Тень последней луны

Также король очень хорошо знал, что бесплатно не то что телегу камней для постройки, даже стакан вина не получишь, разве что дать торговцу по морде и забрать всю бочку. Стихии, ну и стыд, зачем только вспомнил.

— Так многие сейчас брать у них стали, владыка, как дикое масло, так и светлое, отваренное, и воск тоже. Дешевле выходит, чем сало для свечей или рыбий жир.

— Хм…

Выходило, это земляное масло — дело прибыльное. Повезло девчонке. Скер почесал подбородок и благодушно улыбнулся одним углом рта.

— Ну, пусть торгует. Лучше, чем попрошайничать или себя продавать, — сказал он. — Надо как-нибудь купить немного, любопытно. Может и мы себе лампы заправим, вдруг хорошо.

Он доел последний кусок мяса, допил кубок, поставил поднос на пол, отодвинул ногой, сыто потянулся. Полезный человек не уходил, дышал сзади за троном.

— Владыка Скер… — шепнул он снова.

— Говори.

— У Подгорья видели стаю китов, один из них — огромный, чёрный, с зелёным от старости брюхом. За ними следуют северяне, флот в пятьдесят кораблей, большей частью малых… Как всегда, с китами кочуют.

Лицо у короля будто окаменело, он прищурился, взгляд остановился. Этой новости он ждал всю смену течения. А вот то, что ему предстояло теперь, когда новость получена, было куда сложнее, чем штурм Западного Синка. Сложнее и гаже. Да что там говорить. На секунду он почувствовал настоящую боль. Скер по опыту знал — неприятные вещи надо делать сразу, а не откладывать на потом. Так только растягиваешь болезненное предвкушение, будто боишься чего-то.

— Позови адъютанта, — морщась, сказал он.

Полезный человек с пониманием кивнул, будто король мог видеть бритым затылком.

— Прикажете снарядить корабли?

— Пока закончу приём.

Какие бы ты цели правитель не преследовал, он должен помнить, что от него зависят другие.

***

Много лет назад, когда он впервые увидел флот северян, следующий за зверем рода в его вечных странствиях, то поразился. По сути, его и флотом можно назвать лишь с большой натяжкой. Беспорядочное скопище кораблей. Один галеон, пара шхун, а остальные — канонерки и драккары, мелкие, старые и драные судёнышки, латанные-перелатанные, скреплённые между собой цепями, канатами, верёвками, у кое-каких и парусов даже нет, их тянут на буксире — хаос!

Скер первую смену течений после смерти отца был владыкой своего убогого, утопающего в долгах острова. Его шхуна только что разбилась, налетев на подводную скалу, несколько человек утонуло, а двое плыли вместе с ним из ниоткуда в никуда на плоте, который кое-как собрали, без воды, без пищи, без надежды, как вдруг на горизонте показались киты, а за ними — паруса огромного галеона. Киты пели, корабль приближался, и чем ближе подходил он к ветхому плоту Скера, тем больше обрастал судёнышками-прилипалами, будто бок морского чудовища — ракушками-паразитами. Такой себе плавучий остров, а на нём — привесёлый народ, промышлявший ловлей жемчуга в тёплых водах и ловлей белорыбицы в холодных. Как быстро всё меняется. Только что он думал, что придётся его лису новый род искать, а вот ему уже канат бросили. Он поймал, поднял голову. Сверху стояла Мирра, придерживала рукой шляпу и улыбалась, и русые прямые волосы развевались на ветру, и лезли ей в лицо, мешали. Он, как дурак, канат из рук и выпустил. Мирре пришлось перебрасывать.

Большие чёрные киты кочевали от северных островов в их южные широты на время зимы. Скер прожил с племенем два течения, пока киты рожали детей. Пробовал ловить жемчуг, как они, но получалось плохо — он уже тогда был слишком большой, чтобы стать хорошим ныряльщиком, Мирра смеялась над его попытками собрать корзину раковин, и он тоже смеялся, глядя, как быстро собирает корзину она. Удивительно, как всё радостно было тогда, и как теперь всё стало по-другому. Когда это началось? Он не помнил. Просто мир вокруг менялся и Скер менялся вместе с ним.

