Пари со скуки

от того, что он вынужден держать голову на его груди и ощущать поглаживающую его руку на своем плече. Но почему этот придурок говорит так искренне и почему он, Мика, еще больший придурок, прислушивается к его словам, хотя прекрасно понимает, что это обычные слова, которые говорят всем девушками, когда хотят их добиться? Ему важен только спор, только победа, а для этого уже все готово. Юу на крючке и только заикнись, как он согласится жениться, ну, наверное, надо подождать. К тому же, если быть неискренним с Юу, он может заподозрить, что Мика обманывает его, а потому быть естественным самая важная часть игры, так что он должен воспринимать все слова Юу серьезно и принимать их близко к сердцу, иначе тогда будет выглядеть наиграно. Все нормально, это только часть плана, как и всегда.

Ничего необычного не происходит. Юу хороший парень, прекрасный друг, но он

парень, только так и не иначе. Парень. Другого не дано и даже думать о такой ерунде не стоит. Мика даже не может допустить мысли, что у него возникнут чувства к любому парню. С чего вдруг? Это усталость и плохое самочувствие, вот и ответ на все вопросы.

По сути, так оно и было, Мика действительно устал и хотел поспать. Все же принимать гостей и сидеть с ними, когда у тебя высокая температура, очень накладно. А сейчас, когда она спа́ла и вовсе начало клонить в сон. Мика чувствовал себя обессиленным и слабым. С трудом удавалось не закрывать глаза и не погружаться в объятия Морфея, что обволакивали сладкой пеленой. Несмотря на обещание Юичиро, было бы глупо надеяться, что он сдержит его, и не станет лезть, все же он парень, как и Мика. Но ему так трудно сдерживаться, все же приятно ощущать чужое тепло и расслабляющее поглаживание.

– Юу, – сонным голосом пробормотал он, собираясь сказать, что устал и хочет спать, и ему пора на выход, но прежде чем заикнулся об этом, в квартиру, распахнув двери, влетел взмыленный Батори, а за ним следом вошел Шусаку.

– Мика, атас, твои родаки! – выпалил Ферид, остановившись в дверях.

– Чего? – Сон как рукой сняло, Мика подорвался, точно ужаленный. – Черт.

– Он соскочил с дивана, чуть не упав, запутавшись в покрывале.

– А что такое? – не понял переполоха друзей Амане и появления еще одного незнакомого парня в доме своей подружки.

– Скорее, они у подъезда, я в окно увидел, как твой отец выходит из машины, – поторопил его Ферид, а сам бросился к Юичиро. – Юу. Пойдем, тебе надо уходить, быстро.

– Поторопитесь, я вам помогу, – обратился Шусаку к Мике.

– Приберись в ванной, – бросил ему Мика.

– Почему, в чем дело? – увлекаемый Батори в прихожую, произнес Амане, пораженный уважительным обращением незнакомца к его девушке, точно она была из высшего общества.

– Потом все объясню. Прости, но тебе нужно уйти, – сказала ему взволнованная Мика, после чего поторопилась в соседнюю комнату. Встречать родителей в таком виде, лучше не придумаешь, надо было срочно переодеться, тем более Ферид проводит Юу.

– Что происходит? – обуваясь, изумленно спросил Юичиро, не понимая, почему приезд родителей для Мики проблема и почему все так засуетились, и главное кто этот парень?

– Быстрее, я тебе все объясню, – Ферид вытолкал его за двери, после чего затащил в свою квартиру.

Стоя у двери и глядя в приоткрытую щель, Ферид наблюдал, как из лифта вышел мужчина в шикарном костюме, с кожаным портфелем в руке и прошел к квартире Микаэля.

– Понимаешь, дело в том, что родители Микаэлы консерваторы и, если они застанут у нее в доме парня, ей мало не покажется. Такой разнос устроят. Старая формация, аристократическое воспитание, словом, они не поймут, если их еще незамужняя дочь, будет сидеть с парнем в квартире, тем более наедине, – обернулся Ферид к Юу через плечо.

– Ничего себе, – Юу взъерошил волосы. – А кто этот парень?

– Это дворецкий Микаэлы, – пояснил Батори, наблюдая как Шусаку запустил в квартиру своего хозяина.

– Дворецкий? – поразился Юичиро.

– Да, твоя малышка несколько богаче, чем ты мог себе представить. – Ферид закрыл дверь и обернулся к Амане. – Всё, путь свободен. Ты там ничего не оставил?

