Замуж за лорда

Он обогнул трамвайную остановку, собираясь перейти улицу, и замер, уже почти ступив на заметённые позёмкой полоски зебры. На остановке кто-то отчаянно рыдал. Точнее, не кто-то, а девушка, судя по голосу. Макс подошёл ближе, не решаясь заглянуть под козырёк и потревожить чужое горе. Наверное, кто-то из близких девушки попал в больницу. Если только не случилось чего-нибудь похуже… Как и всякий нормальный мужчина, он боялся женских слёз. Разумеется, когда они были по делу, а не из-за капризов или дурного настроения. Сердце сжалось от сочувствия и осознания своей беспомощности. Преодолев колебания, Макс сделал ещё шаг и увидел на скамеечке фигурку в светло-сером пуховике и голубой вязаной шапочке. Девушкины перчатки, связанные в комплект к шапке, торчали из кармана пуховика, руки она прижимала к лицу, слёзы обтекали ладони, скатываясь на подбородок и за ворот свитера. Платка, чтобы их вытирать, у девушки явно не было, иначе бы она им уже воспользовалась. Постояв в молчании несколько мгновений, Макс направился в ближнюю аптеку, которых рядом с больницей было в изобилии. Приобрёл упаковку бумажных носовых платков и вернулся к остановке. За короткое время его отсутствия ничего не изменилось. Рыдания продолжали быть горькими, водопад слёз не иссякал. Он надорвал пачку и положил девушке на колени. Она взглянула на них из-под мокрых ладоней. Потом отняла руки от опухшего лица, вынула платок и громко высморкалась. Сунула его в карман и достала из пачки ещё один, чтобы вытереть лицо. Лишь потом подняла глаза на того, кто стоял перед ней.

– Спасибо, – пробормотала она, всхлипывая.

Он не ответил, сел на скамейку чуть поодаль от неё. Девушка прижала платок к глазам и, кажется, снова приготовилась безудержно плакать. Звякнул подошедший трамвай. Никто из него не вышел, оно и понятно: время позднее, корпуса больницы закрыты. Трамвай, стуча железными колёсами по звонким от мороза рельсам, покатил дальше. Девушка отняла платок от лица и посмотрела на Макса.

– Следующий будет только через двадцать минут, а вы так легко одеты. Вы из-за меня не сели?

Наверное, когда её лицо не носило на себе следы долгих рыданий, оно было миловидным. Сейчас же всего лишь очень страдальческим. Нежный голос прерывался от спазмов в горле.

– Из-за вас, – подтвердил Макс. – Не хочу быть навязчивым, но сегодня слишком холодно, чтобы плакать именно здесь. У меня машина неподалёку. Я могу подвезти вас домой.

Девушка не ответила сразу отказом, но и не решалась принять приглашение незнакомца, смущённо глядя на него. Её плечики продолжали вздрагивать. Чтобы вызвать к себе больше доверия, Макс добавил информации:

– Я своего друга в больнице навещал. Он попал в аварию, теперь задержится тут на неопределённое время. Мы дружим ещё со школы. То он меня навещает, то я его.

– Вы тоже часто попадаете в аварии? Тогда не поеду с вами, – она попыталась улыбнуться сквозь слёзы.

«Это хорошо, что у неё есть чувство юмора. Значит, есть надежда, что справится с ситуацией, какой бы тяжёлой она ни была», – подумал Макс, вслух же произнёс:

– Да нет, как водитель я аккуратный. Не переживайте. Это у меня работа такая, что приходится иногда на больничной койке поваляться. Вместо отдыха.

В глазах девушки мелькнул интерес:

– Вы пожарный или полицейский?

– Почти угадали. Я работаю в МЧС. Теперь понимаете, что я никак не могу оставить вас тут одну, это против правил спасателей. Кстати, я Макс, – добавил он.

– Лина, – ответила девушка и решилась: – Только мне далеко ехать.

Макс изучающе посмотрел в её глаза со склеившимися от слёз длинными ресницами, наверное, карие при свете дня, доверчивые, как у маленького ребёнка или щенка.

– Я надеялся на это, – сказал он просто и встал, подавая ей руку.