Возможно, он так и уплыл бы с северянами, когда киты пошли на запад, откармливаться водорослью, тиной и мелким водяным рачком, а к лету бы вернулся вместе с племенем в их холодные северные воды, куда даже в тёплое время года доплывают льдины, но однажды ночью явился лис. Он долго не видел лиса, со времён смерти отца. Лис сказал, что долг владыки — поднимать свой род и остров. Что если Скер уплывёт с племенем, то на всю жизнь останется никем, потому что владыкой плавучего табора станет брат Мирры, а не он, чужак. Что у него свой зверь рода и он не может влиться в род кита, не отрёкшись от корней. Что если Скер уйдёт с ним, лисом, то станет великим королём, которому поклонится Либр. Властелином мира. Что хорошо дружить с тем из Детей, кто ходит тёмными путями. И что он должен выбрать прямо сейчас.

Разумеется, Скер выбрал. Впрочем, кое-в чём он ослушался лиса — тот сказал не брать с собой девушку, что лис сам выберет ему какую надо для рода спутницу, а он поступил по-своему — взял. Потому что, когда Мирра бросила ему канат, он понял, что хочет всю жизнь слушать, как она смеётся, смешить её, чтоб она смеялась больше, и пять сыновей.

На удивление, отец легко согласился отдать её «осёдлому». Быть может, разглядел в нём то же, что и зверь, Скера Объединителя, Законодателя и прочее?

Родные подарили Мирре старую шхуну, добраться, и ведро жемчуга. За этот приданный жемчуг он купил себе настоящий корабль, ещё думал, может, лучше расплатиться с долгами отца? Секиру ему выковал Риннар, великий оружейник Старых Земель. Скер пришёл к нему за мечом, но тот смерил его взглядом и сказал: великие стихии, парень, твоё оружие — секира, на-ка попробуй, метни вот этот топорик вон в ту мишень. Но это было позже.

А когда они уплывали — северяне махали платками и шляпами с галеона, суден и судёнышек. А ещё из глубины поднялся он. Огромный, как горная гряда, чёрный, как Великая Мать. Он выпустил могучий, до неба, фонтан и запел прощальную, тоскливую и странную песнь. Только тогда она заплакала.

В последний раз Скер видел северян после победы над Тривийским союзом, уже будучи королём. В тот год Мирра понесла, они так радовались, наконец-то родится наследник. Вскоре Скеру доложили, что плавучий табор снова оказался в их водах. Он велел снарядить для них обоих бриг, чтоб порадовать королеву встречей с родными. И загрузить его дорогими подарками, чтоб отблагодарить за сокровище, которое северяне подарили ему.

И опять Скер поразился грандиозном зрелищу, как вдалеке появляются киты, а за ними вырастает удивительный и весёлый хаос плавучего острова. Правил тогда уже шурин. Он прекрасно встретил королевскую чету, поздравил с коронами и беременностью, и Мирра повеселела, со всеми обнималась и смеялась совсем как раньше. А потом пошла к зверю рода за пророчеством, а вернулась сама не своя. Что сказало ей Дитя Великих Вод, Мирра так королю и не рассказала, просто потухла, как фонарик. Но Скер славился настойчивостью. Знание — это сила. Он спрашивал и спрашивал её день за днём по приходу в Трейнт, он давил, он требовал ответа и был весьма нетерпелив, пока та не призналась. Пророчество гласило: «Твой владыка уничтожит мир».

***

И вот Скер снова, прищурившись, смотрел на плавучий остров. Сам король и пять человек, которых он отобрал, двое союзных владык и три капитана стояли на носу небольшого парусника на пути следования китов и северян.

Внутри у Скера всё пылало огнём, что королю до того ада, которым его пугали уже чёртову кучу лет на каждом разбитом острове? Вот его личный ад — с галеона ему радостно махали шляпами — узнали и радовались. Ему уже давно нигде не радовались, только тут, в память о Мирре, которую любили, весть о смерти которой только недавно получили с гонцом. Он помахал в ответ. Если личный ад — цена того, чтобы человек стал хозяином Либра, он готов платить и гореть.

У владыки Кетта было достаточно оружия — король сам дарил его шурину, чтобы было чем обороняться: много вёдер «железной тарани», щиты, копья, даже пушку. У шурина хватало людей для сражения, но Скер не хотел, чтоб они гибли в бою. Он едва поднялся на борт, а Кетт уже шёл ему на встречу с радостной улыбкой — любил короля.