Страница 3 из 12
Макферсон повалился на пол. Я закрыл дверь и осмотрел раненого – две дырочки, в груди и животе сочились кровью, которая стекала на пол и собиралась в маленькие лужицы. Жизнь пока еще держалась в несчастном докторе только чудом.
Я хотел позвать на помощь, но Макферсон чуть не оторвал мне руку. Удивительно, но у него оказалась железная хватка! В груди умирающего забулькало и он прохрипел:
– Они пришли и начали лучше нас. Записная книжка в… кармане. Синтезатор топлива в… ох…
Макферсон застонал. Глаза остановились и остекленели. Пальцы медленно разжались. Я быстро обыскал тело и нашел объемный блокнот в кожаной обложке и пустую карточку с черной полоской и непонятной эмблемой – перекрещенные стрела и копье, вписанные в круг. Такого поворота я никак не ожидал.
Снаружи раздались осторожные, крадущиеся шаги. Я встал за дверью, открывающейся, к счастью, внутрь и, как только она медленно распахнулась примерно на четверть, что есть силы врезал чуть ниже ручки. Раздался глухой удар, за ним мучительный стон. Я выскочил в коридор.
Убийца в черной маске скорчился на полу, держась руками за окровавленное лицо, и тихо завывал от боли. Рядом валялся пистолет. Враг мог бы до него дотянуться…
Я прыгнул на незнакомца, целясь каблуками тяжелых армейских ботинок прямо в его бритый висок. Что-то хрустнуло, и мой враг перестал скулить. Теперь он, как и Макферсон, лежал на полу навзничь, раскинув руки. Пальцы его медленно сжимались. Я поднял с пола оружие: «Вальтер ППК». Кажется, таким пользовался Джеймс Бонд в последней саге.
Я поднял с пола оружие и обыскал незнакомца. У него ничего не было, кроме странных наручных часов со светящимся экраном вместо циферблата. Я попытался их снять, но проклятый браслет намертво заело. Он не расстегивался.
Бандит открыл глаза. Я бросился в номер, высадил окно и со всех ног рванул к вертолету. Надо добраться до рейнджеров, эти бравые парни, мои братья по оружию, не дадут меня в обиду никаким гангстерам. За секунду я вскарабкался в кабину и вдавил кнопку стартера так, что едва не сломал ручку общего шага. Шестьсот лошадей, спрятанных в двигателе, с ревом и грохотом вырвались на свободу. Но впервые в жизни мне казалось, что ротор раскручивается невыносимо медленно, словно в трансмиссию насыпали песка.
Из окна гостиницы выскочил мой несостоявшийся убийца. Поздно, дружок. Я потянул ручку общего шага и пошел на взлет с разбегом, как обычный самолет – это экономит горючее. Как только промелькнули ангары и стоянка с разноцветными автомобилями, я набрал высоту и взял курс на Ювальди. До него оставалось больше ста миль. Тогда я и увидел погоню.
Глава 5. Прерия
Я взглянул на часы. Скоро на горизонте покажется восьмиполосное шоссе на Сан-Антонио, железная дорога и нефтяной завод. А там радиокомпас поймает сигнал маяка, и путеводная стрелка, точно нить Ариадны, выведет меня к берегам Леоны.
Одна минута сменяла другую, но серая прямая линия так и не прорезала буро-зеленую прерию. Я занервничал: конечно, всегда можно заблудиться, только здесь, на равнине Техаса, рано или поздно обязательно попадется дорога или ферма. Но внизу все тянулась и тянулась унылая пустошь.
И вдруг я понял, что не так. Исчезли изящные постройки – гасиенды на многочисленных ранчо, возделанные поля превратились в целину, сгинули, будто испарились, вышки нефтяных скважин. И ни следа автострад или хотя бы проселков. Осталась лишь девственная земля, которой никогда не касались ни плуг, ни буровая машина. Зато на горизонте появились корявые, будто искореженные безумным художником деревья – обычно они растут по берегам пересыхающих рек. Кажется, я окончательно потерялся.
Я посадил вертолет на открытую пустошь возле густой поросли. Выключил двигатель, положил на колени карту и попробовал разобраться, куда же меня занесло. Получилась совершенная чушь: я пролетел больше половины пути и приземлился на берегу Змеиной реки. Но здесь нет никаких знакомых ориентиров! Да что там знакомых! Их вообще нет. Никаких!
