Страница 4 из 10
– Оружие будет? Говорят, что эти таинственные сволочи такие громадные, что голыми руками с ними не справится. Вроде как дикие тропические гориллы, мальчишек могут покалечить. Как их ловить, как доставлять?
Серьёзно нахмурившись, поддёргивая усы, рассуждая подробно, словно он уже приступил к выполнению поставленной перед ним задачи, Золотарёв расхаживал по ковру большого кабинета в своих выходных унтах.
– Обойдёшься без оружия. Труп большой северной обезьяны ни нам, ни прогрессивной мировой общественности не нужен, да и искалеченные советские студенты тоже. От тебя требуется её обнаружить, оформить контакт: сфотографировать объект как можно подробней, с высокой степенью достоверности, задокументировать следы и снять свидетельские показания с участников группы. Личные фотоаппараты у твоих товарищей будут, туристы обычно на маршрут штуки три берут, ещё парочку передадим руководителю, мол, общественные, в научных интересах, на всю группу. А тебя снабдим персональным аппаратом, для фиксации особых обстоятельств.
Генерал Матвеев тоже прошёлся по кабинету, из угла в угол, встал у высокого окна, немного раздёрнул шторы.
– Солнце к обеду покажется, это хорошо… А вообще, ты что хочешь от жизни? Говори, организую.
Золотарёв молчал, словно не слыша.
– Ну, ты хоть понимаешь, какие у тебя открываются перспективы?!
– Понимаю. Помоги мастера спорта получить. У меня и так категорий хватает, через две недели ещё поведу свой инструкторский поход, но в местной спортивной федерации моё дело тормозят. А я хочу мастера, чтобы значок был! Значки чрезвычайно люблю, «Турист СССР» у меня уже есть. Поможешь?
Не сразу, медленно, словно с трудом вспоминая давний и особенный характер своего боевого товарища, генерал разобрался в интонациях слов Золотарёва.
Расхохотался, понимая, что тот шутит, обнял.
– Каким был, таким и остался! Ничего-то ему не нужно. Впрочем… А про какой такой новый поход ты только что говорил? Плановый? С местной группой или приезжие? Откуда?
– Нет, это инструкторский поход. Мне как новому работнику, как старшему инструктору, поручили организовать и сводить в поход других инструкторов, сотрудников базы. Это вроде как для получения необходимого опыта в руководстве походом.
– Всё совпадает, Семён, всё совпадает… Большое дело нам с тобой предстоит сделать. Только бы получилось.
КРИК ГОРЫ
Нехорошее настроение было в тот вечер у молодого охотника-манси, что-то непонятное ещё с рассвета сильно тревожило его и заставляло с опаской оглядываться по сторонам. Отец, рассерженный тем, что они за целый день так и не нашли своих пропавших оленей, заставил юношу идти искать их к подножию зловещей горы Хой-Эква, но на вершину горы, к пещерам, отец строго наказывал ему не подниматься, плохие слухи ходили среди народа манси об этих пещерах. Сам отец вернулся к зимним избам ещё засветло, а сыну пришлось возвращаться домой уже в темноте. Да ещё, вдобавок, на спуске к реке у него сломалось черёмуховое кольцо крепления лыжи, пришлось на некоторое время остановиться.
Ветер сильно шумел в вершинах высоких кедров, стремительный колючий снег набивался в глаза, в одежду. Юноша спешил, но наступающая темнота и мороз, от которого немели руки, не давали быстро наладить лыжу.
И тут вечерний мрак словно расступился от далёкого свирепого свиста; этот сильный, пронзительный звук, словно отражаясь от невидимых деревьев, струился со всех сторон и даже падал на него сверху, делая невыносимой боль в ушах. Юноша упал, пытаясь зарыться с головой в снег. Мгновенно, точно так же, как и раздался, свирепый свист смолк, но только на секунды, а вслед за ним раздался страшный, дикий крик, переходящий в глухой рёв.
Кричала гора Хой-Эква.
Опять стало тихо, но не успел юноша подняться и встать на лыжи, чтобы мчаться домой, как вновь, но уже гораздо тише, раздался похожий свист, а за ним точно так же, похоже на умирающее эхо, в очередной раз закричала зловещая гора. Через мгновения ночной лес снова умолк, нарушая покой темноты только сильным шелестом колючего снега по прочному насту.
