Крах

Дежурного не было на месте. Валентин пошел обратно к военкому, как вдруг раздался голос: «Стоять? Куда?». Обернувшись, Валя увидел голову прапорщика, торчащую из проема входной двери.

– А это ты? – узнал его дежурный. – Погоди, сейчас докурю и приду, – сообщила голова и скрылась за дверью. Валентин вернулся к комнате со стеклянной стеной. «Круто как все вышло, – думал он, – хотел на флот, а попал в Кремль». Хорошо это или плохо, было совершенно непонятно, в любом случае, это не банальная пехота, а элита Советской армии. Правда, стоять не шевелясь на месте возле Мавзолея пока не казалось интересной службой. Все его друзья, которые уже служили, поделились на три практически равные группы: это десант, стройбат и спортрота. Ни моряков, а тем более кремлевцев среди них не было. В этом раскладе флот и Кремль выглядели одинаково привлекательно. В Москве Валентин, так же как и на море, не был, тут тоже получалось равно. Взвешивая и сравнивая все плюсы и минусы, Валентин решил, что Кремль не самый плохой вариант, тем более военком сказал, что ему повезло, а он, наверное, лучше знает, так это или нет. «Кремль значит Кремль, приеду на место, там видно будет», – наконец-то созрела в голове мысль. Стало спокойно и как-то легче. Дежурный не торопился возвращаться, и Валентин принялся изучать плакаты на стенах коридора.

– Заходи, – наконец услышал он. – Ну как? Куда тебя? – спросил прапорщик, падая на стул.

– На Северный полюс от белого мишки бегать, – помня наставления капитана «никому ничего не говорить», ответил Валя.

– Поздравляю! – рассмеялся дежурный и, подняв трубку телефона, набрал внутренний номер военкома. – Товарищ капитан, это дежурный. Что с ним делать?.. Есть! – после короткой паузы отчеканил он и положил трубку телефона.

– Быстро бегаешь? – заполняя повестку, спросил прапорщик.

– Быстро, а что?

– Тогда привет белому мишке передавай!

– Обязательно, а вы с ним знакомы, что ли? – улыбнувшись, спросил Валя.

– Поумничай мне! – оборвал его дежурный, шутка ему не понравилась. – Держи, свободен! – захлопнул он журнал.

Идти было совершено некуда, и Валентин решил дойти до садика, в котором работала его мать, и уже оттуда позвонить Толстому, если он дома. Впереди две недели абсолютного безделья, из развлечений – проводы Толстого, дискотека и видеосалоны, расплодившиеся в последнее время в огромном количестве. Прокручивая в голове разговор с военкомом, Валентин остановился на словах о милиции. Проблем с органами у него не было, встречи, беседы и пару задержаний, в основном за драки, были, но на учете он не состоял. Причиной этого везения было, наверно, соседство с дядей Володей, участковым милиционером. Был он старшим лейтенантом, жил в соседнем подъезде и знал всю дворовую шпану. Надо отдать должное его воспитательному подходу к детворе на подответственном ему участке. Будучи молодым и спортивным человеком он как-то раз купил футбольный мяч, собрал всех детей с пяти домов его участка и отправился с ними на стадион играть в футбол. Эти футбольные матчи вскоре стали регулярными. В результате он перезнакомился со всеми ближе, большую часть записал во всевозможные секции, а особо проблемных взял на карандаш. Общаясь с подростками в основном в неформальной обстановке, он сумел донести до всех мысль, что в случае каких-либо происшествий, первое, что нужно сделать – это сообщить ему. Так он убивал двух зайцев сразу. Был всегда в курсе всего происходящего на его участке и мог контролировать ситуацию, заранее к ней подготовившись. Сказать, что дворовые пацаны обо всем сообщали дяде Вове, было нельзя. Так, иногда что-то рассказывали, в основном, уже о произошедшем, но и такое формальное общение давало свои плоды. Нечасто, но все-таки приходилось иметь дело с милицией, кто-то попадался пьяным на дискотеке, кого-то ловили дружинники за шум либо драку на улице. Каждый раз кто-нибудь успевал сообщить участковому, и дядя Вова, верный своим словам, появлялся в дежурной части, забирая своих хулиганов без оформления, так сказать, на поруки. Поэтому ситуация с попаданием в милицию, например, во время проводов Толстоухова, хоть и была вероятна, но не могла носить катастрофический характер. «Нужно будет дойти до участкового», – подумал Валентин, подходя к садику.

