Ученица некромага

— Должно быть, ухаживать за таким огромным замком весьма накладно, — сказал мой мужчина ровным тоном

Дорлен самодовольно заявил:

— Справляюсь.

— Так почему у тебя нет больше детей? — неожиданно и прямо спросил его Бакен.

Дракон проглотил непочтительный тон и обращение на “ты”, за что я ему признательна. Надо будет провести с Бакеном воспитательную беседу. Но признаюсь, мне тоже стало интересно услышать ответ.

— Так вышло, — коротко бросил Дорлен. — Я не особо-то и хотел. Кстати, благодарен твоей матери, Кайна Линна, что назвала тебя драконьим именем. Не придётся его менять! — Как-то резковато он сменил тему. Небось, за этим кроется какая-то история. Надо будет наедине с ним поговорить.

Не то, чтобы я ему прямо сочувствовала, будучи сама им брошенной ещё в детстве… Но вдруг это важно для моей же безопасности? Решено, вытрясу позже больше деталей. А пока, что там с именем?

— В смысле драконье? Обычное вроде… — удивилась я. Но стоило задуматься, как припомнила: Фрилая ведь не позволила отцу — ой, да что ж такое, Тацуя! — назвать меня по-ваарски. Раньше я не придавала этому значения. А тут вот оно что…

— Драконьи имена, — пояснил Дорлен, — должны заканчиваться на “н” или “на”. А женские — обязательно двойные.

— В этом есть какой-то скрытый смысл? — спросил Бакен, и отец утвердительно качнул головой.

— Когда девушка-дракон входит в род супруга, её начинают звать вторым именем, а до того — в детстве чаще одним первым, позднее двумя.

— Ерунда какая-то, — я нахмурилась, — зачем так делать…

Отец улыбнулся.

— Помнишь, я рассказывал про передачу магии ребёнку от родителей? У драконов цвет чешуи зависит от вида магии. У нас у каждого она своя особенная, чем-то отличная от других. Когда драконица носит ребёнка, магия отца-дракона смешивается с её собственной. Отчего чешуя родительницы меняет цвет. Не сильно, но заметно. По сути, это уже другой дракон получается, способности тоже немного трансформируются. Отсюда и традиция про имя. Но такие перемены, ещё и на фоне беременности… — он неодобрительно поджал губы и покачал головой. — Вот и дают драконицам при рождении сразу два имени, чтобы могли привыкнуть.

— А у ребёнка какого цвета чешуя будет? — заинтересовался Бакен. — Как у отца или у матери?

— Смешивается. Если в цвете матери перемены не существенные, то у ребёнка от каждого половину. У красного и, например, синего драконов будет фиолетовый ребёнок. Но тут ещё важны оттенки, а их великое множество. Другими словами, драконы все разные, но очень похожи, только не каждый на другого в одинаковой степени.

Я задумалась.

— Значит… Раз у меня только один родитель-дракон, то и получила я чистый цвет? У нас с тобой, выходит, чешуя совсем одинаковая?

Отец немного замялся, прежде чем ответить:

— Да, именно так.

— А покажи свою? — тут же попросила его. Бакен усмехнулся, видимо, огоньку в моих глазах, который всегда сопровождает любопытство. Мне все это говорили. — Пожа-алуста!

Дракон хмыкнул и протянул вперёд правую руку. Мы присмотрелись. Секунду ничего не происходило, но затем прямо у меня на глазах начали появляться ярко алые треугольные чешуйки. Выглядело это странно, они вылезали прямо из-под кожи.

— Неужели не больно!? — охнула я.

— Только в первые разы, но и то вполне терпимо, просто необычно. Не бойся, это не страшно, быстро привыкнешь, — успокоил меня отец.

Что ж, раз так, то можно расслабиться.

— Думаю, — подытожила я, — из меня получится красивый дракон!

Бакен

После еды Дорлен сказал, что ему нужно отлучиться по делам. Оставил замок в нашем полном распоряжении.

— Слуги предупреждены, так что каждый из вас может просить у них всё, что нужно, — сказал он напоследок, наградив Дайт неприязненных взглядом, и отбыл в неизвестном направлении.

Кайна зевнула во весь рот и была единогласно отправлена нами спать. Как хорошая девочка, даже не сопротивлялась.