21 января
Народу в институтском вестибюле в такое время было немного, незнакомый посетитель тоже казался вполне привычным явлением, поэтому никто не обратил особого внимания на шумный инцидент. Только две девчонки с тетрадками в руках захихикали, когда раздался и заметался меж колонн вестибюля громкий крик вахтёрши:
– Стой, окаянный, стой! Куда ты с мешком-то своим попёрся?! И в валенках ещё! Здесь же учебное учреждение, всем с улицы в гардеробе раздеваться нужно, номерок брать…
Пожилая женщина, привыкшая ко многим непорядкам, устало, по инерции, добавила:
– Бегают тут всякие, порядок нарушают…
Стремительно шагая по ступенькам вверх, на первом же пролёте широкой лестницы Семён Золотарёв остановился, обернулся и крикнул ответно, улыбаясь:
– Я, мамаша, ненадолго! Загляну вот к внучке, пирожков передам, дневник у неё посмотрю на предмет неудовлетворительных отметок – и обратно! Не серчайте!
На этажах было тихо.
Через замёрзшие по краям стёкла больших окон виднелась прозрачная дымка большого города, ярко пробивались и ложились на паркетные плашки коридора редкие солнечные лучи.
– А не подскажете, где здесь у вас пятьсот двенадцатая аудитория?
Семён улыбнулся, счастливо вздохнул, так быстро добравшись до нужного места.
Стройная светленькая девушка, стоявшая у окна, не обратила на него никакого внимания.
– Где, говорю, тут…
Не поднимая глаз от блокнота, на странице которого она что-то аккуратно записывала, девушка приложила карандаш к губам.
– Тише.
– Пятьсот двенадцатая аудитория где…
Девушка молча подумала, запоминая свои, несомненно, важные научные формулы, и показала карандашом в конец коридора.
– Там. Последняя дверь по правой стороне.
– Спасибо.
Пять больших шагов – и Семён постучал в дверь нужной ему аудитории, но никто на его вежливый стук не откликнулся, дверь даже не подалась, не открылась. Он хмыкнул, оглянулся, на гулком пустынном этаже никого, кроме него и задумчивой, занятой расчётами красивой девушки с карандашом, не было.
– А она закрыта.
– Ну и что?
Она опять предпочла не замечать Семёна, продолжая что-то подсчитывать.
– Я ищу Дубинину. Необходимо срочно её увидеть, меня Игорь Дятлов послал.
– Игорь послал?! Тогда вы – Золотарёв, да? Здравствуйте.
С улыбкой девушка протянула Семёну ладонь.
– А я и есть Людмила. Дубинина. Жду вас.
– Отлично!
Семён старался побережней прикоснуться к узкой девичьей руке, но рукопожатие неожиданно получилось взаимно сильным.
– Вот, я сюда по финансовым вопросам. Игорь сказал, что нужно передать вам деньги на моё участие в походе.
– Да, мне. Я как раз сейчас деньгами и занимаюсь, пытаюсь посчитать приходную часть.
– Не выходит? Не хватает? Сколько?
Весело размахнувшись, Семён бросил свой полупустой рюкзак на широкий низкий подоконник.
– Смета готова, я почти посчитала расходы, все наши ребята личные взносы уже сдали, проблема только с профкомом.
– Жадные они у вас тут, профсоюзные деятели?
– Не-ет, что вы, совсем даже не жадные! Просто у нас не до конца ещё всё здесь в институте согласовано, а времени в обрез. Через три дня наша группа должна выезжать, мальчишки много чего ещё не успели приготовить. Вот, посмотрите.
Почерк в блокноте был уверенный, цифры – аккуратные и ровные, но Семён Золотарёв, едва взглянув на чужие записи, понял, что разобраться в многочисленных, не раз зачёркнутых и перечёркнутых столбиках и строчках не сможет.
– Да, сложная ситуация…
Он почесал затылок, пригладил усы.
Всё ещё сосредоточенная на своих расчётах Людмила Дубинина подробно рассказывала о проблемах новому, незнакомому человеку обстоятельно, очевидно рассчитывая на полное понимание и помощь.