Воробей

И тут я услышал голос.

Какой-то мужчина тихо разговаривал с сыном по другую сторону стены. Его голос был мягким, но все еще хриплым и грубым одновременно. Я не знаю почему, но звук его голоса просочился в мое тело, как теплый ликер в бурную ночь.

— Конечно, Авраам не был плохим человеком, но он сделал как должен был, и принес своего ребенка в жертву Богу.

Струйка холодного пота скатилась по моей спине, и я наклонилась вперед на одной ноге на каблуках к голосам, напрягая слух.

— Но папы любят своих детей, верно?

— Так оно и есть. Больше всего на свете, Сэм.

— И Бог любит своих детей?

Мужчина сделал короткую паузу.

— Очень сильно.

— Так почему же Бог сделал такое с Исааком?

— Ну, Бог хотел испытать веру Авраама. Исаак потом был в порядке, помнишь, но Бог получил доказательство, что Авраам положит для него своего обожаемого сына на алтарь.

— Неужели ты думаешь, — задумчиво произнес маленький мальчик, судя по его голосу, ему было не больше пяти лет. — Что Бог просто испытывал Авраама? Вдруг он испытывает сегодняшних женящихся?

Мужчина невесело усмехнулся про себя, и я почувствовала, как у меня упало сердце.

— Нет. Это не проверка, маленький чемпион. Люди хотят жениться друг на друге. Это не наказание.

— А ты хотел жениться на маме? — спросил Сэм.

Еще одна тишина повисла в воздухе, прежде чем мужчина ответил.

— Да, я хотел жениться на маме. Кстати, а где же наша мамочка?

Как раз в этот момент мужчина шагнул через отверстие в стене, и его твердое тело врезалось в мое. Я пискнула, чуть не упав плашмя на задницу, но сумела ухватиться за стену рукой, которая не сжимала букет.

— Черт, прости, — сказал он.

Я выпрямилась, подняла голову, глаза мои вылезли из орбит, а во рту мгновенно пересохло. Он был очень красив. Он был шедевром в остром черном костюме, лишая меня дыхания. Он был примерно чуть ниже Бреннана. Его каштановые волосы, волнистые и густые, взъерошенные и мягкие, торчали в разные стороны, несмотря на все его усилия пригладить их назад. Его серые глаза изучали меня, пока он потирал свой сильный подбородок.

— Ты сказал плохое слово! — его сын практически подпрыгивал от счастья, размахивая маленьким синим грузовичком в руке. — Ты должен положить доллар в банку, когда мы вернемся домой.

Но отец Сэма, казалось, был послан в параллельную вселенную, судя по тому, как он смотрел на меня. Он выглядел удивленным, увидев меня, и мне стало интересно, как много он знает. Я застыла, пытаясь стряхнуть с себя странный эффект, который он произвел на меня.

— Я не подслушивала, — поспешила я объяснить, разглаживая платье.

Его глаза опустились туда, где моя рука гладила ткань.

— Я ни в чем не обвиняю вас, — спокойно ответил он.

Этот голос. Он был одним из команды Троя, я сразу поняла.

— Конечно же, нет, — я покраснела и отвернулась к двери церкви. — Там сейчас будет моя свадьба. Так что, я лучше… — мой рот продолжал выплевывать глупости.

— Да. Извините, — сказал он серьезно, его смысл был ясен.

Еще больше эмоций нахлынуло на меня, и мой желудок перевернулся от его незначительного акта доброты. Он женат, и у него есть сын, напомнила я себе. О, и еще, примерно через пять минут я должна выйти замуж за одного из самых опасных людей в Бостоне.

Я потерла лицо рукой, радуясь, что рядом нет Шерри, которая накричала бы на меня за то, что я испортила все слои макияжа, которыми она облепила мою кожу.

— Взаимно, — я пожала плечами. — Надеюсь, вашей семье понравится церемония.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я больше не могла выносить его доброту. Я не доверяла мужчинам. Отвернувшись, я приложила два пальца к губам и свистнула отцу.

— Эй, Попс, — я помахала ему рукой, и все мужчины на церковном дворе ошарашенно уставились на меня.

Держу пари, они думали, что Трой женится на леди, а не на какой-то странной рыжей девчонке-сорванце. Попс пробежал небольшое расстояние между нами. Тяжело дыша, он кивком приветствовал красивого мужчину.

— Брок.