– Нет, – мотнул головой Юу.

– Тогда порядок, – усмехнулся Батори.

– Ладно, я пойду. – Юу был немного пришиблен, надо было все обдумать.

К тому времени, как отец оказался в доме, Шиндо успел скинуть с себя женские тряпки, занырнуть в привычную одежду и умыться, чтобы предстать перед родителями в подобающем виде.

– Проходите, господин Шиндо, – с легким поклоном, произнес Шусаку, пропуская мужчину в квартиру и забирая у него портфель.

– О, пап, привет. А ты какими судьбами? Не говорил, что приедешь, – Микаэль, шмыгая носом, вышел из ванной, предварительно надев серьгу, которую предпочитал снимать во время встреч с Амане.

– Здравствуй, сын. Проездом, по делам, но твоя мама позвонила, сказала, что ты заболел, вот я и решил заехать. Я ненадолго, самолет через два часа.

– Ясно. Надо же, и как она узнала, я же ей не говорил? – усмехнулся парень.

– Женщины, – пожал плечами отец. – Ты ей звонил, и твой голос показался ей странным. Вот и выведала у Шусаку, что к чему. – Он повернулся к Ивасаки.

– Приготовь, пожалуйста, кофе.

Старший Шиндо направился в гостиную.

– Сию минуту, – Шусаку отвесил легкий поклон головой и направился в сторону кухни. Проходя мимо Микаэля, он едва слышно шепнул ему: – Причешитесь, господин.

– Чего? – недоуменно поглядел ему вслед Мика и провел по волосам. Что может быть не так?

– Вот черт, – он нащупал свисающую прядку волос, оставшуюся на затылке. Хорошо, отец не заметил. Облегченно выдохнув, Мика быстро отцепил ее и сунул в шкаф, после чего пошел в комнату к отцу.

Оказавшись в гостиной, мужчина окинул взором довольно чистенькую комнатку, что, впрочем, было заметно и в прихожей, он обратил внимание на журнальный столик с наваленными там фруктами и лекарствами. Также от взора родителя не ускользнули учебники, которые Мика и Ферид специально выложили на видное место, дабы Юичиро видел, как прилежно учится его зазноба.

«Неужто Мика начал заботиться о себе? Может сын, наконец, решился взяться за ум? Давно пора», пронеслась оптимистическая мысль, и мужчина даже немного улыбнулся, однако тут взгляд упал на просвечивающую сквозь пакет упаковку с женскими прокладками.

«Ни черта не меняется», обреченно вздохнул он и опустился в кресло. «Что он себе думает? Что детство будет длиться вечно?»

– Мика, я вижу твои дела идут на поправку? – элегантно подперев рукой голову, облокачиваясь о подлокотник, спросил он вошедшего сына.

– Ага, видишь, вот лечусь, уже почти здоров, – Мика уселся на диван.

– Даа, вижу, – протянул отец и Мике стало не по себе от его интонации.

– Фрукты, лекарства, только, скажи мне, от какой такой хвори, тебя излечит это? – он с улыбкой указал на упаковку.

– А, это? – растерялся Микаэль. Блин и как они забыли об этом?

– Это соседка попросила купить, она тоже болеет и из дома не выходит, – быстро отчеканил Мика, только потом, сообразив какую чушь сморозил.

– Ах, Мика, до каких пор это будет продолжаться? Сколько ты еще намерен интересоваться исключительно соседками? – со вздохом изрек Шиндо. – Весь в своего деда, тот тоже угомониться никак не мог.

– Да ладно, ерунда, – усмехнулся Микаэль, пряча упаковку в тумбочку с глаз подальше, чтобы отец меньше концентрировался на ненужном, пока ему ничего такого в голову не пришло, и он не начал расспрашивать детальней. – Лучше расскажи, как там мама?

Уже вечером, после отъезда отца, Мика сидел на диване и тогда же к нему зашел Ферид и устроился рядом.

– Как прошло? – полюбопытствовал он.

– Как обычно, посидели, поговорили, он мне прочитал нотацию и со спокойной совестью уехал, – устало отозвался Микаэль.

– Че-то ты совсем разбитый, – ухмыльнулся Ферид.

– Устал, день такой напряженный, – хмуро отозвался Мика. – Сначала Юу, как снег на голову, потом отец. Ты Юу это как-то объяснил? – он озабоченно взглянул на друга.