевке. Встреча была неожиданна для обоих.

- Приветствую, товарищ генерал. - Алферов первым протянул руку.

- Взаимно. - Гущин энергично ответил на пожатие. - Как вижу, мы с вами опять пасемся на одном лугу?

Он кивнул на дверь кабинета с номером "31 б", откуда только что вышел Алферов. Тот усмехнулся неопределенно, развел руками. Гущин взглянул на часы.

- Мне назначено на двенадцать ровно. Есть еще десять минут. Вы не торопитесь?

- Я всегда к вашим услугам.

Гущин подхватил Алферова под локоть, подвел к окну. Смахнув пылинку с лацкана своего темного не по сезону пиджака, тоном заговорщика спросил: