Страница 3 из 9
— Что за шум, а драки нет? — поднимаю голову на громкий Женин голос. — Ха, мечты сбываются и без «газпрома».
— Павел Александрович, я привел Женю, как вы просили, а что это с вами?
— Что, что, — смеется Женя. — Твоего начальника немножечко обкакали. Никогда не думала, что снова буду так радоваться детскому стулу. Но увидеть его на вас, дорогой Павел Александрович, это как получить повышение зарплаты в десять раз.
— Теперь понятно почему так пахнет, — снова включается Решетников.
— Да пошли вы. Уволю к чертовой матери. Обоих!
Иду быстрым шагом к уборной, и стараясь не смотреть на свою руку, смываю все, активно намыливая мылом.
— Зря стараетесь, Пал Саныч, ваша дочурка не перестанет плакать, пока вы не помоете ей попу, — сказала, как отрезала Женя, поставив переноску на полку рядом с раковиной.
— Я?!
— Конечно, вы. Дочь-то ваша.
— Это еще надо доказать.
— Ну вот, в записке у вас тут пишут вполне уверенно, смотрите и ДНК теста не боятся.
— Да я вас всех убью сегодня. Положи записку, ты наставишь на ней своих пальцев!
— Тихо, не нервничайте. Вы же всегда такой интеллигентный человек. Вдохните глубже и берите Машеньку на руки.
— Это твоих рук дело? — вдруг осенило меня. Может и не настолько Решетников тупой и вместо тупости он ляпнул правду. — Ты подсунула мне своего ребенка, чтобы надо мной поиздеваться?
— Делать мне больше нечего, мои дети все при мне. Уж с вашими возможностями вы можете в этом убедиться только так. Хватит болтать, берите ребенка, снимайте ее трусишки и теплой водичкой мойте попу.
— Ты в своем уме?! Я должен мыть чью-то задницу?!
— Не чью-то, и не задницу, а попку вашей дочери. Давайте вперед или вам нравится плач ребенка? Не начнете сейчас ее мыть, у меня начнется стресс и как следствие преждевременные роды. А роды у повторнородящих часто бывают за считанные минуты. И принимать их будет вы. Оно вам надо?
— Господи, за что мне все это?!
— Заткнитесь уже и берите ребенка.
Несмотря на огромное желание заткнуть Жене рот, понимаю, что она права, и никто кроме меня сейчас это делать не будет. Снимаю с ребенка испачканные вещи и кое-как взяв в руки крикушу подношу к раковине.
— Ну возьмите ее удобнее, а то уроните, еще и водой обольетесь. Да, вот так, — направляет меня Женя и настраивает воду. — Давайте рукой смывайте.
Главное не смотреть, уговариваю себя я и смываю рукой детский сюрприз.
— Оно еще и не отмывается. Почему такое липкое?
— Скоро отмоется, не нойте.
Стараюсь не ныть и думаю только о том, что это сон. Это не может быть правдой.
— Ну вот, Машуня уже чистая и почти не плачет. Держите бумажное полотенце и протирайте ее на сухо, — беру одной рукой поданное мне полотенце и начинаю протирать ребенка.
— Ну не так же, — бьет меня по руке Женя. — Всегда все надо делать к попе, а не от нее. Понятно?!
— Понятно. На ухо мне не ори. Женя, сколько ей по-твоему месяцев?
— Примерно шесть-семь. Точнее сказать не могу. Придется ее пока укутать в покрывальце, которое есть, а там Решетников уже все принесет. Я ему список написала, будем надеяться на его скорость и ум.
— Мне кажется, тут не на что надеяться. Этот мордофиля ничего не купит.
Женя подает мне какой-то кусок ткани из переноски, благо, чистый, и сама укутывает ребенка. Кладет ее в переноску и глазами показывает мол забирай.
* * *
Пока Решетников бегает за детскими вещами я судорожно перебираю в уме список бывших. Даже если брать разброс, что ребенку от пяти до девяти месяцев, все равно получается какая-то чушь. В это время у меня было две бабы, одна из которых уже замужем, вторая тоже собирается под венец. А если брать в расчет, что пуза я у них не видел, то это не мой ребенок. Это что получается, я только что мыл задницу чужому ребенку?! Мне надо срочно сделать ДНК, иначе я свихнусь. В голове мозговой штурм, но ни одной идеи, как этот ребенок может оказаться моим-нет.
