Страница 9 из 12
– Эбигейл! – закричал я что есть силы. – Эбигейл!
После похорон жены я записался в армию, в училище вертолетчиков. Через год началась война во Вьетнаме, я отправился добровольцем и попросился в воздушную артиллерию на ганшип – вооруженный от полозьев до винта вертолет огневой поддержки.
***
– Эбигейл, – прошептал я.
– Вы что-то сказали? – тут же отозвалась Мари. – Впрочем, я вижу все по вашим глазам. Я причинила вам боль?
Наверное, Мари надо было идти учиться на хирурга. Она попыталась сунуть палец мне в рану и поскрести в ней ногтем. Только там остался давно заживший шрам. Легкая щекотка – вот и все, чего добилась взбалмошная наследница гасиенды. Вслух же я сказал:
– Так, совсем чуть-чуть. Капельку. Что вам нужно-то?
Я даже не стал вытирать воду с брюк – в жару она быстро высохнет сама. Мари печально оглядела меня с ног до головы и произнесла:
– Значит, я могу рассчитывать на вашу помощь?
– Запросто! Если, конечно, вы расскажете мне суть.
Мари вдруг широко улыбнулась и шагнула к двери:
– Пока не время. Но когда-нибудь вы мне очень понадобитесь.
Она послала мне воздушный поцелуй и упорхнула. Я же не знал, что и думать. Вот с таким, с позволения сказать, контингентом, мне пришлось иметь дело. И как теперь быть?
Несколько минут я размышлял, потом схватил винтовку, через длинный коридор прошел на кухню и крикнул черному повару:
– Перекусить есть?
– Вы на охоту, масса Ральф? – спросил негр, отрезая мне большой кусок мяса и хлеб.
– Просто погулять. Боюсь, я не отличу индюка от куропатки.
Наскоро перекусив, я, держа в руке винтовку, направился к вертолету. Занятый своими мыслями, я едва не попал под копыта лошади, которую вел под уздцы конюх. Я злорадно хихикнул: ничего, сейчас мы посмотрим, кто испугается по-настоящему! Сунул винтовку в грузовой отсек и забрался в кабину. Отсюда, с высоты почти десять футов, мне было хорошо видно, как конюх, согнувшись в три погибели, насыпает корм в ясли. И я нажал на кнопку стартера.
Двигатель кашлянул и взревел. Лошадь рванулась в сторону, если бы ее не удержала уздечка, она бы, наверное, перемахнула через ограду. Конюх спикировал прямо в ясли – в воздухе мелькнули его черные пятки. Как только раскрутился ротор, я отсалютовал и оторвал вертолет от земли.
Мне стало весело, сердце радостно затрепетало – я снова в воздухе, и никто здесь мне не может помешать! Здесь нет назойливых диспетчеров, нет зорких радаров, контролирующих каждый твой шаг в небе. Твори, что хочешь! Полная свобода! Я прошел низко над плантацией – невольники, бросив корзины, упали на землю. Надсмотрщик верхом на лошади погрозил мне кулаком.
Набрав высоту, я повел машину на север широким зигзагом, а когда среди холмов показались индейские вигвамы, описал большую окружность с центром в гасиенде – приближаться к темнеющим вдалеке обрывистым холмам мне совсем не хотелось – там запросто можно было поцеловать землю.
Летал я не ради удовольствия и даже не ради проверки вертолета. Я, по старой военной привычке, внимательно изучал местность. Память цепко схватывала ориентиры – речки и ручьи, дороги и тропы, одинокие деревья, перелески, рощицы, хижины и поселки. Поляны и просеки я отмечал особо – там, возможно, мне когда-нибудь придется приземляться. Когда же топлива осталась половина, я повернул назад, пересек белую, усыпанную известняком, прерию, и вскоре посадил вертолет там, откуда взлетел три с половиной часа назад. Надсмотрщик Сансом ждал меня на «посадочной площадке». От молний, которые он метал глазами, казалось, вот-вот вспыхнет стог сена у конюшни.
– Ты сорвал мне дневную норму! – набросился он на меня, как только я спустился на землю. – И до смерти напугал конюха!
– И лошадь, – невозмутимо добавил я. – Извините. Но мне нужно было слетать на разведку.
– А! Хорошо! – Сансом тут же успокоился и закурил сигару. – Только в следующий раз огибайте плантацию с востока или запада. Никого не заметили?
– Несколько индейцев на севере, у холмов, отряд драгун возле форта и одинокий всадник на берегу Леоны, в нескольких милях к югу отсюда.
