Отто

И вот я увидел тогда, как Марианна меняется прямо у меня на глазах, и, конечно, я приревновал. А что делает человек, поглощённый ревностью? Что он делает в первую очередь? Естественно, всеми силами пытается доказать себе, что и не нуждается вовсе в том, кого приревновал, а единственный доступный способ доказать это для него в такой момент – самоустраниться. Так я и поступил, наивно полагая, что поможет. И, конечно, долго я не продержался. Уже через неделю сдался и сам отправился к Цапкину. Сначала я побродил немного возле дома-музея и, когда почувствовал запах шашлыка, когда услышал голоса и понял, что сегодня у Андрея Михайловича гости, решился и без приглашения вошёл во двор.

Глава третья

Если быть честным, я немного волновался. Всё-таки я не то чтобы друг Цапкину и уж тем более не родственник и не мог знать, насколько моё появление уместно. Но, увидев меня, Андрей Михайлович широко улыбнулся, от чего его лысина немного сморщилась и, чему я совсем удивился, обнял меня как-то совсем по-родственному.

Не только это удивило меня в тот день в Цапкине. Я настолько привык, что нормальной одежды он не носит в принципе, что вот этот строгий, явно сшитый на заказ костюм – так чётко он сидел на шарообразном теле Цапкина – белоснежная рубашка, галстук, представили Андрея Михайловича совсем в другом свете. Но, конечно, Цапкин не был бы Цапкиным, если бы и тут не пренебрёг условностями – кроссовки Adidas напоминали, что костюм, скорее всего, лишь очередная блажь.

Первое, что бросилось в глаза, – отсутствие уже привычной ванны во дворе. Вместо неё – шезлонг, выполненный из бамбука. В нем развалилась Думкина. Мне показалось, что она нарочито расслаблена. Такое ощущение всегда возникает, когда женщина не держит колени вместе. Нет, я не склонен к предрассудкам, но есть что-то в подобной женской позе необъяснимое. Она лежала в шезлонге, одетая в спортивные штаны и толстовку, капюшон которой был увенчан заячьими ушами. Отто сидел на корточках рядом с шезлонгом и нанизывал на шампуры новую партию шашлыков. Солнце уже падало за горизонт, и в сумерках лицо Отто показалось мне незнакомым. Черты стали слишком уж резко очерченными, даже брутальными, что совсем не вязалось с той его ничего не выражающей внешностью, к которой я привык. Я решил, что виноваты игра теней и отблески огня мангала.

Помимо Цапкина, Отто и Думкиной здесь были ещё два человека. Оба высокого и абсолютно одинакового роста. Они зачем-то стояли возле мангала и грели руки над огнём, словно на улице мороз. Замечу, что в тот день даже на закате было градусов двадцать пять тепла. Обычно так делают люди, которым некуда себя деть, некуда деть руки, и они пытаются выглядеть максимально непринуждёнными. Они зачем-то сбиваются в стайки около мангала, если это шашлыки, и всеми силами пытаются помочь: ворочают угли, дескать, знают, как углям правильно гореть, поправляют шампуры, несмотря на то что их только что переворачивали. Задумчиво смотрят на мясо, словно осуждая кого-то за какую-то неведомую не соблюдённую церемонию, будто в жарке мяса вообще может быть какая-то церемония. Такие люди легко могут сказать глупость, дескать, «мясо не терпит женских рук» или «шашлык – не женское дело».

Так вот, эти двое грели руки над мангалом. Думкина улыбнулась, встала, обнялась со мной и упала обратно в шезлонг, уткнувшись в телефон.

– Братья Фот, – представил Цапкин молодых людей.

Братья бросили греть руки и синхронно развернулись ко мне. На секунду я подумал, что трюк с синхронностью они разучили заранее. Братья крепко по очереди пожали мне руку и замерли в каком-то ожидании, попеременно глядя то на меня, то на Цапкина. По этому их взгляду стало понятно, что они просители. Да и чему тут удивляться, все, кто бывал в гостях у Андрея Михайловича, обычно что-то от него хотели. Если не денег, то какую-нибудь услугу.

