Страница 21 из 23
– Кто?..
– Ну, блямбой мы ее зовем. Вон она за окном.
Через дорогу стоял полуразрушенный кирпичный домишко, а возле него подъемный кран на гусеницах. К стреле его была подвешена огромная чугунная гиря, ростом с меня, но только потолще. Я понял, что это и есть «блямба». Рыча, кран повернулся, отвел стрелу с блямбой от дома, затем мотор его взревел, и кран стал быстро поворачиваться в обратную сторону. Блямба ухнула со всего размаха в кирпичную стену, посыпались обломки, взметнулось облако красной пыли, и посуда зазвенела снова.
– Ну, читай давай, не отвлекайся!
– «Два поезда вышли навстречу друг другу в одиннадцать часов утра и встретились в четырнадцать часов того же дня…»
– Дыр-дыр-дыр-дыр-дыр! Жжжжадний ход!
– «Первый поезд проходил в час по сорок пять километров, а второй – пятьдесят километров…»
Бух!
– «Найти расстояние между городами».
– Передний ход! Дыр-дыр-дыр-дыр!..
– Ну, что сначала надо узнать? Сообрази!
Я принялся было соображать, но невольно покосился на открытую дверь слева от меня. Комната за дверью была большая. В глубине ее, боком к двери, стояли две раскладушки, накрытые одеялами. Они как-то странно дергались. Скоро я увидел, как, проталкиваясь между раскладушками, ползет спинка еще одного стула, за нею движется голова «водителя», а за ней – приподнятые зады его братьев.
– Жадний ход!
– Не! Сюда поворачивай! Сюда же, ну! Дыр-дыр-дыр-дыр!..
– Сообразил? – спросила Климова.
Я не только не сообразил. Я начисто забыл условие задачи.
– Ты все-таки думай! А то этак никогда не натренируешься.
Я-то думал… Только не о задачах, а о своих нервах.
– Сообразил?
– Дыр-дыр-дыр-дыр!..
Дашка подошла ко мне, заглянула в мое опущенное лицо.
– Ты что, совсем слабенький, да? Они же в той комнате играют! В таких условиях что хочешь можно решить.
Бух! Этот звук напомнил мне о Дашкином дедушке-артиллеристе, который даже раненный командовал батареей. И мне стало досадно: неужели я не такой человек? Неужели я никогда не смогу командовать батареей?
– Ну, вот чего! – рассердилась Дашка. – Или говори, что первым делом надо узнать, или уматывай отсюда! Некогда мне с тобой…
Я вцепился руками в края стула и, стиснув зубы, уставился в задачник. Даша отошла к плите.
– Дыр-дыр-дыр-дыр-дыр!.. В кухню ехай!
«Никакого мне дела нет до вашего „дыр-дыр-дыр“! – говорил я себе. – Я знаю одно: поезда вышли в одиннадцать часов, а встретились в четырнадцать…»
– Ну! – крикнула Даша.
– Сейчас! – ответил я. – «Вышли в одиннадцать часов, а встретились в четырнадцать…»
– Дыр-дыр-дыр-дыр!.. (Стул, толкаемый «бульдозером», появился в кухне.) Поворачивай! К столу поворачивай!
Краешком глаза я заметил, что стул теперь движется прямо на меня. Я вскочил, передвинул свой стул к другой стороне стола и притянул к себе учебник… «Вышли в одиннадцать часов, а встретились в четырнадцать…»
– Жадний ход! – завопил «водитель».
Бух! – раздалось за окном.
– Есть! – закричал я. – Первый вопрос: «Сколько часов пробыли в пути два поезда».
– Во! А ты говоришь! – обрадовалась Дашка. – Решай теперь!
Стул, толкаемый «бульдозером», уперся спинкой в край стола.
– Жжжадний ход! – снова крикнул «водитель», но братья почему-то продолжали толкать.
Ножки стула подъехали под стол, и стул свалился, треснув «водителя» по голове. Тот заревел, но я не обратил на это никакого внимания. Я был в полном восторге от себя.
– От четырнадцати отнять одиннадцать равняется три! – закричал я так, словно вокруг и в самом деле гремела канонада.
