Страница 53 из 93
В правом верхнем углу на пишущей машинке с украинским текстом напечатано: "Абсолютно тайно". Ниже и посредине заглавие документа: "План акций по борьбе с большевистскими партизанами, сконцентрированными в Полесской котловине в межах: Бересто-Минск-Гомель-Житомир".
В пункте первом "Бульба" провозглашал, что "акцию проводят украинские партизаны (то есть бульбаши - Авт.) под моим командованием на основе тихого сотрудничества с немецкими властями". В пункте втором указывалось, что официальная немецкая власть будет бороться и с советскими партизанами, и с бульбашами, но неофициально будет поддерживать бульбашей и тайно поставлять им военные материалы. В заключительном, шестом пункте плана говорилось: "В случае дальнейшего продвижения на запад украинские партизаны остаются для диверсий в большевистских тылах, сотрудничая и дальше с немецкой армией..."
Уже осенью 1943 года гитлеровское командование на станциях Малынск и Антоновка тайно передало бульбашам четыре эшелона с оружием и боеприпасами.
Один из этих эшелонов (как о том свидетельствует документ, подписанный ровенским гебитскомиссаром доктором Беером) был передан хитрым и подлым способом. Он был отправлен по недалекому маршруту под охраной всего лишь двенадцати солдат-мадьяр, секретно признанных неблагонадежными. В заранее известном им месте бульбаши напали на состав, не встретив практически сопротивления, убили охранников-мадьяр и захватили оружие и боеприпасы. Немцы "подняли тревогу" и прислали карателей лишь через несколько часов, когда похитители уже скрылись с места нападения.
В конце 1943 года атаман "Бульба" исчез. Но человек с его приметами: высокий мужчина лет сорока, худощавый блондин с прямым длинным носом, золотым зубом в верхней челюсти, имеющий привычку сильно сдвигать брови, так что на лбу образовывалась глубокая складка, объявился в числе сотрудников немецкого диверсионно-террористического отряда, входящего в состав СС "Ягдфербанд-Ост". Правда, его фамилия была не Боровец и тем более не "Бульба", а Костенко. Позднее, в последние месяцы войны, он очутился в диверсионно-террористической школе в Потсдаме под Берлином. Правда, немцы не сохранили за ним звучного чина генерал-хорунжего, присвоив куда более скромное звание гауптмана (капитана).
Но вернемся к первой партизанской зиме отряда "Победители". Особо трудным и опасным делом оставалась доставка информации в отряд, несколько раз за зиму менявший место своей основной базы, а также передача разведчикам в Ровно и других пунктах заданий штаба и всего необходимого для их нормальной работы. На всем долгом пути связник ежеминутно рисковал. На задании погиб и любимец всего отряда и лучший связник Николая Кузнецова, его тезка Приходько. Надо сказать, что Кузнецова в отряде ни один человек, включая и самого Медведева, на "ты" не называл. Для всех он был "Николай Васильевич", и все обращались к нему на "вы". В свою очередь, он тоже почти всех называл на "вы" и вообще заметно чурался любой фамильярности. Исключения были очень редки, в частности именно к Приходько он обращался на "ты" и называл Колей или тезкой. Должно быть, в этом сказывалась его почти братская привязанность к богатырю с детской душой.
Накануне большого праздника - 25-й годовщины Красной Армии (а все ядро отряда, и командиры и рядовые бойцы, считались военнослужащими) - Приходько доставил на Кудринский маяк очередное донесение Кузнецова, получил для него распоряжение штаба и поспешил обратно в Ровно. В город он следовал на подводе. Под сеном у него лежал автомат и несколько гранат. Но до Ровно он так и не добрался...
А вскоре до отряда и городских разведчиков докатились слухи, что у села Великий Житень какой-то человек вступил в жестокий бой с немцами, сам погиб, но и положил немало врагов. По описанию, месту и времени этим человеком мог быть только Приходько.
Еще не зная всех подробностей, Медведев обязан был исходить из самого худшего - пакет, предназначенный для "Колониста", мог попасть в руки немцев. Те вполне могли опознать Приходько, в прошлом местного жителя, арестовать в Ровно его брата Ивана, других родственников и в конце концов добраться до разведчиков в Ровно и Здолбунове. Медведев приказал всем группам, связанным с Приходько и Кузнецовым, немедленно покинуть Ровно. О случившемся был поставлен в известность Центр. Москва отреагировала незамедлительно.
