Самый Лучший Ветер

Уже один раз наша летучая братия собиралась оставить Новониколаевск на год без авиасообщения, когда гнома-механика из экипажа «Забияки» подрезали в конфликте с бригадными на территории аэродрома. Слава богу, он жив остался, поэтому спустили на тормозах, ограничившись наказанием виновных и большой денежной выплатой, которую стрясли с дежурившей тогда смены.

Но мы тогда, все базировавшиеся в городке экипажи, всерьез были готовы объявить Новониколаевску блокаду, вдобавок пригрозив топить все направляющиеся или следующие из него речные суда, кроме княжеских. И вот теперь история повторялась, нам давали понять, что не хотят нас видеть, возомнив себя хозяевами жизни, могущими определять, кому можно, а кому нельзя здесь находиться.

Если бы это действительно оказался нерадивый дежурный увалень на посадке, пренебрегающий своими обязанностями, то Арчи не хамили бы в караулке, а извинившись, приняли бы его сторону. Все-таки нас здесь хорошо знали, поэтому такую встречу можно было считать спланированной. От нас ждали реакции — и они ее получили.

В данный момент я, выпучив глаза не хуже остальных, наблюдал за тем, как Арчи, перевалив через стол чье-то тело, стягивает с него штаны и задирает куртку с рубашкой. Управившись с этим, маг оторвал от светильника шнур и принялся пороть на полную силу в ужасе сучившего ногами лысого здоровяка, приговаривая с каждым ударом: — Будешь. Уважать. Людей. Скотина. Перестанешь. Хамить. Людям. Скотина. Вот. Я. Тебе. Скотина.

Я перевел взгляд на лежащих на полу и пребывающих в полной прострации бригадников и жестом показал им, что пороты будут все, даже те, кого я знаю. Напугав бойцов до очередных судорог, хотя их-то никто пороть не собирался, я выскочил от греха подальше на крыльцо.

— Далин, — крикнул я внимательно наблюдавшему за событиями на поле гному. — Тут чисто, но лучше отъедь за караулку, чтоб только пулемет торчал. Сейчас по идее кавалерия из-за холмов должна подтянуться, если я все правильно понимаю.

— Понял! — отозвался он и перескочил в ходовую рубку, по пути задраив входную дверь. Ласточка загудела и медленно поползла за дом. Со стороны выглядело это так, как будто кошка пыталась спрятаться за одиноким кирпичом, но там хотя бы движок и холодильники будут в относительной безопасности.

— Что там у вас? — требовательно спросил он, открыв форточку.

— Война, — ответил я. — Все серьезно. Если что, дуй прямо на «Ласточке» к мехмастерским, у гномов пересидишь вместе с Антошей.

— Посмотрим, — ответил Далин. — И делегация к нам выехала, глянь на проходную.

Я пригляделся и увидел, как от здания вокзала, метрах в пятиста от нас, на летное поле выбрались три пикапа, битком набитые людьми, и неспешно направились в нашу сторону. Курильщики все еще бежали по полосе, предупредить никого они еще не могли, дежурная группа сейчас лежала в ожидании порки, так что, понял я, все идет по чьему-то наглому плану.

— Арчи! — крикнул я в приоткрытую дверь. — Хорош развлекаться, тут по нашу душу собираются.

— Иду, — отозвался он, судя по звукам, в данный момент раздавая пинки дежурной группе. — Иду уже.

Далин тем временем успел загнать «Ласточку» за глухую стену караулки и выдал короткую, на пять патронов, очередь в сторону колонны машин, но много выше их.

— Вау, — Арчи бросил все и выскочил на крыльцо, — полегче, гноме! Ты только не попади ненароком в кого-нибудь!

Пикапы затормозили метрах в ста от нас, вооруженные люди повыскакивали из кузовов и рассыпались по полю. Прятаться им было негде, а вот здание караулки строилось с учетом возможной осады и даже имело пулеметные гнезда на чердаке, так что все шансы у нас были.

— Тёма, дуй наверх к пулеметам, — тут же сообразил то же что и я Арчи и взмахом руки показал наверх. — Только не подставляйся.