– Правильно! – одобрила Даша, вытаскивая «водителя» из-под стула. – Дальше давай!
Я решил задачу, когда три Дашкиных «бандита» играли уже в другую игру: старший ползал по кухне на четвереньках с перевернутым корытом на спине.
– Дашк! Я черепаха, во панцирь у меня! Гав! Гав! Рррр!
Два других братца лупили по корыту старой кастрюлькой и игрушечным ружьем. «Черепаха» бросалась на них и почему-то лаяла, а я в это время кричал:
– Ррррасстояние между городами равняется двести восемьдесят пять километррров!
«Черепаха» налетела на меня и стукнула ребром корыта под коленку. Я чуть не взвыл, но вспомнил, что Дашкин дедушка тоже был ранен.
Я ушел от Климовой, хромая на одну ногу, зато со здоровой нервной системой.
Дудкин острит
Аглая, Дудкин, Брыкины и я были крупными знатоками по части меблировки. Наши семьи одними из первых вселились в новый дом, а после этого мы успели, наверное, раз семьдесят посмотреть, как вселяются другие. Мне кажется, нам были знакомы все фасоны диван-кроватей, шкафов и сервантов, которые выпускает наша промышленность.
Но к осени в нашем доме достроили последнюю секцию, стали въезжать новые жильцы, и однажды во двор приехала машина с такой мебелью, какой мы раньше не видели.
Почти вся она была сделана из какого-то особого, очень красивого дерева; ножки столов, мягких стульев с овальными спинками были изогнуты и все в резьбе, а на овальной раме большого зеркала лежали два «пацаненка с крылышками» – так Васька Брыкин назвал амуров. Только пианино да шкафы были обыкновенные.
Не одних нас заинтересовала эта мебель. Взглянуть на нее подошли несколько взрослых, даже профессор Грабов подошел.
– Старина! – вздохнула какая-то женщина.
– Старина… А вот не старье, – заметил Дудкин.
Действительно, шелковая малиновая обивка на стульях и на диване была новая, а все деревянные завитушки блестели приятным матовым блеском.
Профессор Грабов взъерошил Антошкины волосы и сказал:
– Молодец! Продолжай в том же духе!
Никто из нас не понял, чем понравились профессору Антошкины слова, но мы обратили на это внимание.
Нам показалось странным, что хозяева старинных вещей очень уж обыкновенные: бледная востроносенькая женщина в джинсах и здоровенный дяденька в старой майке.
Но вот последние вещи втащили на третий этаж, и грузовик с рабочими уехал. Буквально через минуту во двор вкатило такси, и тут нам стало ясно, кому принадлежит старинная мебель. Из машины вышла дородная прямая женщина с очень пышными седыми волосами и розовым лицом, почти без морщин. Платье на ней было длинное.
– Во! Екатерина Вторая! – шепнул Дудкин.
Аглая и Зина хихикнули. Женщина и в самом деле походила на Екатерину Вторую, которую мы недавно видели в кино. Вслед за женщиной появилась девочка нашего возраста.
– Мама! Мы идем! – крикнул сверху мужчина.
– Сами управимся! – ответила «Екатерина Вторая».
Она расплатилась с шофером, нагрузила девочку какими-то свертками, сама взяла два больших чемодана и легко пошла с ними к подъезду.
– Спасибо, дорогой! – сказала она, когда Дудкин открыл перед нею дверь.
Девчонки пошли к управдому раздобывать сведения о новых жильцах и примчались обратно с вытаращенными глазами. Оказалось, что «Екатерина Вторая» – не кто иная, как заслуженная артистка республики Вера Федоровна Двинская.
На следующее утро Дудкин уехал с отцом по грибы. Аглая, Зина, Васька и я весь день слонялись по двору, ожидая, что внучка знаменитой артистки выйдет погулять и нам удастся познакомиться с ней. Но она все не выходила.
Под вечер начались обычные мучения Сени Ласточкина и его старшего брата Бориса. Дело в том, что они построили кордовую авиамодель и вот уже неделю маялись, стараясь заставить ее взлететь.
Сегодня у них тоже что-то не ладилось. Модель трещала бензиновым моторчиком, носилась большими кругами по асфальту, но отрываться от земли не хотела.