Лина оказалась ему по плечо. Впрочем, при его росте в 190 см это было частым явлением. Они вышли из-под козырька остановки. Девушка оглянулась на больничные ворота, в них как раз въезжала скорая, окрашивая в синие оттенки снег на чугунных завитках забора и обочинах. Словно загипнотизированная мигающими огоньками, Лина сделала шаг по направлению к скорой. С покатой крыши остановки, как будто бы тоже привлечённый пляской света, начал съезжать сугроб, накопившийся за предыдущие дни снегопадов и слипшийся в тяжёлый наст. Молниеносным движением Макс схватил девушку за локоть и дёрнул на себя. Сугроб приземлился на то место, где она только что стояла, и развалился на большие сероватые куски.

Некоторое время он держал Лину в своих объятиях, она не вырывалась, подняв к нему лицо и изумлённо разглядывая. Потом смутилась и отступила назад.

– Ну и реакция у вас.

– Иначе нельзя, – сказал он, почувствовав странное сожаление, что она больше не прижимается к нему.

– То есть вы действительно из МЧС? – в её голосе зазвучали радостные нотки. – Тогда вы наверняка сможете дать мне совет.

Макс улыбнулся.

– Сколько угодно. По части советов мне нет равных. Машина вон там, через дорогу, – он кивнул на заждавшийся его внедорожник, покрытый снежным одеялом.

Лина перевела взгляд, куда показывал Макс.

– Судя по толщине снега, у друга вы пробыли долго, – сказала она.

– Долго. Я с сегодняшнего дня в отпуске. Так что мог себе позволить. Ну что, идём?

Он протянул руку, но Лина не заметила её, быстро зашагала по тротуару короткими сапожками, в которые были заправлены джинсы, и, даже не сделав попытки повернуть голову, устремилась на дорогу. Макс едва успел схватить её сзади за пуховик.

– Так, Лина. Совет первый. Не выходите на проезжую часть, пока не убедитесь, что поблизости нет машин.

Лина сконфуженно посмотрела на него.

– Да я знаю, конечно… Просто задумалась. Сегодня очень тяжёлый день, – добавила она почти шёпотом.

– Можно я тогда для надёжности и моего спокойствия возьму вас за руку?

Не дожидаясь согласия, крепко сжал её ладонь в своей.

В машине он усадил Лину на переднее сиденье, включил печку на полную мощность, а сам, достав из багажника щётку, принялся очищать от снега лобовое стекло. Почувствовал на себе взгляд девушки, посмотрел на неё. Она уже не плакала, одутловатость лица постепенно спадала, подтверждая его догадку о её миловидности. Глаза Лины были задумчивы и печальны. Макс сел в машину, спросил осторожно:

– А вы кого навещали?

– Сестру. Она попала под лавину, когда каталась на горных лыжах. Врачи говорят…

Голос её прервался, она снова стала судорожно всхлипывать, и Макс мысленно укорил себя за вопрос.

– …говорят, что прогнозы очень плохие. Она может остаться парализованной, – по лицу Лины ручьями текли слёзы. Макс невольно подумал, что никакой это не оборот речи.

– Лина, – тихо начал он, – помимо врачей есть ещё и сам человек, его воля к жизни. Я за десять лет службы всяких чудес повидал. Из совершенно безвыходных, казалось бы, ситуаций люди выкарабкивались. Так что не отчаивайтесь раньше времени. А ещё лучше – не отчаивайтесь никогда.

Девушка перестала плакать, словно боялась, что всхлипывания помешают ей услышать его слова, смотрела на него с надеждой. Макс снова мысленно себя отругал. Ведь ему не были известны все обстоятельства. Вдруг случай сестры как раз безнадёжен?..

– А какой совет вы хотели получить от сотрудника МЧС? – ушёл он от опасной темы.

Лина полезла в карман пуховика, достала перчатку, потом извлекла на свет сложенный в несколько раз тетрадный листок. Макс наблюдал за её действиями и терялся в предположениях. Через мгновение выяснилось, что, даже если бы он напряг все свои извилины, ему не удалось бы и близко приблизиться к отгадке.

– У меня вот тут список дел, я обещала сестре выполнить их в ближайшее время. Она очень об этом просила, – Лина расправила бумажку и протянула ему. – Воля умирающего… – прошептала она, опять заливаясь слезами.

– Вы человек слова? Похвально, – произнёс Макс, беря листок и принимаясь читать. По мере того, как он пробегал глазами строчку за строчкой, вид у него становился всё более изумлённый, Лина же всё больше поникала головой.