Наречённая

Кристина Корр

Наречённая

Глава первая. «День распределения…»

Хэйли Блик…

За окном едва брезжит рассвет. И хотя, обычно, мне нравится утро, не меньше, чем звёздная ночь, потому что утро, это начало маленькой новой жизни, но сегодня день,… наступления которого я ждала с замиранием сердца, как чего-то неизбежного. Ровно двадцать один год. И с радостью предпочла, чтобы он не начинался…

— Ай, волосы выдерешь, — раздражённо шиплю, но сестрёнки только хохочут. Им выпала почётная честь, а, впрочем, сами напросились, сделать мне причёску перед встречей с «судьбой»…

— У тебя их много, — легкомысленно отмахнулась Харли, ловко орудуя расчёской. — Отрастила «гриву»! Любая кобыла сдохнет от зависти.

— Прекрати ругаться, — беззлобно пожурила я.

— А то папочка тебя накажет, Иу-у, — насмешливо протянула вторая сестрёнка с мальчишеским именем Даниэлла и, по ошибке, зовущаяся — лунной девой. По мне так — разбойник с большой дороги. Сходство на лицо.

— Вас не накажет, — спокойно произнесла я, стараясь держать голову прямо.

Девочки мгновенно притихли. Харли и Даниэлла жутко не любят, что мне всё время достаётся вместо них. Глупышки считают такое положение дел форменной несправедливостью, не сознавая, как им повезло…

— Это не честно, что только старшие дочери ифритов попадают под «распределение», — фыркнула Харли. — Я тоже хочу себе истинную пару. И Даниэлла хочет. Это так романтично…

— Где ты романтику увидела? — не согласилась я и поморщилась, когда меня за волосы потянули назад. В глазах защипало. — Я не могу выбирать. Не могу решать. За меня это сделает судьба и круглый шар! У вас было нормальное детство, а я только и делала, что заботилась о репутации, чтобы, не дай Милосердная, на ней пятно не появилось.

— Твой избранник полюбит тебя всей душой и никогда не бросить под предлогом, что вы «не сошлись характерами». Разве это не здорово? — усмехнулась Даниэлла, повязывая голубые ленты, которые, как мы посчитали, прекрасно будут сочетаться с моими почти белыми волосами. Девочкам цвет волос достался темнее, словно обеих двойняшек солнышко поцеловало. А меня будто в сугроб головой макнули…

— Не знаю, о какой любви вообще идёт речь, если весь этот обряд, просто политически-выгодный союз. Можно подумать, вы не знаете? Ифриты всех «Домов» пытаются сохранить древний род Солодаари, объединив семьи, чтобы впоследствии заключать выгодные сделки. Какие чувства? Какая романтика? — рассудительно и полностью беспристрастно произнесла я, видя истинное положение вещей, а не то, что там «мерещится» двойняшкам.

Харли осуждающе покачала головой и щёлкнула меня расчёской по носу.

Тихо ойкнула и потёрла ушибленное место.

— Ты закостенелая материалистка и реалистка, совсем не умеющая мечтать, — произнесла сестрёнка и развернула меня к зеркалу. — Твою судьбу будет решать не Князь «Лунного Дома», по ошибке, ставший нашим отцом, ни кто-то другой, заинтересованный повыгодней тебя пристроить, а Хранитель и его магический шар. Высшие силы. Им виднее, — назидательно заключила она и, наконец, отпустила меня.

Встала перед большим зеркалом гардеробной, склонив голову, не веря, что навсегда покидаю родной дом. Дом, в котором выросла, и несмотря ни на что, была счастлива. Не веря, что стала совершеннолетней, что это нежное платье в пол, и причёска предназначена только для того, чтобы произвести приятное впечатление на моего избранника и его семью. Грустно…

Мы спустились в холл, где меня уже ждали отец с братом. И чемоданы.

— Прекрасно выглядишь, — мягко улыбнулся Каян и ловко притянул меня к себе, чтобы поцеловать в макушку. — Странно видеть тебя в платье. А как же любимые брючные костюмы? — лукаво усмехнулся он.

Отец покачал головой. Я отстранилась и заглянула ему в лицо, тяжело вздохнув.

— Я не подведу тебя, — коротко произнесла, читая в янтарных глазах одобрение.

— Знаю, — ответил он и, осторожно обняв за плечи, поцеловал в лоб. — Я восхищаюсь тобой, Хейли. Хочу, чтобы ты знала. Ты гордость «Лунного Дома», мне не стыдно за тебя перед своим народом и, честно, я бы предпочёл оставить тебя в семье…

Это первое признание моего отца, сорвавшееся с его уст и предназначенное мне. Похоже ведь на признание? Да?

