Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 8 из 14

– Это опять насчет коней? – И снова зашумели.

– Тихо! – крикнул Мономах.

Замолчали.

– Коней своих никому не отдадим, – решительно заявил князь Воислав.

– Я коней не покупаю, – усмехнулся Смоленский князь. – Но плачу золотом за вашу доблесть и отвагу. Сами создайте конную дружину, сами отберите десятников, сотников и есаулов из наиболее отважных и опытных. Воеводы и подвоеводы будут моими только для согласования общих действий.

– Воюет Киев, а не мы, – насупившись, сказал князь Воислав. – С кем воюет, нам то неведомо. Мы лишь храним верховья торгового пути из варяг в греки.

Заворчали упрямые кривичи:

– Нам-то что ж воевать…

– Мы люди мирные…

– Ну сказал: коней!..

– Ну поворчите, поворчите. А я пока в Киев сплаваю да и упрошу батюшку моего, великого князя Всеволода, отменить потомственное дворянство – оставить только личное.

– А у нас, кривичей, и нет никакого дворянства, – спокойно ответил князь Воислав. – Мы не княжество, хотя меня и провозгласили князем.

– Это за что же такая честь? – спросил Смоленский князь.

– Провозгласили, потому что я ведун. И ведомо мне, что очень, очень скоро сорвутся с места норманнские викинги, а за ними последуют и шведские варяги. Так было издревле.

Все примолкли.

– Что молчите? – спросил Владимир.

– Да вот. – Князь Воислав вздохнул. – Никак нельзя нам сейчас на службу поступать даже за золото. Скоро купцы плохую весть принесут.

– И что за весть?

– Что варяги опять зашевелились. И нацелились они на Великий торговый путь. Великое Киевское княжение далёко, нам одним путь из варяг в греки придется защищать. Порушат торговлю, так и вся Русь вздрогнет. Сильно поколеблется вся Земля Русская. Вот где беда-то, князь Смоленский. Куда пострашнее всех половцев. Куда пострашнее и опаснее.

– Поможем, – сказал Мономах. – Киев к Ильмень-озеру дружины пошлет, как при прадеде моем великом князе Олеге Вещем.

Помолчали кривичи.

И вдруг согласно вздохнули, точно по единому приказу.

Глава третья

1

Вскоре очередной отчаянный и безрассудный конунг викингов Гильом, собрав ватагу столь же отчаянных и безрассудных головорезов, стайками и в одиночку бежавших от вечного голода в нищей Норвегии, провозгласил боевой поход. Неизвестно, правда, куда поход и против кого. И, как то водилось, запалил прощальный священный костер на берегу моря. Викинги – далеко не все, а лишь те, кто своевременно положил перед конунгом меч и щит, – собрались у костра. Это были самые бесстрашные, выразившие желание сражаться впереди всех голыми по пояс, за что им полагался выбор добычи и женщин. Их называли берсерками, и остальные воины их всегда побаивались и сторонились.

Берсерки кружили вокруг прощального пламени, глухо пели прощальную песню, отбивая ритм ударами мечей о щиты. Исполнив песню, они уселись вокруг костра, и конунг засыпал огонь охапками дикой конопли. Повалил густой дым, который с наслаждением вдыхала вся ватага берсерков. В конопле содержалось вещество, не только пробуждавшее невероятную ярость и бесстрашие, но и притуплявшее естественную осторожность воина. Берсерки были приучены вдыхать этот дым перед боем. Конопля давала им силу, неистовство и восторженное наслаждение в тяжелой сече.

Вскоре конунг повел норманнов в Данию. Они не собирались ее громить – разве что чуть пограбить на окраинах, так как даны были их ближайшими и весьма опасными соседями и никогда не простили бы разбоя.

Вот почему конунг не взял с собою в этот раз берсерков: в Дании они могли быть опасными. А остальных воинов сурово предупредил, что лично убьет каждого, кто совершит какое бы то ни было насилие над мирными жителями соседней страны.

– Городов не грабить! – предупредил он. – Женщин не обижать!

Переплыв гирло Балтийского моря на шнеках и ладьях, норманны вторглись в Данию. На их счастье, даны были в очередном набеге, оставленная стража почти не сопротивлялась. Казалось, разжившись продуктами и кое-каким скарбом, можно было спокойно двигаться дальше, но пришли хмурые представители местной власти, привели с собой двух женщин.

