Евангелие от режиссёра

– Да-а. У меня эти слова про Капернаум как-то не укладывались. Потому как всё в моей голове смешалось! Все Евангелия! По Иоанну-то вся проповедь была в Иерусалиме, не в Капернауме. И это в Иерусалиме Христа не слушали и столько раз порывались побить камнями.

– Да, именно. Видишь, у него всё наоборот.

Давно стало темно. Только чашки на столе белели. Левий включил лампу, потом чайник, вытряхнул заварку из маленького глиняного чайника, прогрел его кипятком, засыпал свежую порцию чая и налил воды. Когда разливал по чашкам, комнату наполнил аромат свежих весенних веток. В детстве Левий любил сдирать с них тонкую кору и лизать сладкую белую веточку без кожицы. Они пахли именно так. Наконец Левий продолжил:

– В Деяниях есть эпизод. Помнишь, все пришли в изумление, когда от Петра исцелился хромой? И начальство не посмело тогда задержать Петра с Иоанном за проповедь о Христе, потому что все видели: ими сделано явное чудо в Иерусалиме. И те же начальники взяли Иисуса и приговорили к смерти? За считанные дни до этого?

– А точно. Выходит, никто не видел чудес от Иисуса в Иерусалиме. Если бы видели, не посмели бы его убить. Все чудеса Иисус совершил в Галилее, так и есть, – Страхов наконец явно встал на сторону рыбаков в заочном споре с Иоанном.

– Одно чудо всё-таки было и в Иерусалиме – по его слову засохла смоковница, – вспомнил Левий.

– Да, но это не видел никто, кроме учеников, – Страхов говорил спокойно, но было ясно: он переживал внутренне потрясение, переворот в сознании. Столько лет и столько раз он читал Евангелия и не замечал! Удивительно, но его не стали терзать сомнения из-за противоречий. Напротив, Писание словно ожило. Спор рыбаков с Иоанном затянул его и Левия в первый век, сделал их участниками.

– Если честно, у меня все Евангелия давно слились в одно, и я не различал, что откуда, – продолжил Страхов. – Ещё час назад я был уверен, что Иисус все великие чудеса сотворил в Иерусалиме: исцелил слепорождённого и расслабленного, воскресил Лазаря из Вифании. А теперь вижу, что это только у Иоанна. Похоже, он действительно написал свое Евангелие, чтобы благую весть… как бы это сказать помягче? Подправить, что ли?

– Факт, что у него спор с рыбаками. Весьма искусный спор, надо сказать. А впечатление у многих, что между евангелистами согласие, только у Иоанна всё более духовно.

– Да, для продвинутых… Говоря откровенно, ты меня удивил. Я даже склоняюсь к тому, что Иоанн – не апостол, жил в Эфесе и из рассеяния видел явление Христа в ином свете, чем рыбаки. Скажу в твою пользу ещё вот что, и это мое личное наблюдение. Я ведь за границей проработал – как бы в рассеянии. Там, когда сидишь в пабе и заходят двое, говоря по-русски, то вполне нормально сказать: смотри, русские пришли. А если в России, то никто так не скажет. Могут сказать: смотри, два попа, или два хоккеиста, или двое голубых и т. д. Так вот в синоптических Евангелиях, которые ты называешь рыбацкими, евангелисты называют всех так: фарисеи, саддукеи, мытари, крестьяне. А у Иоанна все, кто не язычники и не самаряне, – просто иудеи.

– Класс! Но интуиция подсказывает, что всё ещё глубже. Этим спором философа и рыбаков, может, судьба христианства определялась, и будущие судьбы мира зависят.

– Заканчиваем на этой высокой ноте. Кажется, градус в крови превысил пороговое значение. У меня датчик критического мышления начинает подглючивать.

К двери передвигались тихо, как коты, чтобы не разбудить Маргариту. Сергей Афанасьевич так же на цыпочках возвращался к себе.

– Не тишись, я не сплю. Ждала тебя…

– Марочка, как я рад тебя слышать.

Сергей Афанасьевич упал лицом на подушку рядом с женой и в ту же секунду захрапел.

Глава 10

Вода над твердью и под твердью

– Старче, приходили солдаты из Пергама, пока Вы почивали.

– Что хотели?

– Искали беглого раба Диоскора. Я сказал, что у нас всего четыре стены и спрятаться ему негде. А больше у нас ничего нет. Тогда они поймали петуха на дворе, заявили, что раз у нас ничего нет, то и петух не наш, а дикий, а им хочется ужинать после долгой дороги. Скрутили ему голову и ушли с ним.