"Центр - "Тимофею", 26 февраля 1943 года.
Так как неизвестно, убит Павленко или ранен, а наличие у него документов может привести к провалу группы "Колониста", предлагаем:
1. Связаться с "Колонистом" и предложить ему и его людям перебраться из Ровно на базу отряда до выяснения дела.
2. Предупредить брата Павленко о несчастье, разобрать с ним какую-нибудь историю на случай допроса его немцами. Если брату угрожает опасность, отправить его вместе с "Колонистом"."
Немцы действительно быстро поняли, что погибший - не обычный местный партизан. Сразу были перекрыты все дороги, начались обыски, проверки документов. Тело Приходько было выставлено, и перед ним насильно прогнали население близлежащих сел. За опознание было обещано вознаграждение. Но установить его личность им так и не удалось. В выяснении обстоятельств гибели Приходько непосредственное участие принимал и Кузнецов, для чего использовал свои знакомства в немецкой среде, до того как по приказу Медведева все же покинул на время город.
2 марта Медведев докладывал в Центр:
"Прибыл "Колонист" с группой. У переправы через реку Случь ночью напоролись на засаду 50 бульбовцев, открывших огонь из пяти пулеметов и винтовок. Обойти их было невозможно. С песней "В бой за Родину" опрокинули засаду. Десять бульбовцев убили и захватили восемь человек живыми с винтовками. Потерь нет, двое легко ранены.
Точно установлено, что Павленко 22 февраля в 18 часов, проезжая по Тучинскому шоссе у села Великий Житень, был задержан заставой из 6 немцев и 6 полицейских. Чтобы не дать обнаружить врученный ему пакет, открыл огонь из автомата, убил 10 человек, но сам был ранен. Отстреливаясь, погнал лошадей вперед, через несколько метров встретился с немцами, ехавшими на грузовой машине и открывшими по нему стрельбу. Павленко был ранен еще два раза. Убив еще 6 немцев, он отбежал на 300 метров, сжег пакет и был убит. Немцы под страхом расстрела запретили жителям рассказывать этот эпизод.
Павленко геройски выполнил задание. Он достоин присвоения звания Героя Советского Союза. Прошу возбудить об этом ходатайство перед правительством".
Даже такое трагическое событие не прервало ни на день обычную разведывательную деятельность отряда. Тогда же, в частности, в Москву ушла радиограмма с сообщением, полученным от "Колониста": "В Ровно прибыло до полка немцев, половина вооружена автоматами. В Ровно и Здолбуново прибыли части полевой жандармерии прифронтовой зоны, которые размещены там же и в ближайших населенных пунктах. Через Ровно на восток почти беспрерывно идут поезда... Обстановка в Ровно для работы крайне осложнилась..."
В отряде сообщение о геройской гибели Николая восприняли тяжело. В память Приходько был проведен митинг и выпущена листовка под названием "Подвиг". Текст к ней написал "Грачев".
Как уже было сказано ранее, в сферу разведывательной деятельности отряда постепенно был вовлечен второй по значению город Волыни и Подолии Луцк. В его окрестностях Медведев решил найти резервное пристанище для отряда - если под напором карателей придется оставить в очередной раз насиженное старое место. Для рекогносцировки под Луцк была направлена группа из шестидесяти пяти бойцов под командованием старшего лейтенанта госбезопасности Владимира Фролова.
Накануне к Медведеву пришла Марфа Ильинична Струтинская и настояла, чтобы ее включили в состав группы. У нее нашлись убедительные аргументы: хорошее знание Луцка и наличие в нем родственников и знакомых, с которыми она может встретиться, не вызывая никаких подозрений. Марфа Ильинична, зная своих близких, была убеждена, что хоть кто-то из них связан с местным подпольем и поможет Фролову установить с ним контакт. Медведев разрешил Струтинской, матери большой семьи, пойти на это задание, в чем никогда не раскаивался, но о чем всю жизнь горько сожалел...