Похищение с сюрпризом

Гастон хотел, было, возразить, мол, его рыжая красавица не такая. Но не издал ни звука. Глупо возражать, слыша правду, пусть и неприятную.

- Хорошо, помогу я тебе жену разыскать, - проговорила Кара, постукивая длинными ногтями по столу. – Но не бесплатно, разумеется.

- Просите, что угодно, - отозвался Гастон, предчувствуя, что цена ожидается высокая. И расчет предстоит не в деньгах…

- Просто ответь на вопрос. Какую сделку ты заключил с лесным народом?

- Э-э-э…. – Гастон чуть со стула не грохнулся.

Вот так новости! Чародейка в курсе тайны?! Но как?!

- Да-да, мне ведомо о вашем общении. На тебе особая печать, невидимая обычным людям.

- Но… но… мне запретили рассказывать.

- Само собой, - усмехнулась Кара. – И тебе решать, стоит ли нарушать распоряжение. С другой стороны, коли быстро не отыщешь жену, беспокоиться о гневе лесных уже не придется. Покойникам никакие маги не страшны.

- Тьфу! – не удержался Гастон.

Как же все достали! А ему еще ссылка казалась наказанием!

- Веди себя прилично, - чародейка погрозила пальцем. – Ты взрослый человек, а не мальчишка неразумный. Ну, и каково твое решение?

- Ладно, - он смирился с неизбежным. Деду лесному еще узнать о нарушении надобно, а вот отправка на тот свет – угроза вполне реальная. – Лесные жаждут заполучит три медальона: истины, удачи и власти. Считают, что мы с женой способны их разыскать.

Он ожидал, какой угодно реакции: любопытства, изумления и даже алчного желания заполучить магические вещицы. Но никак не ярости.

- Глупцы! – прорычала Кара и ударила ладонью по столу.

Аж свеча подпрыгнула. Хорошо, что у Гастона реакция отменная, успел подхватить, иначе без пожара б не обошлось. Горячий воск обжег руку, но это мелочи. Из-за светлости всю жизнь приходилось синяки собирать.

- Послушай меня очень внимательно, - зашептала чародейка проникновенно. – Ни при каких обстоятельствах не отдавай медальоны лесным. Слышишь? Ни за что!

Гастон закатил глаза.

- Угу, не отдавай лесным. А кому? Вам что ли? Меня ж дед-коротышка на расстоянии укокошит, ежели не подчинюсь. И вообще, поди найди эти побрякушки. Наши с Лизеттой умения явно переоценили.

- Это ты себя недооцениваешь, бестолочь. Медальоны найдешь, не сомневайся. Что с ними делать, сам поймешь, а мне они даром не нужны. Как от лесных защититься, я научу, когда время придет. А пока хватит головой мотать, - пресекла чародейка очередную попытку Гастона возразить. – Принес личную вещь жены?

Он кивнул и достал из кармана гребень Лизетты. Что произойдет дальше, прекрасно знал. Видел, как Бригитта использует заклинание поиска. Однажды светлость так напился, что вручил кому-то из девок трактирных фамильный перстень, отцом подаренный. Пришлось к ведьме идти за помощью, дабы «пропажу» разыскать и избежать праведного гнева старшего герцога Винзура. Повезло светлости, что «часть» одежды той девицы в кармане обнаружилась. Бригитте труда не оставило зачаровать эту самую «часть» для поиска. Гастон отлично помнил, как засияла она в руках старухи, а потом привела к новой обладательнице перстня. И очень вовремя. Та как раз собиралась продать герцогскую собственность.

Вот и теперь гребень засверкал всеми цветами радуги, осветив лицо Кары. Гастон снова встревожился. Он точно видел эту женщину раньше. Но где? Когда? Точно не с Бригиттой. Та всегда принимала клиентов в одиночку. Спросить? Нет, не стоит. А то еще отменит колдовство, и тогда прощайся и с вздорной женушкой, и с жизнью. Рано или поздно воспоминание само придет.

- Держи, - чародейка протянула погасший гребень. – Как работает, знаешь?

- Ага. Чем ближе к Лизетте, тем он горячее.

- Тогда не тяни время. Ступай. Дина тебя проводит.

Гастон удивленно приподнял брови.

- А как же плата? Неужели, достаточно рассказа о сделке с лесными?

- Недостаточно, - бросила чародейка хмуро. – Позже со мной рассчитаешься. Это не последняя наша встреча…

…Воспоминание пришло, когда Гастон отошел от дома Кары на полквартала. Явилось вспышкой молнии. Да такой, что всё вокруг погасло, остался лишь образ из недавнего сна.

