Страница 2 из 16
- По-моему это ты мне должен сначала сказать.
- Почему? - спросил Максим.
Вопрос поставил Александра в тупик. Он ничего не мог придумать, а Максим, видно, просто был не в духе, так что Александр повернулся и пошёл в участок.
- Вернись! - Закричал Максим ему вслед. - Мне нужно добавить к нашему разговору кое-что очень значимое.
Это звучало заманчиво и Александр вернулся.
- Держи себя в руках! - сказал Максим.
- Это всё? - спросил Александр, стараясь не сердиться.
- Нет, - отвечал Максим.
Александр решил подождать, всё равно рабочий день ещё не начался и делать ему было нечего, а вдруг Максим скажет что-нибудь стоящее? Сначала тот долго сосал кальян, но наконец вынул аппарат изо рта и сказал:
- Значит, по-твоему, ты изменился?
- Да, сударь, - отвечал Александр, - и это очень грустно. То я кажусь себе одного роста, то другого и ничего не помню.
- Ничего не помнишь? - спросил Максим.
- Ничего! - сказал с тоской Александр. - Я пробовал прочитать "451? по Фаренгейту" Рея Бредбери и в результате попытался пересказать и получилось что-то совершенно иное.
- Попробуй Пушкина А.С. "Евгений Онегин", - предложил Максим. - Это моё любимое стихотворение.
И, не дожидаясь, пока Александр начнёт, Максим стал читать сам:
Не мысля гордый свет забавить,
Вниманье дружбы возлюбя,
Хотел бы я тебе представить
Залог достойнее тебя...
- Как там дальше? - спросил Максим.
- Не знаю, - отвечал грустно Александр. - Я тоже помню только начало.
- Что ж, читай сначала, - сказал Максим. - Хорошие стихи всегда приятно послушать.
Люди начали возмущаться, что они стоят и говорят о поэзии рядом с трупом, но Александр сложил руки и начал:
Не мысля гордый свет забавить,
Вниманье дружбы возлюбя,
Хотел бы я тебе представить
Залог достойнее тебя,
Достойнее души ярко-красной,
Святой исполненной мечты,
Поэзии живой и небезопасной,
Высоких дум и простоты;
Но так и быть - рукой напрасной
Прими собранье пестрых глав,
Холостых, скупых,
Простонародных, идеальных,
Небрежный плод моих забав,
Бессонниц, легких вдохновений,
Незрелых и увядших лет,
Ума холодных наблюдений
И сердца горестных замет.
- Все неверно, - сказал Максим.
- Да, не совсем верно, - робко согласился Александр. - Некоторые слова не те.
- Все не так, от самого начала и до самого конца, - строго проговорил Максим.
Наступило молчание.
- А какого роста ты хочешь быть? - спросил наконец Максим.
- Ах, все равно, - быстро сказал Александр. - Только, знаете, так неприятно всё время меняться и быть разным...
- Не знаю, - отрезал Максим.
Александр молчал: никогда в жизни ему столько не перечили, и он чувствовал, что теряет терпение.
- А теперь ты доволен? - спросил Максим.
- Если вы не возражаете, сударь, - отвечал Александр, - мне бы хотелось хоть капельку подрасти. 179 - такой ужасный рост!
- Это прекрасный рост! - сердито закричал Максим и выпрямился во всю длину. (Он был ровно 179 см.)
- Но я не чувствую себя комфортно с этим ростом! - жалобно протянул бедный Александр. А про себя подумал: "До чего ж они тут все обидчивые в этом городе!"
Александр переехал в этот город всего лишь месяц назад.
- Со временем привыкнешь, - возразил Максим, сунул кальян в рот и пустил дым в воздух.
Александр терпеливо ждал, пока Максим не соблаговолит снова обратить на него внимание. Оба отошли от трупа. Минуты через две Максим вынул кальян изо рта, зевнул раз другой и потянулся. Потом он развернулся в сторону участка, бросив Александру на прощанье:
- Его голову откусили с одной стороны, так что кто это останется загадкой!
"С одной стороны чего? - подумал Александр. - Откусили?"