Мое личное солнце

– Ты неправильно меня поняла. Я уступлю тебе свою кровать, а сам лягу на диване, – спохватился он, по-своему истолковав мое молчание.

Я кивнула. Хотя в душе понимала, что не отказалась бы провести ночь и в его постели. Настя, ты ли это?! Я не узнавала себя, но совсем не хотела сейчас анализировать это. В голове была лишь полученная только что информация, которая будоражила и волновала меня. Я проведу ночь в комнате вместе с ним! Это было даже больше, чем я могла сейчас мечтать! Вечер мгновенно перестал быть ужасным и кардинально поменялся для меня.

Андрей взял меня за руку и потянул за собой. Мои пальцы предательски дрожали от его прикосновения, но я была так счастлива ощущать их тепло кожей, что была готова идти рядом с ним куда угодно. Мы поднялись на второй этаж, завернули за угол, и он открыл дверь комнаты и нажал на выключатель. После темноты яркий свет ослепил глаза, но, когда они привыкли, я смогла разглядеть комнату и убедилась, что там правда находилась большая двуспальная кровать и диван на противоположной стороне.

Андрей достал из шкафа одеяло, подушку и бросил их на диван, а я подошла к кровати и села. Я не знала, как снимать одежду в его присутствии. Я уже подумала лечь так, но он, взглянув на меня, понял мое смущение.

– Я выйду, ты раздевайся и ложись.

Когда он оставил меня одну, я стянула с себя платье и забралась под одеяло. Он вернулся, выключил свет, и по звукам я поняла, что он тоже раздевается.

– Спокойной ночи! – пожелал он, устроившись на диване.

– Спокойной ночи! – эхом ответила я, и, повернувшись на бок, закрыла глаза и буквально сразу погрузилась в забытье.

Третья глава

Андрей

Я проснулся оттого, что тело затекло, и сначала пару секунд соображал, что я делаю на диване. Взглянув на кровать и увидев на подушке копну темных волос, отдающих медью в лучах утреннего солнца, я сразу все вспомнил. Я встал, подошел к кровати и стал рассматривать ее. Темные брови, длинные ресницы, пухлые губы – милая юная девочка. Я вспомнил, как она набросилась на меня на пляже и как потом смущалась от этого, и на губах нарисовалась улыбка. Я привык, что девчонки оказывают мне чрезмерное внимание, но вчерашняя ее выходка была не способом соблазнения, не похотью – она была чем-то другим, чем-то большим, трогательным и чистым… Меня тронуло это! Меня тронули ее непосредственность, ее искреннее проявление симпатии, ее смущение и неловкость, которые она испытывала потом. Я так давно не видел ни в ком ничего подобного!

Размышляя об этом и рассматривая ее, я задержался дольше, чем планировал, но вдруг спохватился и быстро вышел из комнаты, чтобы умыться. Очень скоро мне нужно было уезжать.

Когда я вернулся в комнату, она все еще спала, и я сел на край кровати, чтобы разбудить ее и попрощаться. Я провел пальцами по ровной смуглой коже руки, пытаясь ее разбудить, но она лишь перевернулась на бок, и волосы спрятали ее лицо. Я аккуратно убрал их и провел по щеке, испачканной разводами туши, думая о том, что кто-то вчера обидел или хотел обидеть эту милую девочку. Эта мысль была неприятна мне, но я быстро потерял ее, когда увидел, как ее ресницы задрожали и взлетели вверх, открывая темно-коричневые, почти черные глаза.

– Доброе утро.

Она растерянно смотрела на меня, слегка сдвинув брови на переносице, и явно, как я совсем недавно, пыталась вспомнить события вчерашнего вечера.

– Ты вчера не знала, где ночевать, и я предложил свою кровать, – тут же пришел я ей на помощь.

– Да, вспомнила… – пробормотала она и с теплотой посмотрела на меня.

– Я разбудил тебя, потому что уезжаю. Если хочешь, могу подвезти куда-нибудь.

Она кивнула и расплылась в широкой улыбке, что мгновенно сделало ее настолько притягательной, что мне не хотелось отводить от нее глаз. Было удивительно – ее лицо не было красивым с точки зрения общепринятого понятия о красоте, и, скорее всего, привередливые критики сказали бы о ней, что ее не любит камера, но я видел в ней другую красоту – ту, что не попадается так просто в объективы. Эта красота была редкая, нестандартная и, возможно, не всем заметная, но я разглядел ее и даже ощутил ее силу. Она была индивидуальная и уникальная в своем роде, и ее можно было почувствовать, только находясь рядом с ней. Возможно, это можно было назвать обаянием, но однозначно оно обладало не меньшей силой воздействия на мужчин, что канонная красота.