— Эйб, — ответил Брок, тоже кивнув.

— Поздравляю вас со свадьбой. Знайте, что я здесь, и если кому-то из вас что-то понадобится… — Брок снова перевел взгляд на меня, и мое сердце сжалось еще сильнее от жалости к себе.

Брок и Сэм повернулись и вошли в церковь, держась за руки. Папа шагнул ближе и схватил меня за плечи.

— Самое время для шоу. Давай поженим мою маленькую птичку.

***

Объективно говоря, моя свадьба с Троем Бреннаном была прекрасным событием. Трой не жалел денег, когда дело доходило до того, что принадлежало ему. Будь то его пентхаус, его машины, его женщины или его свадьба.

Свечи, цветочные композиции, бегущая дорожка между рядами, солист, органист, цветочные арки и экстравагантно украшенные скамьи. На самом деле, я удивилась, что алтарь не построен исключительно из кровавых алмазов и свернутых стодолларовых купюр. Тем не менее, для меня это было так же бессмысленно, как Генри Кавилл в одежде. Так много деталей и красоты не должны быть потрачены впустую, ради лжи. И вот кем мы с Троем были — ложью. Шарадой. Обреченными людьми, попавшими в ловушку брака, построенного на руинах вымогательства и лжи.

Мы обменялись клятвами перед четырьмя сотнями гостей, все заплаканные и радостные. Отец О’Лири выполнил церемонию с изяществом. Трой не то чтобы наслаждался всеобщим вниманием, но и не выглядел слишком обеспокоенным. В целом, он выглядел жестким, невозмутимым и немного раздраженным от того, что он тратит время на такое событие.

— Поскольку вы намерены вступить в брак, соедините ваши правые руки и объявите о своем согласии перед Богом и Его Церковью, — наставлял О’Лири, и мои эмоции взяли верх.

Я ахнула, когда Трой взял мою маленькую руку в свою большую и крепко сжал ее. В то время как люди на скамьях хихикали, думая, что это была сладкая, подлинная реакция нервной невесты, черные точки затуманили мое зрение, и я подумала, что сейчас упаду в обморок.

Он впился в меня острым взглядом, его челюсть застыла, как камень, и я заставила себя слабо улыбнуться, продолжая игру.

— Я, Трой Джеймс Бреннан , беру тебя, Спэроу Элизабет Рейнс, в жены. Я обещаю быть тебе верным в хорошие времена и в плохие, в болезни и в здравии. Я буду любить и почитать тебя до конца жизни.

Женщины вытирали платками сильно накрашенные глаза, обнюхивали носы и одобрительно кивали головами. Мужчины обменялись довольным ворчанием, выпятив подбородки, как будто это шоу уродов было подлинным. Мое лицо лишилось красок, крови и жизни.

Теперь моя очередь.

Священник повернулся ко мне и попросил повторить его слова, что я и сделала, хотя и дрожащим голосом.

— Я, Спэроу Элизабет Рейнс, беру тебя, Троя Джеймса Бреннана, в мужья. Я обещаю быть тебе верной в хорошие времена и в плохие, в болезни и в здравии. Я буду любить и почитать тебя до конца жизни.

Священник продолжал бессвязно бормотать, но я не обращала на него внимания, сосредоточившись исключительно на том факте, что я почти замужем за этим человеком. Преступником. Убийцей. Мое обещание Трою Бреннану оставило горький привкус во рту.

Какая-то часть меня хотела заорать на всех сидящих перед нами и улыбающихся идиотов. Мне двадцать два года. Ему тридцать два. Мы даже не сходили на одно свидание. Мы почти не разговаривали друг с другом.

Это была ложь. Как они не видят?

— Возьми это кольцо в знак моей любви и верности. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, — сказал Трой, надевая кольцо.

Когда подошла моя очередь, я выплюнула слова на автопилоте. Схватив кольцо моего мужа с подушки, которую держала маленькая девочка — она и три мои подружки невесты, все совершенно незнакомые, — я дрожащей рукой надела кольцо ему на палец.

— Можешь поцеловать невесту, — объявил священник с довольной усмешкой, когда дело было сделано.

Трой не стал ждать, пока я пошевелюсь или возьму себя в руки. Демонстрируя свою волчью ухмылку, он вошел в мое личное пространство и наклонил мою голову назад, держа шею, как будто он делал это сотни раз до этого. И я уверена, что так оно и было, просто не со мной.