А у меня появилась возможность поговорить с Дайтом наедине. В тот момент, когда мы присели друг напротив друга, я явственно ощутил себя старшим братом. У меня никогда не было сестры, так вот как это, оказывается… Сдержал улыбку, но в душе стало тепло. Решил поделиться этим приятным чувством с хорошим человеком.

— Держишься? — спросил я первым делом.

— Что мне станется, — легкомысленно отмахнулся Дайт. Но я-то вижу, что это напускное. Что ж, понимаю. Ему хочется быть сильным ради Кайны. — Меня не отпускает нехорошее чувство…

— Аналогично, — кивнул я. — Не доверяю этому Дорлену.

— У тебя есть все основания. Он работорговец.

— Оу, — присвистнул я, — даже так… Что ещё ты о нём знаешь?

Дайт скривился:

— Не много. Он редко лично показывался на глаза. Чаще всего, когда требовалось кого-то наказать за серьёзное нарушение.

А это уже о многом говорит…

— Ты всегда знал, что он дракон?

— Нет, раньше считал его просто могущественным магом. Но потом… — И он замолчал, потупившись.

— Рассказывай, — мягко подтолкнул я. — У каждого свои скелеты в шкафу, я не буду осуждать.

Вздохнув, парень поднял на меня глаза, в них читалась решимость.

— Я много чего сделал в жизни, за что ненавижу себя. Выживал, как мог. Но старался поступать по совести, на сколько это возможно, — он перевёл дыхание и продолжил. — В основном занимался контрабандой. Для рабов. Иногда воровал у хозяев.

— Рисково, — оценил я. — Благородно.

— Не преувеличивай только. Гордиться особо нечем, я просто старался не пасть слишком низко хотя бы в своих глазах.

— Не подумай, — я примирительно поднял руки, — даже не думал тебя в чём-то убеждать или как-то успокаивать. Просто я терпеть не могу работорговцев. Как, впрочем, и рабовладельцев.

Дайт криво улыбнулся и продолжил:

— Для меня сейчас началась другая жизнь. Новая. Если бы не Кайна, я был бы уже мёртв.

— Ты с ней поэтому? — решил сразу прояснить этот момент.

— Нет, — он улыбнулся, с нежностью во взгляде. Подумал о ней? — Поэтому я хочу сделать максимум, чтобы стать лучше. Ради неё. А с ней… Нет, это она со мной. По началу я не поверил в реальность происходящего, а потом не смог уйти, оставив её наедине с драконом. Бакен, — он посмотрел прямо мне в глаза, — ты ведь понимаешь, что я ей не ровня, и близко не валялся.

— Потому что был рабом? Или потому что она дракон?

— Потому что она чистая, а я грязный.

Хмыкнул, откинувшись в кресле:

— Не суди поверхностно. Ни о себе, ни о ней. В нашем мире невозможно быть до конца чистым. А если тебя макают в грязь, то очень сложно не вываляться в ней полностью. Кайна умница и молодчинка, но ей тоже от жизни досталось, чего стоит только некромаг в учителях, — Я сказал это без сарказма. — Но она с достоинством признаёт свои сильные и слабые стороны. И стремится самосовершенствоваться. В тебе я тоже вижу желание стать лучше. Ты готов стараться, напрягаться. Я говорю это один раз, так что слушай внимательно. Осталось принять себя со всеми своими промахами и неудачами. Прошлое не изменить, но можно вынести из него урок.

— Бакен… — устало выдохнул Дайт и покачал головой. — Ты же меня совсем не знаешь…

— Ты удивишься, — улыбнулся я, — но и с Кайной мы знакомы буквально несколько дней. Только время тут не важно. Важны события и действия. Я наблюдал за тобой, и я уверен в своих суждениях на счёт вас обоих.

— Спасибо. Твои слова очень мотивируют.

И вроде бы искренне сказано, а что-то не то.

— Поговори с ней, Дайт. Она не глупая, и не клишированная. Если тебя что-то волнует, всегда можно обсудить и не мучиться больше.

— Дашь мне ещё пару уроков работы с аурой? — неожиданно спросил он, то ли впечатлившись моими наставлениями (да, я сам от себя не ожидал, наставник бы гордился), то ли желая сменить тему.

— Обязательно. Хоть завтра с утра, — ответил я, но всё же решил поставить точку: — Попробуй в своей новой жизни мыслить шире. Если всё равно решишь, что вы не пара — то не забудь с Кайной сначала это обсудить.