Братьев звали Валентин и Кевин. Кевин – тот, что старше. Я сначала подумал, что братья – близнецы, так они были похожи, но, приглядевшись, заметил, что один из них, который Кевин – словно немного состарившаяся версия Валентина. Меня подмывало спросить, почему Кевин, откуда такое имя, но я счел это некорректным. Можно только представить, сколько раз за жизнь его спрашивали про имя и как он устал об этом говорить. Но объяснение для себя я нашёл, братья внешне были очень похожи на Маколея Калкина. Причём именно на Маколея времён фильма «Один дома». Я даже представил картинку, когда отец братьев, видимо человек, не лишённый чувства юмора, разглядел Калкина в первенце и назвал его Кевином в честь героя того легендарного фильма. Кевин Фот. В принципе, если такое имя произносить вместе с фамилией, звучит достойно. А вот Валентин Фот – в этом уже есть какая-то дисгармония. У обоих были длинные волосы, собранные на затылке в хвост и свёрнутые в странную загогулину. Виски выбриты, у старшего из братьев куцее подобие бородки. Оба в одинаковых тёмных джинсах, но Кевин в синей рубашке в клетку, а Валентин в зелёной и тоже в клетку. На ногах кеды. У старшего брата синие, у младшего зелёные.

Здесь мне нужно немного отвлечься от братьев и рассказать подробнее об изменениях, произошедших с Отто. Напомню, что не виделся я с Цапкиным, а значит, и с Отто, около недели, и первое, что я узнал – Отто теперь бьюти-блогер в Инстаграме. Да, именно так. Помните, я рассказывал про его удивительную внешность, которая похожа на заготовку человека? Так вот, Думкина тоже обратила на это внимание и, видимо, ради развлечения научила Отто делать макияж. Оказалось, не только баскетбол легко даётся Отто. После просмотра роликов на ютьюбе, где девушки показывают, как несколькими штрихами превратить себя в настоящих красавиц, и после того, как Марианна познакомила его с косметикой, Отто принялся экспериментировать. Нужно ли говорить, что и здесь он блистал? Он в совершенстве, всего за пару дней, овладел искусством мэйкапа, так что, разглядывая фотографии в Инстаграме, где на одной Отто – брутальный мужчина, на другой – красивая барышня, а на третьей – некое подобие ожившего персонажа аниме, невозможно было угадать, что это один и тот же человек. Поэтому в тот день Отто показался мне незнакомым, и отсюда его внезапно образовавшиеся жёсткие, отточенные мужские черты лица. Он, видимо, немало времени провёл перед зеркалом.

Инстаграм ему наскучил, как только Отто увидел по телевизору популярную передачу, где в красках рассказывали о масонах и инопланетянах и о том, что инопланетяне дали людям древности не только технологии, но и систему верований, а попросту – религию. И Отто начал шерстить интернет, тоннами поглощая подобную информацию.

Я как-то смотрел похожую передачу по телевизору. Там такое рассказали, что я чуть не поверил в плоскую Землю и в то, что скоро всех нас поработят инопланетяне. Или уже поработили: я не разобрался. Помню, что в городе потом видел рекламный баннер на остановке, на котором ведущий той передачи зазывал всех на свои выступления, а билеты были тысячи по три.

Затем Отто скачал из интернета Библию, Коран и буддийские сутры, после – основные философские труды и к тому дню, как я пришёл к Цапкину в гости, закончил изучение всего этого материала.

Вернёмся к братьям Фот. В своё время они оказали услугу Андрею Михайловичу Цапкину и теперь просили помощи у него. У братьев была идея – открыть в городе М., желательно где-нибудь в центре, «медитативное пространство», как они сами это называли. На деле подразумевалось что-то вроде центра нетрадиционной медицины, эзотерических практик и практик саморазвития. Несмотря на то, что в городе М. подобного и так было предостаточно, братья Фот решили, что их центр будет непохожим на всё остальное. Пространство должно быть открыто для бесплатного посещения. Захотел человек, допустим, йогой заниматься, здесь тебе йога и платить за неё не нужно, просто приходи, отдыхай, просвещайся, просветляйся. Решил пройти путь Кастанеды, здесь ты найдёшь мексиканского индейца и, если не будешь особо распространяться об учении, поучаствуешь в пейотной церемонии. Окупаться всё это должно было через продажи неведомых лекарств из трав, растущих только в Гималаях, секретной передачи из уст в уста таинственных практик, и самое главное – тут же собирались открыть бургерную, где каждая котлета готовилась бы под шёпот мантр монахов из таинственного монастыря в Непале. Ешь и приобщайся к вечности, одним словом.