Девушка и звездолёт

— Мы не террористы и не пираты, — нахмурился Жолниров. — Мы всего лишь собираемся основать собственное государство на свободной территории вне Земли. Так что идём на встречу с Лукашиным и его второй эскадрой. Я передам ему управление объединённым флотом, а сам…

— Ты ему веришь? — Марико тоже сделалась серьёзной.

— Толковый организатор, — ответил Жолниров. — Дела в Старосельске организовал так, что они прекрасно шли и в его отсутствие. Да и с японцами может разговаривать только он один. А ведь, как ни крути, без японских денег ничего бы не было.

— Мастер тайной интриги, умеющий разложить партию политического покера, — фыркнула Марико. — С японцами он договорился, с нашими он договорился… Слишком умён и талантлив, слишком хорошо знает себе цену, чтобы удовольствоваться тем, что он всего лишь один из нас.

— Мы все знаем себе цену, Марико! — возразил Жолниров.

— А ты, как я смотрю, уже запел под его дудку, Арсен, — рассмеялась второй вице-президент. — Я грешным делом полагала, что идея патрициата принадлежит ему. А у нее, оказывается, есть другой, гораздо более влиятельный проводник. Или я не права?

— Встреча со второй эскадрой через десять минут, — посмотрел Жолниров на часы. — Дождись и выскажи ему свои претензии. Вслух. А я послушаю, что он тебе ответит.

— В чём я не сомневаюсь, так это в том, что он ответит, — сказала Марико. — Знаешь, честно говоря, я боюсь нашей милиции. Там сплошь бывшие десантники, вербовал их душевный друг Лукашина Виктор Анизин. Так что, если в один далеко не прекрасный день милиционеры получат приказ восстать…

— Хватит! — гаркнул Жолниров. — Чего мне не хватало, так это склок и разборок. Как бы не обстояло дело, Лукашин работает на нас. Нам удалось подняться на орбиту, и для меня этого достаточно. Все претензии друг к другу, все споры и вопросы откладываем на потом. Понятно?

— Слушаюсь, мой государь! — дурашливо отдала честь Марико. В сочетании с пышной причёской это выглядело нелепо. — Только смотри, как бы нам не пришлось пожалеть о твоём либерализме.

Погасив экран, Жолниров покосился на сидевшего рядом Лоскута — тот старательно изображал мраморную статую, словно дворецкий из аристократической британской семьи. Сунув в рот ещё одну таблетку «кошачьей радости», Арсений Олегович снова посмотрел на экран.

Внизу, кое-где прикрытая облаками, раскинулась Антарктида — чёрный океан и погружённый в полумрак ледяной купол, тускло освещённый светом далёких звёзд. Отколовшиеся от основного щита айсберги выглядели крошечными точками, трещины в припайном льду — переплетением тонких чёрных нитей. Жолниров представил себе заснеженные равнины, ледники и горы, колонии пингвинов на берегу… Интересно, как они выживают тёмной полярной зимой? Закрыв глаза, президент Аресийской Республики не сразу заметил низко над горизонтом цепочку белых звёзд.

— Вторая эскадра, — невозмутимо доложил Лоскут. — Дистанция две тысячи километров, ложатся на параллельный курс. Только их почему-то мало, Арсений Олегович. Всего шесть.

Жолниров мгновенно очнулся от полудрёмы. Во второй колониальной эскадре тоже должно быть восемь СПК. Сердца коснулся лёгкий холодок — на борту «Колдуньи», флагмана Старосельского расположения должен был находиться Олег, старший внук. Жолниров специально устроил его туда, присматривать за чувствовавшим себя слишком уж самостоятельным Лукашиным.

Одна из «звёздочек» второй эскадры тоже подмигнула, сменив цвет с белого на зелёный. Ведущий СПК включил литиевую лампу. В эту минуту Жолниров как никогда жалел об отсутствии радиосвязи при работающем СП-Генераторе.

— Арсений Олегович! — посмотрел на боковой экран Лоскут. — Световая передача азбукой Морзе, для лазерного видеосигнала слишком далеко. СПК «Нелли Блай», старший флаг-инженер Антон Ромацкий. Подъём прошёл нормально, имели место отдельные мелкие накладки. «Колдунья» и «Александр Брусенцов» не стартовали.

— Что? — едва не вскочил Жолниров.

— Перед самым подъёмом имело место чрезвычайное происшествие, — считывал информацию Лоскут. — Вроде бы под выхлопом оказался человек. Подробности неизвестны.