Я открыл окно и выбрался из кабины на землю. Жаркий, напоенный ароматом трав воздух показался мне странно свежим и чистым. В нем не ощущалось запаха автомобильных выхлопов, зато с севера едва уловимо тянуло гарью. Я отлил и уже собрался подняться обратно в кабину, как в зарослях хрустнули ветки и на поляну метнулся ягуар. Страх пронзил меня от макушки до пяток. «Жаль, что это не автомобиль» – мелькнула глупая и неуместная мысль.
Наверное, сначала зверя отпугнул запах металла и бензина – огромная кошка не приближалась к вертолету, лишь грациозно припала к земле, готовая в любую секунду пустить в ход когти длиной с мою ладонь.
– Тише, не порви мне форму, – прошептал я одними губами, уставившись прямо в желтые глаза.
Игра в переглядки, ставкой в которой была моя жизнь, продолжалась с минуту. Потом зверь облизнулся, попятился и метнулся в кусты. Лишь много позже я узнал, что обычно ягуар не нападает на человека первым. Но сильный голод или стресс могут подтолкнуть его к людоедству.
Я открыл дверь в грузовой отсек, вошел внутрь и только тогда пальцы перестали дрожать. Так всегда после боя. Во время схватки сердце заливается жаром, но разум и руки работают, как хорошо отлаженная машина. Зато после посадки, при виде вмятин на бронеспинке, по спине пробегает предательский холодок, а кожа покрывается мурашками, как в морозильной камере.
Несколько минут я собирал в кучу свои мысли, размышляя о том, в какую безумную игру спецслужб зашвырнула меня судьба. В пистолете киллера недоставало двух патронов – Макферсона, без сомнения, убили именно из него. И сейчас оружие – улика. Улика против меня, ведь на «Вальтере» остались мои отпечатки. Но стирать я их не стал – тогда бы я уничтожил и следы убийцы.
Я отпер багажное отделение. Внутри лежали запасной комплект формы и армейский Кольт сорок пятого калибра в кобуре. Грозное и тяжелое оружие – выпушенная из него пуля способна остановить даже кокаиниста под кайфом. Я проверил магазины, вытащил из коробки несколько запасных патронов и нацепил пистолет на пояс – теперь, если что, я готов дать отпор. «Вальтер» же завернул в пакет от полевого рациона и оставил в багажнике. Потом взял бинокль и внимательно осмотрел равнину и заросли. Никого, если не считать парящих в небе птиц. Мой друг ягуар тоже исчез.
Лишь после этого я захлопнул грузовой отсек и поднялся в кабину. Там я раскрыл записную книжку – ничего не говорящие мне даты, незнакомые имена и фамилии, адреса и коды. И никаких зацепок на будущее. Разве что некоторые имена соединены линиями, словно Макферсон искал какие-то связи между ними.
Я бросил книжку на сиденье второго пилота, надел наушники и включил питание приборов. Мне показалось, что стрелка топливомера показала больше горючего, чем оставалось после посадки. Не хватало еще отказов.
И вдруг мне стало не до топлива. В наушниках стояла мертвая тишина – полный гухор, как говорят радисты. Я прошелся по диапазону – глухо, лишь потрескивают помехи. Но раз есть шумы эфира, значит, радиостанция в порядке. Просто для очистки того, что у меня когда-то называлось совестью, я выставил аварийную частоту и несколько раз передал срочный сигнал «пэн-пэн», потом объявил бедствие – «мэйдей». На мои отчаянные призывы никто не ответил. Вот теперь мне по-настоящему стало страшно.
Что же произошло? Ядерная война? Комми испытали машину Судного дня или ударили по нам климатическим оружием? Предположить можно все, но чтобы узнать истину, надо лететь. Один вопрос: куда?
Я запустил мотор. От его рева задребезжали зубы. С корявых деревьев сорвалась стая птиц. Кто-то большой метнулся в чащу. Значит, любопытный ягуар все-таки не оставил мысль отобедать свежим человеческим мяском. К моему величайшему счастью, ему не понравилась бензиновая приправа.
Как только раскрутился ротор, я взлетел и направился на север. Вскоре подо мной блеснула вода. Леона? Нет, для Леоны эта река слишком широкая. Может быть, это Нуэсес? Тогда, получается, я улетел куда-то на запад и пересохшее русло, у которого я приземлился – вовсе не Змеиная река. Черт, черт, черт! Ну не мог я так заблудиться в южном Техасе, где мне известна каждая тропинка, где, бывает, я выполняю по три-четыре заказа в неделю! Разве что гроза отнесла меня в сторону. Но чтобы так далеко?