С первого взгляда

— Что, как там наши дела на конференции? — бодрым голосом интересуется партнер.

— Все схвачено. Нашел пару толковых ребят, мои уже работают с ними. У вас там как? Что с открытием? Отдел рекламы что-нибудь выдал толковое, наконец?

— Сопли жуют. Ни хера у них нет идей, вот уже думаю, может, Жанну твою подключить? Ты вроде говорил, что у ее знакомого рекламное агентство.

— Нет, — даже думать сейчас о любовнице нет желания. — Я не буду ее в это дело вовлекать.

— Что такое? Все, смена караула? — ржет Серганов, совершенно не понимая, как он близок к истине. Хотя его дочь назвать любовницей язык не поворачивается даже в голове.

— Личное в работу не тащу. Не хер. Завтра прилечу и уволю к чертям всех, будем новых сотрудников набирать, значит. — Деликатно съезжаю с темы, потому что сейчас нам явно не до признаний.

— Да ладно тебе, Стельмах. Ребята уже столько лет на меня работают…

— Точно, а кпд стремится к нулю, Димыч.

— Эти твои Штаты совсем тебя в изверга рабочего превратили.

— Люблю, когда люди отрабатывают свои деньги, а не сидят ровно на заднице, зная, что один хер их не тронут. — У меня в головном офисе фирмы все работает, как часы. Все работники живут по принципу "незаменимых нет". Поэтому и вкалывают, как ненормальные, за что им вполне воздается в денежном эквиваленте.

— Ладно, поступай, как знаешь. Но тогда новый отдел тоже на тебе.

— Без вопросов.

— Кстати, ты же сегодня собирался прилететь, чего до завтра откладываешь? Проблемы какие?

Только если с головой, конечно. А вообще решение было спонтанным и сиюминутным. Алия как-то обмолвилась, что домой обирается только в пятницу, значит, у нас есть еще целые сутки чтобы… чтобы что, Стельмах? Видимо, по максимуму утолить телесный голод.

— Выходной.

— Первый за… сколько, кстати, лет?

— Много. Решил немного задержаться.

— Попросить тебя хотел, раз будешь там, загляни в детский магазин.

— Что, Серганов, под старость лет на куклы потянуло? — усмехаюсь, в очередной раз удивляясь, как легко дети способны растопить сердце даже самого грозного мужика. На себе проверено, черт возьми.

— У меня, в отличие от тебя, ребенок мелкий в семье есть, и день рождения близится.

— Мышка?

— Именно. Алию уже язык ребенком назвать не повернется. Хотя для нас наши дети даже в сорок мелкими карапузами остаются.

Ох, твою ж мать! Любая тема, но только не эта! Совесть, как кислота, разъедает изнутри, но я ни хера не могу с этим поделать. Думал, ночи хватит, чтобы эта безумная тяга прошла. Но нет. Не знаю, до чего дойдем, но то, что я хочу ее снова, это вопрос решенный. Как поступить дальше и в каком направлении я вообще качусь, не пойму. Что творится внутри и почему меня так на ней клинит? Тоже вопрос. Сентиментальностью никогда не страдал, да и романтик из меня не ахти какой, но утро проходит с ее образом в голове и желанием как можно быстрее увидеть.

— Что ты хотел в детском? — плетусь в гостиную и замечаю, как мои вещи, которые вчера в порыве страсти были раскиданы по всему номеру, лежат на спинке дивана. На котором, к слову, тоже слишком живописный бардак. Где эта голубоглазая малышка и почему молчит?! Скоро взвою.

— Там в Стоке, говорят, очень крутой магазин игрушек, а Майя уже давно у нас о кукольном доме мечтает, — усмехается Димыч, — по старой дружбе, загляни, может, что необычного узреешь. Лию просить не хочу, она уже и так на меня ругается, что к четырем годам избаловал внученьку совсем…

Замираю посреди гостиной, буквально ощущая, как в голове начинают в бешеном ритме крутиться шестеренки. Верующим никогда не был, но тихо начинаю молиться, чтобы я сейчас ослышался.

— Сколько? — по вискам бьет нещадно, а в сердце просыпается очень нехорошее предчувствие.

— Что сколько? — удивленно выдает Серганов. — Сумма? Так без разницы. Самый хоро…

— Мышке, Димыч, сколько будет? — перебиваю друга.