– И всё?

– А ещё интересовались учением. Нынче всем интересно. Но я сказал, что старец спит.

– Бог им судья. Впредь вставать будем по соседскому петуху, на полкрика раньше. Теперь к делу. Прохор, скажи, дитя моё, в чём заключалось служение Иоанна?

– Так Вы уже спрашивали, отче. Запамятовали?

– Не умничай, Прохор. Ты дитя ещё. Отвечай, если старец спрашивает.

– Согласно Евангелиям, отче, он проповедовал покаяние и крестил всех в Иордане в прощение грехов. Всё это в ожидании царства Божия и прихода помазанника, царя над Израилем из семени Давида. Входят в царство Божие те, кто омылись и присягнули царю, и заключили новый завет с Богом. И однажды он крестил Иисуса.

– Так, о чём же благая весть?

– Как же о чём, отче? Иоанн и Иисус проповедовали благую весть от Бога: покайтесь, ибо исполнилось время и приблизилось царство Божие. То есть время пришло, и до царства можно теперь достигнуть. А раньше оно было далеко. В этом радостная весть.

– А о Христе Иоанн что же, ничего не сказал?

– Сказал сначала про себя, что он сам крестил водой – как бы о прошлом уже говорил. И ещё сказал, что идёт за ним сильнейший его, который будет крестить всех духом святым. Это настоящее крещение, омытие внутреннее, которого не видно глазом, и обещание Богу чистой совести.

– Прохор, ты так дело выставил, что Иоанн только однажды видел Иисуса. А после того и крестить перестал?

– Это не я, отче. Я узнал из Евангелий, что Иоанн видел Иисуса во время крещения. А после Иисус немедленно был ведён духом в пустыню. Иоанна же взяли под стражу. Иисус окончил пост в пустыне и, узнав, что Иоанн в темнице, отправился в Галилею – продолжить благовестие царства Божия и проповедь покаяния. Апостол Петр так и сказал в день сошествия святого духа: Вы знаете происходившее по всей Иудее, начиная от Галилеи, после крещения, проповеданного Иоанном… Служение Иисуса началось после Иоанна. Но знал ли Иоанн, что именно Иисус избран Богом, что он есть помазанник? Не знаю, отче, об этом ничего…

Прохор мог говорить, не останавливаясь, ещё долго, но старец его прервал:

– Ага. Вот и хорошо, что ты вспомнил из Деяний про Петра! И здесь всё то же: Иоанн, мол, закончил служение на крещении Иисуса. Домыслы всё это, бабьи сплетни. Собрал Лука слухи и записал. Откуда же, по-твоему, люди узнали, что пришёл мессия? Да не просто мессия! Само Слово воплотилось!

– Я думаю, догадались по учению, которого раньше никто не слышал.

– Учению… Хм. Что толку в учении? Истина… Истина в том, что бог сошёл, явился свет истинный, Слово стало плотью, чтобы мы увидели свет и поверили. Мы через веру в Слово рождаемся свыше, оно даёт нам власть быть чадами Божьими. В этом истина. Иисус на то пришёл в мир, чтобы свидетельствовать об истине. А учение? Это всё человеческое… Что может быть нового в учении?

– Заповеди… как жить. И ещё, в чём суть завета, как его исполнить, как войти в царство Божие. Иисус учил: Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас… и другое. В общем, будьте совершенны, как совершен Отец. Это совсем новое. Это не закон, а сердце. Ведь так?

– A-а, это… Проповедь на горе? Ну-у… Кто знает, было ли это? И что дадут заповеди? Ими нашу падшую природу не исправить. Многие до Христа вели святую жизнь… и что? Чтобы понять это, и нужен был пророк. Он нам всё открыл о Христе. Если и говорить об учении, то оно не в заповедях, а в том, что Слово стало плотию и обитало с нами. Оно изменило нашу природу! Это и есть главное, дитя моё, что Иоанн открыл ученикам Христа и народу.

– Простите, отче, но у Матфея иначе. Не плоть и кровь открыли Симону, что Иисус и есть Христос, а Отец небесный, – Прохор сам удивлялся иногда своей отчаянной смелости, когда так возражал старцу. Ему почти никогда не удавалось удержать язык и смолчать, когда речь шла о вере. – Я так понимаю, если человек со слуха узнает такое, пусть и из уст пророка, то какая ему радость и польза? А если в самом сердце откроется сие достоверно, то человек истинно блажен будет.