Мое личное солнце

Я оказалась права: Андрей припарковал свой Corvette в гараже того самого кирпичного дома, где мы встретились второй раз, и повернулся ко мне.

– Лешка сказал… что… спал с тобой… Я не мог поступить иначе…

– Он обманул тебя!

Он тяжело вздохнул.

– Пойдем.

Мы вышли из машины и, открыв дверь, вошли в дом. Непривычная тишина и пустота контрастировали с воспоминаниями, оставшимися у меня об этом месте. Он привел меня на кухню и стал раскладывать купленные продукты в холодильник.

– Умеешь готовить?

– Да.

– Тогда сделай что-нибудь. Я очень голодный.

Я посмотрела, какие продукты есть, и предложила то, что можно было приготовить быстро:

– Я могу пожарить мясо и сделать салат из овощей.

– Годится.

Я занялась приготовлением, он ненадолго ушел, а когда вернулся, у меня уже был готов салат и я дожаривала мясо.

Андрей достал тарелки, стаканы, столовые приборы, сок из холодильника и сел на стул возле стола. Я почувствовала, что он гипнотизирует меня взглядом, и обернулась. Наши глаза встретились, и мы долго внимательно смотрели друг на друга.

– Я так скучала без тебя! Мне было так плохо! – призналась я, вкладывая в каждое слово всю боль своих прожитых без него дней.

Он мгновенно вскочил со стула и сгреб меня в охапку. Боже! Я чуть не умерла от счастья, снова ощутив тепло его тела. Мы молча стояли, не двигаясь, наслаждаясь нашими объятиями, и я почувствовала соленые слезы на губах, но в этот раз это были слезы счастья. Он приподнял мое лицо и стал вытирать мои щеки ладонями, а потом нежно коснулся своими теплыми губами моих дрожащих губ, и я потеряла голову от водоворота чувств и ощущений, закруживших меня. Я забыла обо всем. О том, как мне было плохо всю неделю, о непонятной лжи Лешки и о том, что на сковороде жарится мясо.

Только почувствовав неприятный запах, я вспомнила о нем и, оторвавшись от Андрея, скорее повернулась к плите.

– Подгорело.

Мы переглянулись и заговорщически улыбнулись друг другу. Наконец-то мы вернулись к тем отношениям, которые у нас были до того рокового смс.

Пообедав немного подгоревшим мясом и салатом, мы пошли прогуляться к реке, держась за руки и по-особенному смотря в глаза друг друга. Обогнув берег и остановившись на том месте, где я первый раз не удержалась и поцеловала его, он притянул меня к себе. Я чувствовала его дыхание, его волнующий взгляд, и первая потянулась к его губам. Поцелуй, как обычно, лишил меня рассудка, и я таяла и растворялась в нем.

Оторвавшись от его губ, я не отодвинулась, а, учащенно дыша, смотрела в его глаза, такие близкие, такие глубокие и такие голубые.

– Ты останешься со мной сегодня? – спросил он, и я, поймав его слова губами, робко улыбнулась и прошептала многообещающее «да».

Я вошла в ванную возле комнаты Андрея, невероятно нервничая. Сегодня я планировала лишиться девственности, но поскольку не знала об этом еще утром, я не надела красивого белья, не подготовила тело, и это дополняло нервозности к моему и так взволнованному состоянию.

Я залезла в душ и, найдя какой-то шампунь и гель, тщательно помылась. Вытерев тело, я обернулась в мягкую ткань полотенца, высушила волосы и посмотрела в свои бешеные глаза, в отражении которых читался затаенный страх. Да, я боялась. Хотела, но боялась. Юлька рассказала мне немного, как было у нее в первый раз, и ее история не воодушевила меня – боль, неловкость, да еще и кровь… Я встряхнула головой, взбудоражив волосы, и они взлетели и снова накрыли мои плечи.

«У меня все будет по-другому!» – прошептала я, подбадривая себя, и открыла дверь.

Когда я вошла в комнату, Андрей уже лежал на кровати в одном полотенце на бедрах. Скорее всего, пока я оккупировала одну ванную, он сходил помылся в какой-то другой. Я взглянула на него и нервно сглотнула. Он сел, приведя в движение рельефные мышцы на руках, груди и торсе, и я остановилась посреди комнаты как завороженная и стала пялиться на него. Без одежды он был похож на греческого бога, и я не могла оторвать от него взгляд.

– Иди сюда! – позвал он меня, видно, потому, что я стояла как статуя.