— Четыре в ноябре.

Четыре… почему-то я был уверен, что Майе в следующем году будет четыре. С такими мыслями и просчитывал как-то, отводя сам от себя подозрения в отцовстве. Но если все так, как сказал Серганов, то…

Да не может этого быть! Ну, на хер!

— А что такое?

— Кхм… — беру себя в руки, пытаясь холодным рассудком оценить сложившуюся ситуацию. Вот только не выходит. Сердце начинает колотиться, разрывая грудную клетку то ли от страха, то ли от волнения. — Отца, говоришь, в лицо не видели ни разу и не знаете? — Руки непроизвольно сжимаются в кулаки и начинают чесаться от желания долбануть по чему-нибудь. Перенести боль в груди на вполне ощутимую физически.

— Нет, — вконец растерялся собеседник. — Говорю же, пришла и заявила, что человек хороший, а про генофонд вообще всю жизнь помнить буду. Вот теперь страшно интересно, что там за генофонд такой ходит. Оторвал бы все, что ниже пояса, — закипает Серганов, а мне остается только про себя усмехался. Охуеть! Слов нет просто! — Погоди, а это-то тут при чем?

Да при том, что, видно, все вокруг оказались гораздо умнее и проницательней меня: Жанна, Гай, да даже мать его, парень из доставки. «Похожа на кого-то из знакомых», — вспоминается с того вечера, когда пялился на эту задорную зеленоглазку в машине и крутил в голове слова любовницы. Глаза, волосы, скулы… "мелочь — твоя копия". Сука! В зеркало посмотреть не пробовал?!

— Стельмах, ты тут? — басит партнер в трубку.

— Перезвоню.

Бросаю мобильный на стол и закрываю глаза. В голове стук барабанов, не меньше, меня, на хер, трясет всего, как при температуре. Так не бывает, но по датам все сходится идеально. Секс в феврале, роды в ноябре. Четыре года, сука…

Я, по ходу, только что нашел горе-отца. Твою мать!

Глава 37. Алия

Вернувшись в номер, спать так и не легла. В голове было слишком много мыслей, которые подстегивали выбраться из номера и побродить по городу. Хотелось простого и незамысловатого движения. Мне было необходимо на время отстраниться от происходящего и просто наслаждаясь таким ярким прекрасным утром.

Приглашение Артема поужинать, которое поступило в середине дня, отчего-то ощущалось как огромная ловушка. Хоть утром он и удивил сообщением, а затем звонком, на который я, как последняя трусиха, не ответила, но не думала, что будет что-то дальше. И вот необъяснимо почему, но пока с особой тщательностью делала укладку и подбирала платье, не могла отделаться от тревожного предчувствия. Может, свою роль сыграла его фраза "Нам надо поговорить". Тон был серьезный, и совсем это не было похоже на приглашение на свидание.

В начале шестого я спустилась в ресторан при отеле. Мы обоюдно решили, что удобней будет поужинать здесь. У него, насколько я знала, ночной рейс, а у меня просто мания всегда с ним соглашаться.

Артем уже сидел за столиком и, когда я зашла в зал в легком коротком платье с кружевными узорами поверх тончайшего шелка, он замер. Пока я максимально грациозно лавировала между столиками в его сторону, наблюдал, не сводя с меня горящих глаз.

— Привет, — улыбаясь, подхожу к ожидающему меня мужчине, растерявшись и не понимая, как сейчас себя вести с ним. — Давно ждешь?

По его задумчивому выражению на лице совершенно непонятно, в каком направлении пойдет диалог.

— Привет, — Стельмах поднялся из-за стола. Как обычно, шикарен в рубашке и идеально сидящих темно-синих брюках. И неизменно чертовски самоуверен и опасен. — Только спустился.

Проходя мимо меня, едва ощутимо провел костяшками пальцев по спине вдоль позвоночника, собирая стройными рядами мурашки.

— Ты же мне номер так и не сказала, — мои щеки опалил жгучий румянец, а по рукам побежали мурашки. Явно непривычным для себя жестом мужчина отодвинул стул и, дождавшись, пока я займу место, тут же устроился напротив, подзывая официанта с бутылкой вина.

Как только ароматное вино было разлито по бокалам и мы остались одни, я, наконец-таки, нашла в себе силы посмотреть на мужчину, сидящего напротив.