Страница 13 из 19
Выдохнув, Фридрих разбежался и прыгнул на подставленные руки Дика, а после рывком оказался над краем забора. Время будто замедлилось. Искры старого и надежного заклинания защиты, не позволявшего врагу прорваться внутрь, щадили перелетных птиц, присевших отдохнуть на удобный насест. Почувствовав, что сквозь него прорывается не человек, магия легонько ударяла пернатых гостей, и они, вспугнутые, улетали восвояси, ища более гостеприимное место. На эту брешь в обороне и рассчитывал Дик. Если бы защитное заклятие распознало, что за ограду перебрался нарушитель, то, усиленное стократ, обрушилось бы на несчастного молниеносным магическим бичом.
Едва не задев опасный верх забора, Фридрих камнем устремился вниз и в последний момент, извернувшись каким-то чудом, уцепился за штанину. Позднее он вспоминал это событие как нечто из ряда вон выходящее, думал, анализировал и все никак не мог прийти к решению, откуда у него в тот момент взялась эта фантастическая ловкость. Марвин намекал на то, что в критические моменты в организме можно найти скрытые внутренние ресурсы, но все это так и осталось теорией.
– Висишь? – поинтересовался вцепившийся в штаны с другой стороны некромант.
– Висю, – признался напуганный Бати. – Только паленым пахнет, и я чувствую, что долго не продержусь.
– Вот же ловкий, мерзавец, – восхитился Дик с другой стороны забора. – У меня в свое время только с пятого раза получилось. Лицо, помню, в кровь разбил.
– Дик, а что делать дальше? Уже можно прыгать вниз?
– Можно, но не вниз, а как можно дальше. Упрись ногами в забор и прыгай вперед ласточкой, а я тебе штаны перекину.
– Дик, – молодой человек с сомнением посмотрел на раскинувшиеся вокруг кусты шиповника. – Там колючки!
– Значит, так, Фридрих, – начал злиться некромант по другую сторону забора. – Вниз тебе нельзя. Шибанет так, что маму родную перестанешь узнавать.
– А что же ты раньше не сказал?
– Чтобы не трусил.
– А я и не трусил!
– Ой, ну да ладно тебе заливать. Кто буквально пять минут назад ныл как девчонка?
– Это другое, – возмутился Фридрих, изо всех сил цепляясь за штанину и подобрав под себя голые ноги. – Я от обиды ревел, а не от страха.
– Слушай, Фридрих, ты в университет поступать будешь?
– Да.
– Значит, сигай в кусты. К тому же штаны уже дымятся. Еще минута колебаний, и они развалятся на две части.
– Эх, была не была. – Молодой человек зажмурился и, что есть силы оттолкнувшись от смертоносного забора, прыгнул вперед. – Ой! – Острые шипы кустарника больно впились в голые ноги и лицо. – Ой, больно!
– Штаны лови. – Открыв глаза, Фридрих увидел, как безвозвратно испорченные штаны приземлились ему на голову.
– Поймал. Пачкал-то зачем?
– Чтобы было больше сопротивления. Главное – не мочить.
Быстро выбравшись из колючей ловушки на посыпанную битым кирпичом дорожку кампуса, Бати с сожалением посмотрел на огромную дыру, прожженную в штанах охранным заклинанием.
– А что дальше делать?
– Дальше? Беги что есть духу вдоль забора, пока не покажется лужайка, окруженная елями. На ней шатер, а в нем сидит секретарь.
– А если по пути попадется кандидат?
– Дай ему по шее.
– Нет, – завязывая узел на веревке, покачал головой Бати. – Я так не могу, чтобы по шее ни за что.
– Господи, – воскликнул некромант и, по-видимому, начал биться головой о доски забора. Характерный размеренный стук со стороны улицы Кожевников был лишним тому подтверждением. – Ну откуда ты такой навязался на мою голову? Не хочешь драться, так просто обгони. В конце концов, можешь засесть в кустах и дождаться перерыва.
– Вот!
– Замолчи и слушай, или не интересно?
– Да слушаю я, слушаю. – Фридрих боязливо огляделся по сторонам, но, к счастью, кампус в это время пустовал, а преподаватели в этой части университетского сада появлялись крайне редко.
– Добежишь до шатра, отдашь бумаги и бегом на собеседование. Ты меня понял?