— Есть, — отозвался я и, прыгая через три ступеньки, рванул на чердак. Дверь туда, слава богу, была открыта, не пришлось тратить на взлом замка дорогущий амулет, который у меня постоянно висел на связке ключей в виде брелока. На чердаке у пулеметов обнаружились два практически бездыханных тела, причем обоих я знал с детства. Дружбы особой промежду нами не было никогда, так что я без лишних сантиментов связал и Коленьку и Васеньку их же ремнями и оттащил на середину, в более-менее безопасное место. Пусть спасибо скажут, что магу не попались. И еще меня всегда бесила принятая в их среде мода называть друг друга уменьшительно-ласкательными именами. Ну, хоть не целуются в десны, как южане, и то хлеб.

Я не стал открывать окно на бойнице, а демонстративно выбил его прикладом тут же обнаруженного дробовика и выдвинул тупое рыло пулемета на улицу, чтобы все его заметили. Народ на поле сразу задергался и принялся перебегать, прячась от меня, а пожилой чувак, успевший геройски в одно лицо подъехать на переговоры с Арчи, поднял руки вверх. Через разбитое окно на чердак ворвались звуки с улицы, я воткнул перед собой бронещиток с прицельной прорезью, уселся поудобнее и приготовился слушать.

Подъехавший на переговоры седой пожилой мужик был чрезвычайно уверен в себе и держался спокойно, не спеша что-либо предпринимать. «Опытная сволочь» — с тоской подумал я и решил немного его сбить.

— Арчи, — крикнул я в окно, играя на публику. — Они нас ждали и специально провоцировали, мне Коленька с Васенькой сказали!

Мужик даже не поморщился и с улыбкой посмотрел наверх, добродушно пожав плечами. Арчи по достоинству оценил его манеру держаться и так же радушно пригласил его присесть на скамейку в курилке, вроде как именно от тут хозяин. Седой не стал выделываться, а по-доброму улыбнулся и первым присел на указанное место.

— Парнишечка, я сигаретки достану? — спросил он у меня спокойным и громким голосом, показывая мне на карман. — У меня ни волыны ни пера нету, я перед вами весь как на ладони, гляди. И Коленьку с Васенькой не обижай там зря, душевно тебя прошу.

Он говорил и улыбался, и даже в глазах его не мелькало ничего холодного или злого, как это обычно бывает. Он вел себя чрезвычайно естественно, не пытался поставить себя выше, а с добрым интересом наблюдал за нами. У меня даже в животе заныло от осознания того, какой тертый противник нам попался. Он достал из кармана одной рукой пачку сигарет, а другой зажигалку и показал их мне, жестом попросив разрешения закурить. Обаятельная едва заметная улыбка не сходила с его лица, в глазах плясали смешинки, и я сам не зная почему, перешел на вы.

— Курите конечно, — доброжелательно сказал ему я. — Чувствуйте себя как дома. И я вот даже пулемет от вас уберу, на вон тех с винтовками лучше направлю.

— Большое человеческое тебе спасибо, парнишечка, — от души поблагодарил он меня. — А пулеметик лучше вообще ни на кого не направлять. Я противник этого, понимаешь. Он же может стрельнуть ненароком, и ты можешь тогда попасть железной пулей в живого человека. А это будет самое настоящее горе, понимаешь?

— Хорошо, — согласился я, ворочая пулемет. — На нефтехранилище тогда направлю.

— Вот это по-нашему! — взаправду восхитился он, ну прямо отец родной. — Достойная цель, сам об этом мечтал, еще когда пацаном сопливым бегал.

Арчи спокойно слушал наш треп, приглядываясь к седому авторитету. Он достал свои сигареты, прикурил от дружески поднесенной ему зажигалки и, с удовольствием затянувшись, поудобнее устроился на скамейке.

— Чем обязан? — наконец первым начал он, не став тянуть время. — И с кем имею честь?

— Валет, — тут же протянул ему руку седой. — И приставлен я большими паханами, вот уже две недели как, присматривать за аэродромом.

— Арчи, — пожал маг протянутую руку. — А большие паханы это…

— А это мэр наш, — благожелательно объяснил Валет, — смотрящие по районам, и все остальные прочие достойные люди.

— Впечатляет, — признался Арчи, — если не только мэр, но и все остальные прочие достойные люди, кем бы они не были. То есть собрали они сходняк… виноват, заседание горсовета, и назначили вас директором. А как, простите, ваше имя-отчество?