– Великий конунг, четверо твоих воинов обесчестили наших жен.

Конунг потемнел лицом.

– Командирам построить воинов в две шеренги. Быстро!

Приказание было тотчас исполнено.

– Будете смотреть в лица моим воинам, – сказал конунг представителям власти и женщинам. – Внимательно. Если никого не узнаете, зарежу за клевету. За мной.

И неторопливо пошел меж выстроенных шеренг. Понурые женщины и представитель власти шли за ним. Прошли всю первую шеренгу. Женщины никого не опознали.

– Здесь нет насильников.

– Смотрите в следующей.

Женщин подвели ко второму строю. И вот, дойдя до середины, одна из женщин остановилась.

– Вот, великий конунг. Двое.

Не решаясь показать рукой, она лишь дернула подбородком в сторону застывших перед ней воинов.

– Три шага вперед! – скомандовал конунг.

Два молодых воина дружно вышли из рядов.

– Эти?

– Да…

Конунг выхватил меч и поочередно вонзил его в животы провинившихся.

– Убрать за строй. Там – добить.

Молча пошли дальше.

– Вот они, – решительно сказала вторая женщина. – И тоже двое.

Еще два воина обреченно опустили свои головы.

– Они?

– Они, великий конунг. Я их до смертной минуты не забуду.

– Три шага вперед.

Шагнули.

Один не выдержал, упал на колени.

– Конунг, помилуй…

Сверкнул меч – и голова струсившего воина покатилась по земле.

Конунг вонзил меч и в живот второго.

– Справедливость восторжествовала?

– Да, великий конунг.

– Тогда – вперед!

И простер окровавленный меч свой в замершем воздухе.

2

Воровским ветерком промчавшись по Дании, норманны ворвались в спокойную, сытую и тихую Голландию. Старики, немощные и женщины с детьми попрятались в многочисленных крепостях и замках, послав для переговоров к вожаку морских разбойников трех мудрых старцев.

– Зачем проливать кровь? – спросили мудрецы у конунга. – Ты застрянешь здесь, увязнув в наших каналах, и потеряешь больше, чем приобретешь, великий вождь. У нас нет золота, у нас есть торговля и торговый флот. Спеши во Францию – там много золота и всякого добра, которое французы захватывают в Крестовых походах. Мы накормим твоих людей, викинг, и дадим вам еды в дорогу.

Голоса мудрецов звучали негромко и убедительно, но викинг уловил в их речах легкую усмешку.

Конунг не разгневался, а призадумался. «Так разговаривают с детьми. Так разговаривают с подростками, уже созревшими для убийства, но пока не понимающими, зачем и во имя чего им следует отнимать чужие жизни. Золото уплывает из рук куда быстрее, чем попадает в руки… Добыча без цели…»

Он встряхнулся и помотал головой.

– Добыча без цели!..

Кажется, он сказал эти слова вслух. Мудрецы, странно посмотрев на него, переглянулись меж собой.

– Какая цель, викинг?

– Должна быть цель, иначе все будет бессмысленным. Всё – решительно.

Мудрецы вновь недоуменно переглянулись.

– Цель! – воскликнул конунг.

И вновь старики промолчали. Только один повторил неуверенно:

– Какая цель?

– Я должен найти свою цель. Цель, ради которой не жаль и собственной жизни.

Конунг вздохнул и неожиданно низко поклонился мудрецам.

– Примите мою благодарность, мудрые старцы. Вы подсказали мне путь, по которому следует идти, чтобы достигнуть цели.

– Ты не идешь во Францию, викинг? – растерянно спросил один из мудрецов.

– Я иду за целью. Я найду ее, а потом поступлю так, как она укажет.

– И покинешь Нидерланды?

– Немедленно.

И викинг уговорил своих людей уйти из Голландии с миром. Несогласные тут же наткнулись на его меч.

Держась океанского берега, норманны вторглись в Северную Францию. Французские рыцари были в походе, освобождая Святой Господний крест и беспощадно грабя местное население. И конунг норманнской шайки Гильом решил выждать время, а заодно короноваться герцогской короной. То и свершилось. Вчерашний бандит возложил на себя корону и стал герцогом Вильгельмом.