Я встал с кровати и заставил себя отвернуться.

– Одевайся, я буду ждать тебя в машине.

Не оборачиваясь, я дошел до двери, вышел и, закрывая, не удержался и бросил взгляд в комнату. Она вылезла из кровати и шла к стулу, на котором оставила платье. И я завис, смотря на ее точеную фигуру с умопомрачительными формами в одном нижнем белье. С большим усилием я оторвал свой взгляд от притягательной картинки и, тихо прикрыв дверь, пошел вниз к автомобилю.

Настя спустилась ко мне через пару минут. Я снова оценил достоинства ее фигуры, которые подчеркивало короткое летнее платье, ее невероятно длинные, стройные загорелые ноги, что приковывали к себе мой взгляд, и я не мог оторваться от нее, пока она не села на сиденье рядом. Она бросила на меня быстрый нежный взгляд, и я самодовольно улыбнулся – она потеряла от меня голову. Мне определенно очень нравилось это.

– Куда тебя отвезти?

Она скромно сложила руки на колени и тихо попросила:

– Если можно – в город.

– Конкретнее?

– К Балканской площади.

– Хорошо.

Я снова улыбнулся ей и увидел, как она, закусив губу, стала таять и смущаться.

Я медленно выехал на асфальтированную улицу и, краем глаза поглядывая на девчонку, сидящую рядом, доехал до центра. Она все еще смущалась, но когда изредка бросала на меня взгляд, то в ответ мило улыбалась и светилась своим притягательным внутренним светом.

Мы выехали из поселка и помчались в город под звуки A little party, подгоняемые ветром и жаждой скорости, бурлящей в моей крови.

Отличный автомобиль, симпатичная девчонка рядом, теплая солнечная погода, приподнятое настроение – в такие моменты особенно ощущалось счастье, и улыбка не сходила с моих губ и передавалась Насте, которая с каждым километром нравилась мне все больше.

Подъезжая к Балканской площади, я спросил, куда именно ей надо, и она стала показывать мне дорогу. Так мы доехали до нужного дома, и я припарковался на свободном месте рядом.

– Теперь я знаю, где ты живешь, – произнес я, многозначительно смотря на нее.

Она вдруг звонко рассмеялась.

– Я здесь не живу… – перестав смеяться, пояснила она. – Это дом моей подруги.

Я удивленно посмотрел на нее.

– Почему тогда ты попросила привезти тебя сюда?

Она опустила взгляд, замялась, но призналась:

– Я обманула бабушку и сказала, что буду ночевать тут.

Было забавно наблюдать за ней. Я давно не общался с маленькими девочками, отчитывающимися перед взрослыми за свое местонахождение.

– И где мне тогда тебя можно найти?!

Я поднял ее голову за подбородок и поймал теплый, искренний взгляд. Мне даже не надо было ее признаний – я видел, что вскружил голову этой девочке, и мне хотелось нравиться ей еще больше.

– А ты хочешь меня увидеть еще?! – словно не веря этому, тихо спросила она, и ее длинные ресницы запорхали, как крылья бабочки. Я не мог оторвать от нее взгляд – она была как новая уникальная и увлекательная книга, и ее так хотелось открыть и прочитать.

– Да.

Я видел, как зарумянились ее щеки и широкая, искренняя улыбка украсила лицо.

– Я же говорила, что живу в Вырице, – произнесли ее манящие пухлые губы, и я, вспомнив ее вчерашний поцелуй, захотел почувствовать их снова. Я медленно стал приближаться к ней, наблюдая, как она взволнованно сглотнула и как завороженно смотрела на меня глазами-угольками, пока не прикоснулся к ним и они не раскрылись мне навстречу, с готовностью принимая мои губы. Оторвавшись друг от друга губами, мы не могли оторваться друг от друга взглядами и смотрели в глаза, понимая, что это уже не простой, ни к чему не обязывающий поцелуй, что был на пляже, это что-то большее. Что-то произошло между нами сегодня, что-то незримо соединило нас. Это казалось бредом, безумием, но я все отчетливее ощущал это и видел в ее глазах, что она чувствует то же самое.