Страница 3 из 12
При этом «если действующее лицо, нарушая чье-либо право, однако, руководилось не корыстными целями, а похвальными побуждениями (например, некто развязал, отданного ему на сохранение раба и тот убежал), то римляне не считали возможным признавать такой поступок за dolus» 7.
Вина в форме небрежности (неосторожности) определялась римскими юристами так: «Вина имеется налицо, если не было предвидено то, что заботливый мог предвидеть» (Дигесты 9.2.31) 8.
«Другими словами, тот действует неосторожно, кто не обдумывает своих действий с той степенью заботливости, применения которой право требует от него в данном случае» 9.
В случаях, когда одна из сторон перенесла затруднение в исполнении обязательства без ее собственной вины, наступала гражданская реституция, то есть «prеtorian restitutio», в «integrum» было равноправное восстановление сторон к их прежней ситуации, и могло это произойти по причине «metus» (принуждения к определенным действиям), dolus (умысла) и т.п. 10 .
Новаторством римских юристов являлось то, что они обозначили фигуру абстрактной (гипотетичной) личности – «bonus paterfamilias», как мерило, критерий для оценки поведения реального, неабстрактного субъекта, нарушившего обязательство. Наряду с ней существовала и другая фигура абстрактной личности – субъекта, относящегося к делам с обычной заботливостью, как этого требует природа людей.
В. М. Хвостов указывал, что «степень заботливости, которую право требует от действующего лица, определяется в разных случаях по различным масштабам и в различных границах. В частности, применяются два основания для определения должной меры заботливости: абстрактный и конкретный» 11.
Абстрактный масштаб характеризуется тем, что от человека требуется проявление той степени заботливости и осмотрительности, какую при обычных условиях проявил бы всякий обычный, разумный человек, иначе говоря, всякий «средний человек». Отсутствие этих условий подразумевает в действиях лица наличие грубой небрежности (culpa lata). Грубая небрежность определялась так: «Грубая вина – это чрезвычайная небрежность, то есть непонимание того, что все понимают» (Дигесты 50.16.213.2). Она приравнивалась к умыслу – culpa lata plane dolo comparabitur»12. Бывают случаи, когда абстрактный масштаб предусматривает проявление той степени заботливости, осмотрительности и внимательности, какая свойственна хорошему, заботливому хозяину (бережливому хозяину) (homo diligens et studiosus paterfamilias, Дигесты 22.3.25). Непринятие этих мер и как следствие наступление правонарушения, составляет следующую степень вины – легкую вину (culрa levis). Примечательно, что «разновидностью легкой вины была неопытность (imperitia). Цельз писал, что неопытность также причисляется к вине (Дигесты 19.2.9.5)» 13.
Когда речь идет о конкретном масштабе, имеется в виду то, что от человека требуется проявление той ответственности в чужих делах, какую он проявляет в отношении собственных. В случаях проявления равнодушия к чужому делу, и как результат – наступление негативных последствий, говорят о конкретной вине (culрa in concreto) 14.
Интересно и то положение, когда степень вины правонарушителя, в частности в «injuria» (вредительстве, хулиганстве), определялась в зависимости от злодеяния (atrocity – дословно «зверства») правонарушителя и состояния сторон 15.
Проводя анализ положений римского частного права о вине, можно резюмировать, что она предстает как субъективная, но в то же время и как объективная категория (категория со смешанным составом формулирования). Об этом говорит анализ Дигест: «Нет вины, если соблюдено все, что требовалось» (Дигесты 9.2. 30.3).
В пользу того, что вине свойственны субъективные признаки, указывают следующие моменты: « <…> известны положения о вине, которые исходили из субъективных, психических позиций правонарушителя. Так, когда римские юристы говорят при определении злого умысла, о хитрости, введении другого в обман (Дигесты 4.3.1.), о возбуждении (противоправным поведением) мысли о причинении смерти, обращении в рабство и т.д. (Дигесты 4.2.3,4), об осознании своего преступления (Гай. Институции, III.208), об отсутствии вины у безумного, поскольку он не в своем разуме (Дигесты 9.2.5), это, несомненно, свидетельство квалификации вины с психологических позиций» 16.