_____________________

«дедушка Слышко» — прозвище старого шахтёра Василия Алексеевича Хмелинина, работавшего сторожем на дровяном складе и баловавшего заводских ребятишек — в том числе и маленького Павлика Бажова легендами и историями из жизни старого Урала. Став взрослым, Павел Бажов литературно обработал их, опубликовав в сборнике «Малахитовая шкатулка».

«La Reine du Soleil» — произносится «лярендюсолей» — «Королева Солнца», фр.,

Глава тринадцатая. Господи, дай успеть…

— Не плачь, ну не плачь, бога ради… Разве так можно?.. Такая красивая девушка — и плачешь… Ну, будет, будет… всё уже позади, всё закончилось… Навязалась же ты на мою голову…

Проведя ладонью по спутавшимся густым светлым волосам, в которых запуталась масса мелкого лесного мусора, Вадим отстранил девушку. «Да она же до смерти напугана, — подумал он, глядя в стеклянные от слёз глаза. — В чем, собственно, нет ничего удивительного, вот только что теперь делать-то?..».

— Вадим Евгеньевич!

Вадим обернулся. Всего лишь Кованько, старший администратор «Колдуньи», просунувший взлохмаченную голову в полуоткрытую дверь. Увидев Вадима и девушку, едва касающихся ногами пола в узком проходе между креслами, Кованько резко отпрянул.

— Что случилось, Никита Денисович? — спросил Вадим.

— Олег умер, — грустно ответил Кованько. — Сильно обожгло, а потом перегрузки и болевой шок…

Вадим отстранил девушку.

— Это точно, Никита Денисович? То есть, что я несу?.. — Вадим помолчал немного. — Извините, невольно вырвалось… Успокойте пассажиров и убедитесь, что все остаются на своих местах… Мы запускаем генераторы…

Выпроводив Кованько, Вадим снова устроил девушку в кресле второго пилота, гладя её по волосам, то и дело повторяя: «Потерпи, милая!.. Сейчас всё закончится…». Девушка уже не плакала, лишь слегка подшмыгивая носом. Устроившись в собственном кресле, привычно поставив ноги на педали и положив руки на рычаги, Вадим невидящими глазами уставился на обзорный экран. Делать ничего не хотелось, думать тоже. «Вот тебе, бабушка, и спас человека», — крутилась в голове дурацкая мысль. Олега он не любил — а кто, позвольте спросить, любит специально приставленного соглядатая, но смерти ему не желал точно. Особенно — такой смерти.

Затем — минутная стрелка на часах успела обежать полный круг, Вадим встряхнулся. «Не время», — подумал он, отталкивая висящую в воздухе серую туфельку.

— Внимание! — начал он, одновременно переключая СП-Генераторы в обратный режим. — Говорит командир корабля, первый вице-президент Республики Лукашин. К сожалению, у нас произошла некоторая накладка — под выхлопом мог оказаться посторонний человек, девушка. Её пришлось взять на борт, и именно из-за этого подъём «Колдуньи» несколько задержался. В настоящий момент мы начинаем торможение при сохранении высоты. Будьте готовы к возвращению тяжести…

Посмотрев на девушку и убедившись, что в обморок она не упала, Вадим осторожно потянул на себя левый рычаг. Звонкое и частое щёлканье метронома изменилось, став менее громким и более редким. Предметы в кабине обрели вес, вокруг послышался шорох, серенькая туфелька покатилась по покрытому резиновым ковром полу. Снова расстегнув ремни, Вадим выбрался из кресла.

— Вы в порядке? — спросил он, слегка похлопывая неожиданную пассажирку по щекам. — Эй, не спать, не спать…

К радости и облегчению Вадима, девушка открыла глаза.

— Где я? — негромко спросила она.

— Ну, в общем, здесь, — ответил Вадим. — На борту «Колдуньи». Слава богу, не хватало мне только второго трупа на борту…

— Я в космосе? — девушка словно не верила сама себе.

— Да, — коротко ответил Вадим.

А потом ему стало не до нечаянной пассажирки. «Колдунья» мчалась над погружённым в полумрак Тихим океаном, внизу вспыхивала и гасла большая звезда, время от времени сменяя белый цвет на зелёный. «Александр Брусенцов», — догадался Вадим. Если не считать его и обычных, настоящих звёзд, вокруг было пусто.