Мама была на складе и гладила белье.

– Мам, привет, – как можно радостней поздоровался сын. – Через две недели в армию.

– Уже? – испуганно спросила мама.

– Не уже, а через две недели, – уточнил Валя.

– И что теперь? – растерянно посмотрела она на сына.

– Ничего. Где у вас телефон, мам? – равнодушно спросил Валя.

– Там, в коридоре, – махнула рукой в сторону двери мама. – Как ничего? А проводы? Родственникам звонить нужно, пропуска делать. Сколько народу придет, не считал еще? – посыпала она вопросами.

– Мам, успокойся, еще куча времени, вечером сядем и все решим, – оборвал ее сын. – Еще две недели, не надо сейчас никуда бежать и никому звонить. Я пойду, позвонить надо.

– Ты вечером не задерживайся, я буду ждать, ты обещал Валя, – уже в закрывающуюся дверь крикнула мама.

«Или спит, или свалил уже куда то», – слушая длинные гудки, думал Валя. Толстый уже вовсю готовился к проводам, и у него забот было выше крыши. Страну охватил дефицит, и не просто дефицит чего-то, а глобальный дефицит всего, добавить к этому «сухой закон», и картина представлялась совсем грустной. Подготовка к проводам сводилась к беготне по магазинам и доставанием, не покупкой, а именно доставанием продуктов и, самое главное, алкоголя. Поэтому Валентин не удивился, что Сергей не отвечал на телефон. Уже опуская трубку, он услышал заспанное «алло».

– Серый, привет, это Валя.

– Угу.

– Ты сейчас никуда не пойдешь?

– Пойду.

– Подожди меня, сейчас приду.

– Давай, – зевнул Толстый и положил трубку.

– Мам, я ушел, – заглянул на склад Валя.

– Вечером ты обещал, помнишь? – переспросила она.

– Помню, вечером буду. Пока.

То, что Сергей был дома, можно считать удачей. В противном случае пришлось бы гоняться за ним по всему городу, а так появилась возможность упасть ему на хвост в поисках дефицитных продуктов для проводов, благо он уже четыре дня занимался этим, наверняка что-то уже нарыл. Толстый встретил друга в трусах и совершенно не проснувшийся. Пройдя в комнату, Валя увидел причину позднего пробуждения друга. На журнальном столике, стоявшем посередине комнаты, горой возвышались остатки воблы. Три пустые трехлитровые банки под столом говорили о том, что вечер удался. Кружек подозрительно не было, и понять количество участников пьянки не представлялось возможным.

– Проводы репетируешь? – глядя, как Толстый пытается продеть ногу в штанину брюк, спросил Валя.

– Да не. Батя вчера пива принес, вот, посидели, – взглянув на пустые банки, скорчился Сергей.

– Нормально так, девять литров на двоих, – с укором произнес Валя. – А позвонить не судьба?

– Я хотел, а потом вспомнил, что тебе на комиссию, и не стал, – оправдываясь, ответил друг. Молча дождавшись, когда Толстый победит одежду и с облегчением сядет на кровать, Валя спросил:

– Что с проводами?

– Жопа с проводами, четвертый день бегаю по магазинам как конь, – устало ответил друг. – Пока ничего нет, но обещают подкинуть, – подвел он итог.

«Это очень хорошо, – подумал Валя, – поезд еще не ушел. Если обещают подкинуть, то не придется самостоятельно бегать по тем же адресам, достаточно будет вместе с Толстым прийти».

– Что развалился, пошли на воздух, смотреть на тебя тошно, – скомандовал Валя другу.

Кряхтя и охая, кое-как Толстый собрался. Вместе прибравшись в комнате, друзья вышли на улицу.

Бесцельно пошли в сторону центра. Толстый, кутаясь в куртку, мелко дрожал, похмелье было качественное.

– Куда пойдем? – выйдя на площадь, спросил Валя друга.

– В военкомат, – улыбнулся Толстый, напоминая об их затее.

– Шутишь, это хорошо, значит, отпускает. А все-таки? – возвращая Сергея к действительности, переспросил Валя.