Девушка и звездолёт

Вот и сейчас, сидя справа, в кресле первого пилота, поставив ноги на педали, положив правую руку на один из трёх рычагов-РУД’ов, Вадим в который раз довольно жёстко общался по видеосвязи. Собеседников было несколько — на боковом экране светилось пять или шесть окошек. Марина узнала Алексея Кудашова, пренеприятнейшего типа, ставшего первым вице-президентом, отвечавшего за «снежок»-комету Дмитрия Рунёва, и похожую на пожилую усталую валькирию Марико Ионесян. Две трети обзорного экрана занимала огромная, красно-жёлто-бурая планета Марс.

Почувствовав себя лишней, Марина захотела уйти. Но тут услышавший движение за спиной и уловивший аромат её духов Вадим произнёс два заветных слова, заставивших сердце девушки биться сильнее:

— Извините, жена!

Марине снова сделалось неловко — словно по волшебству окошки на экране стали гаснуть одно за другим. Последней исчезла Марико Ионесян — но прежде выпустивший штурвал и РУД Вадим обхватил девушку поперёк талии.

— Ой! — взвизгнула Марина, засучив ногами в воздухе.

Не успев опомниться, девушка оказалась у Вадима на коленях. Крепко обняв, он принялся целовать её губы, щёки, шею и волосы. Марина притворно вырывалась, делая вид, будто сердится.

— С добрым утром, химэ! — наконец-то соизволил поздороваться ослабивший хватку супруг. — Как спалось?

— Вадим! — девушка была слегка встревожена, хотя и успела за последние месяцы привыкнуть к жизни на орбите. — Что случилось? Мы спускаемся? Почему ты меня не разбудил?..

— Кое-кто у нас так сладко спал… — отвечая, президент Аресийской Республики, снова притянул девушку к себе. — Так сладко, что не хотелось беспокоить…

— Что? — подражая «Кавказской пленнице», Марина подпустила слезу в голосе. — Мерзавец, подлец, ничтожество… Мало того, что ты меня украл. Мало того, что не спустил вниз… А ведь мог… Мало того, что ты меня на себе женил… То есть, ой!.. Выдал за себя замуж. Так ты ещё не предупредил меня, что мы спускаемся…

Выпалив всё это единым духом, Марина слегка засомневалась. Вращаясь вокруг Красной Планеты, «Колдунья» несколько раз то приближалась к ней, едва не касаясь вновь созданной атмосферы, то снова удалялась на приличное расстояние, когда красно-бурый Марс выглядел не больше земной Луны. Несколько раз она стыковалась с похожим на юлу рунёвским летающим замком — огромной, в несколько сот метров диаметром чечевицей с длинной осью и стыковочными узлами вдоль неподвижного экватора. Именно там, в «Комсомольске-На-Орбите» состоялась их с Вадимом свадьба — мама наблюдала её на экране с двадцатиминутным опозданием. Место между Марсом и Землёй в скором времени должно было занять Солнце, и видеосигнал сперва транслировался на спутник, двигавшийся впереди по марсианской орбите, а затем — на спутник, двигавшийся вдогонку за Землёй.

Впрочем, из разговоров, невольной свидетельницей которых то и дело становилась Марина, следовало, что спуск состоится буквально на днях. Перестав возмущаться, притворно смирившаяся девушка положила голову Вадиму на плечо.

— То есть, если мы, конечно, спускаемся… — добавила она особым, мурлыкающим тоном.

— Женская логика — хитрый предмет! — рассмеялся Вадим, снова целуя девушку в губы. — Не так ли, химэ! Сначала рассердиться, причём не на шутку, чуть ли не поколотить любимого супруга. А лишь затем начать разбираться — а стоило ли это делать…

— Ну, Вади-им!.. — обиженно заныла Марина. — Ну, правда-а! Мы спускаемся?..

— У ответа на твой вопрос есть цена, химэ! — снова рассмеялся Вадим. — Один поцелуй. Настоящий, страстный, пылкий, горячий. В губы!..