– Понял.
– Тогда бывай. Встретимся вечером, и, главное, помни: теперь ты мой должник.
– Даже не сомневайся, Дик, пиво за мной.
Глава 7
Струи дождя хлестали по веткам деревьев над головой Суни, отрезав путь через трясину Заболоченная, давно прогнившая рукотворная дорога, незнамо кем и когда проложенная среди гиблых, испаряющих яд и тлен торфяных болот, даже в нормальную, сухую погоду была с трудом проходима. Теперь же, когда разверзшиеся небесные хляби старались затопить сушу, путь вперед был отрезан окончательно. Барт, ускакавший от парома на полчаса раньше, тоже должен был столкнуться с этой проблемой. Наемник мог оказаться отпетым негодяем и «крысой», но уж точно не дураком и потому не сунулся бы на заведомо самоубийственный путь.
Спешившись, Суни привязал то и дело стригущего ушами коня к ближайшему суку и внимательно осмотрел землю. Вскоре обнаружились следы – четкие, чуть смазанные по краям отпечатки подков. Судя по ним, Барт пару раз хотел двинуться прямиком через болото, но в последнюю секунду его будто что-то останавливало, и следы лошадиных копыт делали круг, возвращаясь к исходной точке. После следы перестали петлять – всадник решил направиться по другому пути, но тогда начались и вовсе чудеса. То усталое животное срывалось в галоп, оставляя на раскисшей от дождя земле глубокие полукруглые рытвины, то резко останавливалось, а под конец и вовсе, перейдя на ровный размеренный шаг, завернуло в лес.
Оставив коня под защитой подлеска вековечного леса, Суни вытащил из ножен на поясе меч и стал осторожно красться вперед. Продравшись сквозь колючий кустарник, сплошной стеной идущий вдоль дороги, а затем переправившись через овраг, заполненный водой, он прошел по следам, пока те неожиданно не вывели его к поляне. Хитрый Барт, наемник и пройдоха, молча сидел в седле, склонив голову и упершись подбородком в грудь. Сильные мускулистые руки воина свисали, будто плети, а животное, воспользовавшись свободой, преспокойно жевало редкие побеги зеленой травы, пробивавшиеся сквозь камни, мох и не успевший сойти снег. Остановившись метрах в десяти от Барта, Суни прислонился к широкому стволу дерева, в любую секунду готовый ринуться вперед. Но Барт оставался все так же неподвижен и молчалив, иногда покачиваясь в седле, когда коню нужно было переместиться с места на место.
Вдруг фигура человека дернулась, будто от удара бича. Вскинув голову, он оглянулся, уставившись взглядом горящих даже при свете дня красных глаз прямо на то место, где секунду назад стоял его преследователь.
– Следишь за мной, Суни? – проскрежетал он странным, не похожим ни на что голосом. – Думаешь, догадаешься, куда я направляюсь? А если нет меня больше? Если был, да весь вышел? – Запрокинув голову, он разразился тонким истерическим смехом и, замерев, камнем упал наземь.
Осторожный от природы Суни не произнес ни звука и какое-то время ждал, не шевельнется ли наемник, а потом, выставив меч и взяв в другую руку острый кинжал работы горных мастеров, осторожно направился к неподвижному телу Падая, Барт обязан был удариться головой о корягу и как минимум потерять сознание. Одна нога его застряла в стальном стремени, и теперь воин представлял собой нечто среднее между куклой и мертвецом. Неестественно раскинутые руки и полная неподвижность могли говорить только об одном…
Пересекая поляну, Суни прислушался к звукам леса, но только колотивший по листьям дождь да шум ветра в кронах нарушали мертвую тишину. Обойдя коня, продолжавшего щипать траву, Суни встал на одно колено, коснулся шеи лежащего на земле и тут же с ужасом ее отдернул. Барт был мертв. Нет, он умер не оттого, что свернул шею, падая на мокрую траву. Наемник умер без малого несколько дней назад. Именно тогда, в трактире, где остался с пищевым отравлением их четвертый спутник, и появился этот странный человек. И, скорее всего, именно тогда, в тот день, Барт распрощался с жизнью. Суни не был магом или лекарем, но трупов на своем веку повидал немало. Запах, оттенок кожи, температура тела и трупные пятна… Волей-неволей он и приобрел часть навыков начинающего некроманта.