Лукавый Морок

Она нахмурилась и медленно вернулась в гостиную, напряженно поглядывая на плотные шторы. Стук повторился, и теперь Вика уже не сомневалась, что стучат костяшками пальцев о стекло.

Но кто может стучать в окно квартиры на восемнадцатом этаже? Балкона здесь нет, для промышленных альпинистов, которых на ее доме отродясь никто не видел, в любом случае слишком поздно и темно.

«Птица, – решила Вика. – Это должна быть птица».

С этой мыслью она смело подошла к окну и резко раздернула шторы, потому что страхам нельзя позволять пускать корни в сознании.

Не помогло. Едва выглянув на улицу, Вика громко заорала и шарахнулась назад. За окном не было птицы, зато в воздухе болталось страшное лицо, практически чудовищная морда с горящими, как красные угольки в костре, глазами. Монстр скалил зубы (или просто не имел губ, которые прикрывали бы клыки) и тихо рычал. Это было слышно даже сквозь тройной стеклопакет.

Крик Вики быстро оборвался: в легких кончился воздух, а горло сдавило с такой силой, что сделать вдох никак не получалось. А оно снова постучалось, просясь войти. Вика попятилась назад, ударилась спиной о дверной косяк и с трудом заставила себя выйти из гостиной: горящие алым глаза не хотели отпускать.

На кухне она быстро опустила жалюзи и снова принялась загружать кофеварку, дрожа всем телом и просыпая молотый кофе на пол.

Так не должно быть! Это похоже на кошмар, но она ведь не спит!

На обеденном столе валялись наушники-затычки со спутанным проводом. Вика схватила их, с трудом и ругательствами распутала и вставила в уши, на телефоне включила бодрую музыку. Вот так: и соседям не мешает, и сама не уснет.

На этот раз не стала разбавлять кофе молоком, насыпала только две ложки сахара и немного «зависла», выбирая место за столом. Садиться лицом к окну не хотелось, спиной – тем более. Компромиссным вариантом оказалось сесть боком.

Рука, подносившая чашку ко рту, все еще немного дрожала, нос шмыгал, глаза щипали слезы. В ушах громыхала музыка и орал, надрываясь, сиповатый певец. Но когда композиция закончилась, а следующая еще не успела начаться, сквозь наушники снова прорвался приглушенный стук в окно. На этот раз наверняка кухонное: из комнаты просто не было бы слышно.

Вика закрыла глаза и до боли прикусила губу, чувствуя, как по щекам потекли слезы. Но голову в сторону окна так и не повернула.

Глава 1

29 октября 2016 г., 10:06

г. Москва

Уже чуть больше года жизнь Владимира Дементьева складывалась так, что он постоянно переезжал с места на место, часто не высыпался, а потому порой по утрам тратил почти целую минуту на то, чтобы сообразить, где он на этот раз и почему тут находится. Проблем с определением своего местоположения не возникало разве что дома – там все было слишком знакомо – и здесь. То ли невероятно удобный матрас делал это место для него таким узнаваемым, то ли едва уловимый запах женщины, живущей в этом доме.

Так или иначе, а когда настойчивая вибрация оставленного на прикроватной тумбочке смартфона все-таки вырвала его из объятий сна, Дементьев сразу сориентировался, где находится и что тут делает. Тем страннее оказалось услышать в трубке голос шефа: тот, конечно, никогда не брезговал звонками субботним утром, но буквально накануне обещал ему спокойный уик-энд.

– Володя, ты же в Москве? – без особых предисловий и расшаркиваний поинтересовался Войтех Дворжак, по привычке слегка растягивая гласные на чешский манер.

– Угу, – сонно промычал Дементьев, не открывая глаз. Он понятия не имел, который час, потому что на звонок ответил исключительно на ощупь. Ему самому казалось, что еще безбожно рано, но он уснул очень поздно.

– Мне жаль, но придется нарушить твои планы. Тут кое-что возникло. Экстренное. Команда уже собирается выезжать, но им нужно время, чтобы добраться, поэтому тебе придется начать без них.

Сонливость моментально слетела. Дементьев перевернулся на спину и открыл глаза, уставившись в белый потолок недовольным взглядом, как будто тот был виноват в таком неуместном утреннем звонке шефа.

– Дворжак, мы же вчера договорились! Я ведь не прошу много, всего лишь одни спокойные выходные без авральных срывов ради очередной пустышки или конца света. Всего. Одни. Выходные. Это так трудно? Я же не прошу внеочередной отпуск!