— Вадим, прекрати! — возмутилась Марина. — Не то я сейчас… Не знаю, что сделаю. Я и в самом деле тебя поколочу. Я на тебя насовсем обижусь, навсегда… Я…

— Цыц и перецыц, девочка! — ответил Вадим, легонько ударив девушку по губам. — Командовать парадом буду я, или слова Вики Рунёвой окажутся правдой, и ты прогуляешься за борт в одной кислородной маске. Я — твой муж, ты — моя жена, мы вместе, так что далеко идти не надо… Так что, давай-давай, не хулигань…

Марина обречённо вздохнула. Перед её глазами возникла ярко освещённая палуба «Комсомольска-На-Орбите», Вадим в серых брюках и рыжей лётной кожаной куртке, сама она в белом платье со шлейфом… И, женская логика и в самом деле, странный предмет — словно видение из прошлой жизни, ей снова почудился Лёша. Боже мой, неужели это и в самом деле было — словно дурной кошмар, который, проснувшись, хочется поскорее забыть. Закрыв глаза, Марина осторожно, мягко и нежно коснулась губ Вадима.

— Ну, вот это другое дело, — заметил президент Аресийской Республики, когда, четверть часа спустя, они наконец-то смогли оторваться друг от друга. — Что же, химэ! Взгляни на своё будущее королевство!..

Марина послушно повернула голову — да так и замерла, обхватив ладонями щёки. Красная Планета находилась не просто непривычно близко — огромная, красно-жёлто-бурая, она заняла чуть ли не весь обзорный экран, выглядя просто пугающе. К тому же неровная, засыпанная песком, изобилующая кратерами и трещинами поверхность находилась под углом, словно «Колдунья» падала на неё, описывая колоссальную параболу. Планета медленно приближалась — Марина не сразу сообразила, что пока она, словно настоящая королева, сладко нежилась в кроватке, СПК оставил позади ту невидимую грань, за которой расстояние до планеты становится высотой.

Полгода назад, когда сюда только прибыл объединённый флот Аресийской Республики, ведомый уже не скоропостижно скончавшимся Жолнировым, а Вадимом — подумать только, её Вадимом, звёзды вокруг Красной Планеты закрывало огромное зеленоватое облако. В облаке вращались бесчисленные обломки расколотой на части кометы, на которых то и дело вспыхивали и гасли крошечные огоньки. Проходя сквозь появившуюся атмосферу, обломки сгорали в ней, вычерчивая огненные следы, сами становясь похожими на кометы с длинными белыми хвостами. С безопасного расстояния в четыре тысячи километров это выглядело красиво.

Зато теперь, когда в очистившемся небе снова стали видны звёзды, а окружённые облаком газов осколки кометы медленно уходили из Солнечной Системы, Марс перестал быть прежним. В непривычно плотной, хотя и прозрачной атмосфере, над горами и равнинами кружили ветра, поднимая клубы красноватой пыли, а кое-где в низменностях стояла вода — новорожденные, не успевшие успокоиться озёра и маленькие моря. Над горами плыли маленькие, белые, пушистые, похожие на пёрышки облака — первые за сорок миллионов лет на этой планете.

Из разговоров и со слов Вадима Марина знала, что атмосферное давление внизу равно земному, и что тамошним воздухом можно дышать — с известным риском или с помощью фильтрующей маски. Впрочем, из обрывков разговоров, время от времени долетавших до ушей девушки, Марина узнала ещё кое-что…

— Вадим! — высвободившись, Марина устроилась рядом, в кресле второго пилота, которое уже привыкла считать своим. — Скажи! Зачем я тебе?

— Затем, чтобы быть королевой, химэ! — президент Аресийской Республики привычно не полез за словом в карман. — Чтобы блистать и царствовать. А ещё, чтобы утром, проснувшись со мной рядом, услышать первые за день нежные слова.

— Вади-им! — капризно надула губки Марина. — Ты опять со мной говоришь, словно с маленьким ребёнком. Я к тебе серьёзно, а ты… Пойми, ведь я… Я — никто. Простая девушка. Папа — радиотехник, мама — домохозяйка. Брат после армии никак работу найти не может. Да и сама я тоже ничего не знаю, ничего не умею… Училась на дизайнера, да так и не выучилась…

— Ты не простая девушка, — улыбнулся Вадим, заставив сердце Марины забиться сильнее. — Ты замечательная девушка. Ты милая, умная, славная… И такая красивая, что когда я смотрю на тебя, у меня замирает сердце. Я ведь не случайно назвал тебя химэ — принцессой…

— Вадим, ты извини, пожалуйста!.. — волнуясь, Марина не захотела сдаться. — Знаешь, я просто слышала… Говорят, ты мог бы и не стать президентом. Если бы… В общем, если бы не я…

— В самом деле? — из милого и нежного Вадим сразу же стал жёстким. — Интересно, кто же тебе такое сказал, Кудашов или Ромацкий? Или, может быть, Вика Рунёва вздумала напоследок насолить счастливой сопернице?..