Позволила себе благодарную улыбку и всё же, аккуратно обняла этого сурового, как скала, мужчину — Князя Лунного Дома…

Пока водитель укладывал вещи в багажник, обводила взглядом поместье, прощаясь. Родные вышли на крыльцо и, улыбаясь, махали.

Стараясь не замечать щемящую боль в груди, села в лимузин. Дорога предстояла дальняя. Откинулась на мягкое кожаное кресло и прикрыла глаза.

«Прощай «Лунный Грот»! Больше мы с тобой не увидимся…»

Это был долгий путь, но сегодня всё решится и, наконец, закончится. Так надеюсь, что мой избранник окажется адекватным существом, с которым можно договориться и демократично решать любые вопросы. Без споров, скандалов и взаимных претензий.

Пусть, пока рано говорить о любви, но если достигнуть взаимоуважения… По крайней мере, мне больше не придётся трястись за свою невинность и вести почти затворнический образ жизни. Если бы не три года в академии… Я бы вообще с ума сошла. А так у меня были друзья, подруги, какие-то безобидные развлечения, прогулки, хоть и во многом мне пришлось себе отказывать, чтобы случайно не угодить в неприятную историю, которая может поставить под сомнение мою честь, я была довольна и отчасти свободна. В этом особенность всех старших дочерей древнего рода: находить радость в мелочах.

С детства, я знала свою судьбу, своё предназначение и никогда не противилась. Не упрямилась. Хорошо училась, вышивала салфетки, играла на скрипке, на гитаре, но это уже чуть позже, и танцевала, пока мои сёстры дубасили друг друга в песочнице лопатками. Они строили замки из песка, я тухла над картой Солодаари, изучая историю и весь наш древний род.

И пока все ходили в обычную школу, я в «языковую» с математическим уклоном. Зимой двойняшки запросто ныряли в сугробы и лепили снеговиков, а я с тоской наблюдала за ними из окна нашей библиотеки, а передо мной лежал огромный том всемирной литературы…

Я не спрашивала, почему. Мне доходчиво объясняли учителя и гувернантки изо дня в день.

«Хейли. Если ты опозоришь лунный род, тебя заклеймят «прокажённой». И никто… Никто и никогда не возьмёт тебя в жёны. И не будет у тебя ни семьи, ни детей, и умрёшь в одиночестве. Береги свою честь, не дай этому случиться…»

Слышать такие ужасы в детстве, хоть и не понимая подлинного смысла, страшно. В семь-восемь лет, да и старше, я точно не думала о детях, но само слово «прокажённая» произвело неизгладимое впечатление.

Зачем это делали? Так повелось. Традиция. Иначе девочки не станут себя беречь, пойдут в разнос, подавшись влиянию современных тенденций и, впрочем, свободных нравов. Нас нужно как-то сдерживать, мотивировать. Так было и в древности. Поэтому провинившихся жестоко наказывали. Клеймом и изгнанием. Нет ничего лучше, чем публичная демонстрация…

Со временем, нынешнее поколение смирилось что ли… Так надо. Этим всё сказано и никто не задумывался, почему так надо. Кому надо. Традиция. Сохранение древнего рода…

Машина остановилось. Окно, отделяющее меня от водителя, приоткрылось.

— Приехали, мисс Блик. Дальше пешком, — вежливо произнес он, глядя из-под полы своей чёрной шляпы. — Вас проводить?

— Благодарю, Гарэт, не стоит. Хочу прогуляться. Подышу свежим воздухом, посмотрю окрестности…

Водитель загадочно улыбнулся.

— Желаете побыть одна?

— Да, — не стала лукавить и вышла из машины. В лицо ударил тёплый ветер, смешенный с запахом цветов и фруктов. Последний раз я была в горах Шиоку три года назад с Каяном. Уже и забыла, как тут прекрасно…

Дикая вишня в самом цвету. Удивительно, что она тут прижилась. Но горы Шиоку всегда отличались мягким климатом и влажностью. А трудолюбивые монахи с присущим им усердием и энтузиазмом перетащили сюда полконтинента: плодоносящие деревья, экзотические растения, а вместе с ними на листочках приехали жучки, паучки, ящерки и другие «безбилетники». Многие прижились и остались в гостеприимном Шиоку навсегда.