Я пришла в движение, медленно забралась на кровать и села на коленки. Он взял меня за руку и потянул к себе. Я послушно придвинулась к нему и оказалась рядом возле практически голого Андрея. Если учесть тот факт, что обнаженных мужчин я видела только на пляже не ближе вытянутой руки, то такая близость взволновала меня мгновенно, и я почувствовала, как мне становится трудно спокойно дышать. Он нежно улыбнулся мне, провел пальцами по щеке, спустился по шее на плечи и стал снимать полотенце. Оставшись без одежды, я жутко смутилась, но когда он скинул свое полотенце, мое смущение удвоилось. Увидев это, он аккуратно уложил меня на спину, лег рядом и своими поцелуями стал прогонять мое стеснение вместе с дурацкими мыслями, оккупировавшими мою голову.

Оторвавшись от моих губ, он стал покрывать поцелуями мое тело, разгоняя по нему неведомый ранее огонь, и я почти перестала испытывать неловкость.

– Тебе хорошо? – услышала я его хриплый голос, но не смогла ответить – губы пересохли и не слушались – и только кивнула в ответ.

Он сразу оказался сверху, и я взглянула в его потемневшие глаза.

– Не бойся! – подбодрил он меня, и я опять сглотнула, сообразив, что время икс наступило.

Возможно, поскольку я ждала сильную боль или потому что в своем сознании все преувеличивала, то, когда я почувствовала ее, была удивлена – и это все?! Я сразу постаралась выбросить из головы все свои мысли и вопросы и остаться один на один со своими ощущениями, однако все равно жутко нервничала и думала, как что нужно делать, и впечатление о первом сексе получилось скомканным, но тем не менее я была довольна – все было гораздо лучше, чем я предполагала, и все произошло с человеком, которого я любила.

Я лежала на его крепкой груди, слушая гулкие удары его сердца, и улыбалась. Он приподнялся, я упала на подушку, а он, прижавшись теплыми губами к моим губам, произнес:

– Я люблю тебя!

Я расплылась в ответной улыбке и повторила его слова, словно клятву в нашем общем чувстве:

– Я люблю тебя!

Сердце бешено стучало в груди от счастья, так неожиданно вернувшегося ко мне, и от нежности, переполнявшей меня. Он мой! – кричало все внутри, и я не могла поверить, что этот невероятно красивый парень с умопомрачительной улыбкой, офигенным телом, смотревший на меня сейчас своим убийственным голубым взглядом, принадлежит мне… Господи, за что мне такое счастье?! Он стал для меня не просто любимым мужчиной, он стал для меня божеством! И я, как древний человек, готова была преклоняться перед ним. Перед моим солнечным божеством. Он стал для меня не просто восхищающим и притягивающим светилом, он стал для меня моим личным солнцем.

Восьмая глава

Андрей

Я проснулся и, открыв глаза, улыбнулся, увидев спящую Настю на соседней подушке. Она почти уткнулась носом в нее и обнимала руками. Я утонул в нежности, которую почувствовал к ней. Это было так ново и странно, но мне нравилось это чувство. Эта неделя была самой скверной в моей жизни – я был мрачный, злой и срывался на всех из-за любого пустяка, а это было совсем не свойственно мне. Но внутри меня как будто что-то раскололось, и от этих осколков было так больно, что я не в силах был терпеть эту боль и вымещал ее на других.

Я вспомнил вчерашний день, нашу случайную встречу, ее признание, вернувшее меня к жизни, и подумал о Лешке. От мысли, что брат специально обманул меня, я нахмурился. Это как минимум было неприятно. Он был младшим ребенком в нашей семье и привык получать все, что только захочет, и, видно, решил таким способом убрать меня со своей дороги. Я бы воспринял это спокойнее и даже бы освободил ему путь, если бы это не касалось Насти. Я вздохнул. Конечно, мне не хотелось соперничать с ним, а тем более оставлять его в проигрыше – он всегда очень болезненно воспринимал это, – но в данном случае у меня не было другого выхода, потому что Настя для меня была не просто какой-то девчонкой, она была «та самая», как говорил отец о маме. В любом случае с ним у нее не было ничего серьезного, и она не чувствовала ничего к нему. И еще я знал, что она любит меня. Сегодня я не сомневался в этом. Ведь она отдала мне всю себя. Я никогда не был первым у девушки. Наверно, я всегда выбирал не тех, но раньше меня это вполне устраивало. Мне ничего не надо было, кроме обоюдного удовольствия, а вчера все было по-другому – вчера мы слились воедино в старейшем танце человечества не просто для плотского удовольствия, мы демонстрировали таким образом друг другу свою любовь.