— Так, няню я вам нашла. К часам четырем будет тут. Да не тряситесь вы так, я пока помогу вам.
А вот это странно. Причем очень. С чего бы этой пузатой ведьме мне помогать. Поглумиться-да. А она сидит с ребенком, попутно ища няню.
— Женя, то, что сейчас происходит должно остаться между нами. Мне не нужны никакие огласки. Договорились? — смотрю на нее и понимаю, что темнит. Но пока допытываться не буду. Надо обязательно посмотреть камеры, где она шлялась, когда мне подкинули ребенка.
— Конечно. Сделаете ДНК тест в ближайшее время и все решится. Не ваша-так отдадим. Ну а если ваша, то учитесь быть папой.
— А чего терять время, вот сейчас и пойдем делать тест ДНК.
— Я все принес, — радостно восклицает Решетников.
— Вот и отлично, — с улыбкой на лице произносит Женя. — Папаша, ко мне. — кивает в мою сторону. — Смотрим как надевается подгузник и запоминаем! Я сказала смотрим!
— Я смотрю.
Женя расстилает пеленку на диван, кладет туда девочку и приподнимает ее за ножки. Не знаю, как она это сделала, но через считанные секунды ребенок уже в подгузнике и в шмотках, принесенных Толиком.
— Ну все, папаша, идем проверять чье дите.
— Идем.
Глава 3
В лаборатории меня можно сказать обрадовали, и нет, не отсутствием отцовства, а скоростью выполнения теста. Уже завтра узнаю наверняка чья крикуша, вернее моя ли. Но точно для себя решил одну вещь: сдам еще как минимум в пяти разных лабораториях тест на отцовство, чтобы никто об этом не знал. Я осознаю, что похож на параноика, но у меня стойкое ощущение, что меня все вокруг разводят. Несмотря на то, что эту лабораторию выбрал я сам, хочу быть уверенным наверняка.
После сдачи теста Женя настояла на том, чтобы мы отправились в клинику и проверили ребенка. Да, пожалуйста, мне не жалко. Педиатр подтвердил, что девочке примерно полгода и на первый взгляд она полностью здорова. Ситуация по сути бредовая, но благо деньги решают многое и лишних вопросов никто не задавал. Взяли у ребенка какие-то анализы и отправили нас с миром.
И все-таки как бы я ни гнал на Толю, он молодец. В наше с Женей отсутствие он не только был за старшего, но и поинтересовался камерами наблюдения. Правда везде меня ждал крупный облом.
— Такого не может быть. Ну не могла же ни одна камера не заметить ребенка.
— Может, — подтверждает ответственный за камеры. — Но не все так просто, на первом этаже в период отключения электричества и немного после включения был кипиш, как вы видите на камере. Пройти любой, тем более с ребенком, не мог, но как мне кажется, интересующий вас объект был не совсем с ребенком. Смотрите, — указывает на разносчика еды. — По движениям видно, что чего-то опасается. А вот эта большая квадратная сумка скорее всего и есть переноска с младенцем, завуалированная под общеизвестный бренд доставки еды.
— Но тут лица не видно, причем вообще.
— К сожалению, да, причем со всех ракурсов. Но на мой взгляд фигура худовата для мужчины, вероятнее всего, это женщина.
— А дальше? Камеры в лифте?
— Дальше, к сожалению, порадовать вас нечем. Объект поднимался на пятый этаж по лестнице. Дальше-хуже. На вашем этаже камеры не работают со вчерашнего вечера. Последняя запись только в восемь часов вечера.
— То есть как это не работают?
— Не могу сказать, как и почему, сейчас с этим разбираются техники.
— Ну это какой-то бред! Так не бывает.
— Как видите, бывает. Мой вам совет, расспрашивайте работников вашего этажа. Так надежнее.
Спокойствие, только спокойствие. Смотрю на часто моргающего Решетникова, и понимаю, что хорошо, что он у меня есть. Надо скорее выместить на нем зло.
— Толя, за мной.
Выходим из помещения, Толя идет за мной и, кажется, опасается моего поведения, судя по тому, что идет сзади.
— Опроси всех на этаже, может кто-нибудь что-то видел. Надо заняться Женей, она точно что-то знает.
— Уже бегу.
Захожу в комнату отдыха, где Женя расположилась с ребенком. Без церемоний сажусь рядом с ней и прожигаю взглядом пузатую особь.