– Еще бы, – холодно обронил Войтех, ничуть не проникнувшись этой тирадой. – Внеочередной отпуск ты уже брал. И я тебя в него отпустил, между прочим. И не срывал тебя ни на какие расследования.

Дементьев поморщился. Тут любимый шеф, конечно, был прав, нечем крыть. Когда в июле у него внезапно завязались отношения с Ольгой и та ни с того ни с сего предложила поехать вместе отдохнуть к морю, Войтех вошел в его положение и продлил отпуск, хотя тот уже подходил к концу. И потом отпускал еще дважды примерно с той же целью, хотя обычно таким количеством свободных дней никто в их Институте Исследования Необъяснимого похвастаться не мог. Правда, в то время сам Войтех еще находился в весьма гармоничных, можно сказать, выстраданных отношениях и стремился осчастливить аналогичным образом всех вокруг. Дементьеву же до недавнего времени с женщинами категорически не везло.

Он подивился тому, как резко все изменилось: теперь Войтех ходит с лицом человека, обреченного на скорую смерть, и без конца ворчит по поводу и без, а у него вполне здоровые отношения с постоянной женщиной. Ну, насчет «здоровых» он, вероятно, загнул: не с его работой и не с характером Ольги говорить о подобном здоровье. Но зато отношения у них получились действительно достаточно гармоничные: она всегда рада его визитам, но не выносит долгого присутствия в своей жизни, а он и не может оставаться надолго, поскольку постоянно мотается с расследованиями по стране.

– Я бы не стал тебя дергать, – продолжал тем временем Войтех, – Долгов прекрасно справляется с обязанностями старшего следователя. Но дело срочное, а только ты уже на месте и можешь начать. Речь идет о жизни и смерти, поэтому мне не хотелось бы терять время.

Дементьев обреченно вздохнул, прикрывая глаза и мысленно хороня все свои планы.

– Как всегда. Ладно, чего уж там… Жги, Войтех Ладиславович. Кого спасаем на этот раз?

Еще с минуту он молча слушал краткую вводную информацию, стараясь не провалиться обратно в сон. Войтех закончил предсказуемым заявлением о том, что уже выслал все эти данные Дементьеву на почту вместе с контактами обратившегося к ним лица.

– Да есть у меня его контакты, – отмахнулся Дементьев. – Я ж с ним общался в феврале, когда вся эта история с приложением крутилась. Карпов и тогда был нашим контактом в органах. Правда, насколько я помню, он был очень скептически настроен. Не ожидал, что однажды он сам к нам обратится.

– Очевидно, вы произвели на него впечатление, – хмыкнул Войтех. – В общем, свяжись с ним и переговори лично, пока остальные добираются. Я отправляю к тебе Долгова, Нева и Лилю.

– Класс, – фыркнул Дементьев, но больше ничего говорить не стал, считая, что Войтех и так должен понять. Только слепой мог не заметить, что между этими тремя с каждым месяцем возрастает напряжение. Там, где есть красивая женщина и двое заинтересованных в ней мужчин, рано или поздно жди беды. Особенно если у одного из мужчин преступное прошлое, а другой – практикующий темный маг.

Войтех бросил формальное: «Удачи» и на этом отключился. Дементьев повалялся еще пару минут, проверяя почту и присланные материалы, а потом заставил себя встать, натянуть джинсы и футболку и отправиться на поиски Ольги.

Вот уже много лет успешная писательница, она жила в просторном двухэтажном коттедже в поселке сразу за МКАДом, а потому «поиск» в данном случае не был пустым преувеличением. Однажды Дементьев бродил по дому добрых пять минут, пытаясь ее найти, а оказалось, что она шутки ради притаилась в гостевой спальне.

В этот раз все оказалось гораздо прозаичнее: как это часто бывало по утрам, Ольга обнаружилась на кухне. Весьма милой особенностью их отношений было то, что она всегда с удовольствием готовила для него завтрак. Порой весьма замороченный, на взгляд самого Дементьева, который привык перебиваться с бутерброда на остатки холодной пиццы, заказанной накануне. Ольга же даже бутерброд умудрялась превратить в произведение искусства. В прошлый раз она, например, подала ему тост с размятым авокадо, лососем слабой соли и яйцом-пашот, горячей лавой растекшимся сверху. Тогда у нее немало времени ушло на то, чтобы объяснить ему, что такое «пашот». Концепция яйца, которое варится в воде без скорлупы, не желала усваиваться в голове Дементьева.