Эти моменты наглядно показывают наличие психической составляющей в природе вины. Но наиболее емко данная точка зрения вытекает из следующей выдержки Дигест: «Вина имеется налицо, если не было предвидено то, что заботливый мог предвидеть» 17. Именно условие данного положения в словосочетании «не было предвидено» говорит о том, что человек только на уровне психики, путем представления (абстрактно) может предвидеть результат своего поведения. Из этого же положения можно вывести то, что незаботливый не мог предвидеть того, что мог предвидеть заботливый, то есть переход из статуса незаботливого хозяина в статус рачительного требует активный психический (волевой) момент.
Так что тезис о том, что психический момент в формулировании вины неприемлем 18, здесь противоречив, и определение вины с учетом психической своей составляющей имеет, по крайней мере, право на существование. Но вопрос здесь состоит в том, насколько можно расширить психический компонент в объеме этого понятия? Максимально, как этого придерживались советские цивилисты, или же вообще его исключить из определения вины, на чем настаивают некоторые современные граждановеды, приводя собственные конструкции данного понятия.
Значение положений римского частного права вообще, и о вине, в частности, нельзя переоценить. Наблюдаемая в историческом плане преемственность положений римского частного права в дореволюционном праве, праве советского периода и современном гражданском законодательстве, указывает на универсальность и практическую востребованность норм римского частного права.
Дореволюционное гражданское право, несомненно, сохранило данную тенденцию в преемственности основных положений из римского частного права посредством рецепции его основных положений, получивших свое закрепление в правопорядках романо-германской правовой семьи. Приведем мнения видных цивилистов того периода касательно вины. Вот как высказывался о правонарушении и вине Г. Ф. Шершеневич: «Действие представляет собой выражение воли с точки зрения юридической, – воли зрелой и сознательной. Поэтому в основании гражданского правонарушения лежит вина, все равно умышленная или неосторожная. Если лицо, причинившее вред, не желало бы такого последствия, не могло и не должно было предвидеть возможности его наступления, то нет вины с его стороны, а есть один только случай. У подъезда спокойно стоит запряженная лошадь. Мимо проходит батальон и, поравнявшись с экипажем, ударяет в барабаны. Испуганная лошадь сразу бросается в сторону и наносит увечье стоявшему недалеко отцу семейства. Со стороны хозяина лошади не было допущено ни малейшей неосторожности, а потому он и не может считаться ответственным за происшедший вред» 19. Г. Ф. Шершеневич весьма ясно дает понять, что источником любого осознанного действия выступает воля, но воля юридическая, то есть воля, которая осознает и подразумевает определенные правовые последствия и, само главное, осознавание самим «субъектом воли» таких правовых последствий – «воли зрелой и сознательной», – как пишет Г. Ф. Шершеневич. В примере, приведенном граждановедом выше, представляется, что если бы лошадь не была запряжена в экипаж, а скажем, некто приехал на ней верхом, и, забыв ее привязать, удалился по делам, то можно говорить о неосторожности самого хозяина лошади.
7
Хвостов В. М. Система римского права. М. 1996. С. 192.
8
Римское частное право / под ред. И. Б. Новицкого и И. С. Перетерского. М., 1996. С. 349.
9
Хвостов В. М. Указ. соч. С. 192.
10
Joseph I. Kelly. Roman Law. The Catholic Encyclopedia, Volume IX, 2003. New York: Robert Appleton Company, 1910. [Online] Available from: URL: http://www.newadvent.org/cathen/09079a.htm (Accessed: 28.06.2020).
11
Хвостов В. М. Указ. соч. С. 192-193.
12
Медведев С. Н. Указ. соч. С. 130.
13
Медведев С. Н. Там же. С. 130.
14
Хвостов В. М. Там же. С. 192-193.
15
Joseph I. Kelly. Roman Law. The Catholic Encyclopedia, Volume IX, 2003. New York: Robert Appleton Company, 1910. [Online] Available from: URL: http://www.newadvent.org/cathen/09079a.htm (Accessed: 28.06.2020).
16
Бычкова Г. П. Развитие положений римского частного права о вине в российском гражданском праве // Сибирский юридический вестник. 1992. № 2 (5). С. 35-39.
17
Римское частное право / под ред. И. Б. Новицкого и И. С. Перетерского. М., 1996. С. 349.
18
См.: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Кн. 1. Общие положения. М: Статут. 2002.
19
Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. С-Пб., 1907. С. 571-572.