– Это, наверное, Рид. Выехал на охоту. Надеюсь, вы не распугали ему дичь. При оказии, навестите его в хижине. У него есть много интересного. Говорят, он пишет книги.
– Вот как? И о чем же?
– Этого никто не знает, лейтенант. Разные ходят слухи.
Я оставил винтовку в вертолете – пока мне не понадобился даже пистолет, и пошел к себе в комнату. До поздней ночи я, как умел, рисовал карту. Что мне оставалось?
Мне выпало три спокойных дня. Время лениво тянуло лямку судьбы, я же, пристреляв у реки свой «Гаранд», маялся бездельем. Мне очень хотелось добраться до поселка и пообщаться с одной из черноглазых сеньорит, обслуживающих офицеров форта, но, к счастью, на пути к плотским удовольствиям непреодолимым барьером встали два обстоятельства.
Во-первых, доллары тысяча девятьсот шестьдесят пятого года, без сомнения, произвели бы впечатление на местных торговцев. Правда, совсем не то, на которое я рассчитывал. Во-вторых, гонять туда-сюда вертолет не хотелось, а ездить на лошади я не умел. В принципе не умел! Я и лошадь-то видел всего два раза в жизни – в зоопарке и на ранчо у одного американо-мексиканского скотовода, которому, как воздушное такси, доставлял «брасерос» – сезонных рабочих. У меня тогда хватило ума не закрутить роман с его смазливой дочкой, иначе бойкая латиноска быстро стала бы моей второй женой. Ну, или меня нашли бы в сточной канаве с простреленной головой. От мексиканских бандитов, нанятых обманутым отцом, вашего покорного слугу не спасло бы даже личное покровительство дяди Сэма.
Глава 10. Индейские страсти
Джош Сансом ворвался ко мне в комнату без стука.
– Собирайся, лейтенант! Ее похитили! – выпалил надсмотрщик, потрясая кулаком. – Нет времени!
Видать, дело серьезное, раз он так взвинчен.
– Кто похитил? Кого?
– Дикий Кот! Надо его поймать! Каждый человек на счету!
– Какой кот? – я ничего не понял из бессвязной речи надсмотрщика. – Дикий?
Сансом перевел дух.
– Индейцы, команчи, перехватили мою племянницу на дороге в форт Индж. Сейчас они на дороге к северной стоянке. Мы собрали небольшой отряд, он готов пуститься в погоню. Но если индейцы уйдут…
Второй раз объяснять не требовалось. Я натянул форму, хлебнул из бутылки сельтерской и, вслед за Сансомом, выскочил во двор, в серую прохладу раннего утра. И тут случилось то, чего я никак не ожидал. Черномазый конюх вел под уздцы оседланную лошадь. Очевидно, ее приготовили специально для меня.
Я с ужасом отшатнулся от храпящего и фыркающего четвероногого монстра. Мне показалось, что если я к нему прикоснусь, то обдеру ладони о блестящую коричневую шкуру. Да никогда в жизни никто не заставит меня прикоснуться к этому чудовищу!
– Что стоишь? – Сансом уже вскочил на своего коня. – Скорей!
– Я не умею…
– Трус! Догоняй, если решишься! – надсмотрщик щелкнул плеткой. Его конь заржал, взвился на дыбы и поскакал галопом в раскрытые ворота.
Я, недоумевая, смотрел вслед удаляющемуся Сансому. По-моему, на вертолете мы бы догнали индейцев куда вернее. И, если что, я мог бы взять на борт весь его отряд. Естественно, без лошадей.
Негр все еще стоял каменным истуканом с острова Пасхи.
– Это быстрый конь, масса Ральф, – проговорил наконец он. – Выносливый мустанг.
– Веди обратно в конюшню. У меня другой план.
Я поднялся по ступеням в кабину вертолета. Запустил мотор, взлетел и помчался на север. Насколько я помнил из своих географических изысканий, в десяти милях от усадьбы раскинулась густая роща, через которую вела к холмам единственная просека. Значит, похитителям просто некуда от меня деваться.
Я оказался прав. Пять краснокожих всадников во весь опор мчались через заросшую кустами прерию. Они ускакали далеко, и у преследователей – отряда Сансома, не было никаких шансов их догнать. Я не стал приближаться к индейцам – конечно, они слышали рокот мотора, но вряд ли почуяли опасность. Скорее всего, они даже не поняли, что их догоняет небесная колесница.