«Что же ты наделал! Что наделал! Как нам теперь быть?»

Темноволосая женщина трясла его за плечи и все повторяла эти слова, чуть не плача от обиды и отчаянья.

Вот, черти! Все черти на свете! Это же Кара! Только моложе лет на двадцать!

Но… но… с чего ей вдруг являться во сне? Или не сон это вовсе, а забытая быль?

Гастон развернулся и бросился назад – к жилищу чародейки. Плевать на последствия. Пусть объясняет, что и как. Увы, его ждало разочарование. И дом, и скрывающие его красные ворота исчезли. На их месте простирался поросший бурьяном пустырь. Будто не десять минут прошло, а много лет. В кармане внезапно потеплело. Гастон сунул руку за Лизеттиным гребнем, однако извлек кое-что иное: медальон со струящейся цепочкой и буквой «У» в самой середине.

В ушах зазвучал голос Кары:

«Не оплошай снова, мальчик…»

 ****

Лизетта проснулась от боли. Не от привычной предутренней ломоты в теле, а именно от боли. Застонала, попыталась встать, но… копыта лишь чиркнули по воздуху.

- Ммммммм…. – выдала она, хотя собиралась сказать совсем иное, а именно поинтересоваться, какого лешего происходит.

Собралась с силами, и…

- Ммммммм! – возмутилась Лизетта, ибо очередная попытка подняться провалилась.

Ноги (все четыре ноги!) категорически отказывались слушаться. Как и язык. Странно. И дело не столько в несговорчивости тела, сколько в его облике. Она еще ни разу не оборачивалась во сне. Всегда просыпалась заблаговременно. Даже в младенчестве. Интересно, кто она нынче? Копыта вроде лошадиные, ноги тоже, а еще белые-белые, можно сказать, снежные. Крыльев, кажется, нет. Зато голова тяжелее обычного. Будто ко лбу что-то прикрепили.

Стоп!

До Лизетты дошло, что она лежит не в спальне и даже не в другой комнате апартаментов, «любезно» выделенных герцогом Винзуром, а в сарае. В самом настоящем сарае! На соломе!

Бред? Определенно!

Лизетта попыталась вспомнить, как умудрилась оказаться в столь неожиданном месте, но ничего не вышло. Память услужливо нарисовала, как они ужинали с Огоньком, решив не ждать прохлаждавшегося неизвестно где Гастона. Лизетта только-только обратилась и жаждала трапезничать, как человек, а не как несуразная лосиха. С аппетитом умяла куриную грудку с салатом из овощей, запила всё это дело компотом, а потом… потом…проснулась тут.

Вот, черти сарайные! Неужто, происки лесной девчонки? А что? Вдруг она узнала, что Лизетта умолчала о приходе Виолетты, в смысле, Клотильды, и теперь мстит.

- МММММММММмммм! – возмутилась «плененная»… хм…лошадь пуще прежнего и, наконец, добилась внимания.

В сарай вошла женщина. Пухлая и краснощекая, но вполне ухоженная и обаятельная. Правда, на Лизетту она глянула раздраженно, моментально утратив презентабельность.

- Чего мычишь? – спросила с издевкой. – Лежи уже, треклятый оборотень. Всё равно тебе никто не поможет.

Лизетта взвыла еще громче, но ей в лицо, то бишь, в морду брызнули пахнущую лавандой жидкость. Веки мгновенно налились свинцовой тяжестью и сомкнулись. Нет, она не уснула. Слышала всё, что происходило вокруг, но не могла ни шевельнуться, ни замычать.

- Кхе-кхе…

Кто-то еще вошел в сарай.

- Наконец-то, - проворчала женщина. – Думала, вы заблудились по дороге.

- Нет-нет, нашел вас быстро, - отозвался бодрый мужской голос. – Пришлось задержаться у клиентов. Они хотели перенести всё на завтра.

Толстуха испуганно охнула.

- Как на завтра? Я ж предупредила, что к вечеру единорог в другую живность обернется и уже не сойдет за лесную магическую. Надо сегодня порешить.

Лизетта едва поверила ушам. Единорог?! Да ладно! Такого с ней еще не случалось. Зато понятно, что за «ноша» на лбу.

Стоп! Как это «порешить»?!

- Не паникуй, Берта. Я всё уладил. Убедил этих олухов, что у меня лучший товар на свете. Как раз для их нужд. А коли промедлят, найду других покупателей. Мне, мол, ждать не с руки.