Страница 23 из 47
И, типичная Ру, которая всегда была не удовлетворена своим партнёром, сумела найти изъяны даже во мне. Она настаивала, что мы обе должны сделать бразильскую эпиляцию, раз решили стать лесбиянками. Я любила её, но недостаточно, чтобы позволить воску осквернить свою зону бикини. Наши отношения были обречены, ещё даже не начавшись.
Исписав лист большой буквой Х, я начала неосознанно складывать бумагу. Я не осознавала, что делаю, пока у меня в руках не оказался идеальный бумажный самолётик. Скомкав, я бросила его в мусорное ведро в углу, но, конечно же, промахнулась, что было неудивительно, учитывая последние события моей жизни.
Когда мы, наконец, повесили трубки, чтобы Ру могла сделать несколько необходимых звонков и проконтролировать, как продвигается наш план, я была измотана.
Телевизор не интересовал меня. Песни о разбитом сердце были мне очень близки, потому я выключила и радио. Wi-Fi в отеле был просто ужасен, что было хорошо, потому что мне лучше было держаться подальше от Фейсбука.
Вместо этого я достала компьютер и прокрутила последнюю фотосессию с острова Рейнольдс. Ту самую, где Уэст запускал воздушного змея вместе со своей сестрой Хейли и её сыном Коди. Ту, во время которой я поняла, что в один прекрасный день у нас с Уэстом могут быть дети. Когда я поняла, что люблю его.
На самом деле, я так и не обработала эти фотографии и не сбросила их Хейли. Чувство вины и желание чем-то занять себя заставили меня сесть за них сейчас, и я начала отбирать лучшие снимки, немного ретушируя их.
Я улыбалась, пока работала. Вот Коди сидит на широких плечах Уэста, в то время как Хейли протягивает к нему руку, помогая усидеть. Его широкая улыбка выражает полную невинность и счастье. На следующей фотографии Уэст с беззаботной улыбкой смотрит в мою сторону, его взгляд прикован ко мне сквозь объектив, и глаза выражают лишь тепло и заботу. Затем Уэст подбрасывает Коди высоко в воздух. На следующих снимках запечатлено, как Хейли держит его за маленькие ручки и крутит вокруг себя до тех пор, пока они оба не падают на песок, счастливо смеясь. Лицо Уэста, когда он уговаривал меня отложить камеру и просто наслаждаться моментом; его губы изогнуты в ухмылке, а прекрасные серо-голубые глаза сияют...
Я закусила губу.
Это фото. Всё было на этом фото. На нём так очевидно видно, что он чувствовал ко мне на самом деле.
Прежде, чем я успела всё обдумать, я разблокировала его номер и нажала на кнопку «вызов», мои руки тряслись, а глаза наполнились слезами.
Всё в моей жизни было неправильно, запутано и шло наперекосяк, поэтому, чёрт возьми, мне просто нужно было услышать его голос.
Пока шёл гудок, я взглянула на часы на своей шаткой прикроватной тумбочке. Было поздно. Действительно поздно. Уже далеко за полночь. Мой рейс на самолёт был запланирован на сорок минут девятого утра, и я давно должна была спать, только вот мой грёбаный мозг никак не мог заткнуться и дать мне немного отдохнуть.
На третьем гудке я убрала телефон от уха, и когда уже хотела отключиться, в динамике прозвучал его голос.
— Сэди?
Кусая губу, я вновь приложила телефон, в то время как по щекам покатились первые слёзы.
— Сэди.
Его голос. Чёрт, как же я скучала по его голосу. По тому, как проникновенно и с желанием он произносит моё имя. В этот момент я так много услышала в нём.
Надежду. Беспокойство. Облегчение.
Я почувствовала резкую боль во всём теле, все мои внутренности будто сжались в один комок, и в этот момент мне не хотелось ничего больше, чем снова прикоснуться к нему, почувствовать его рядом с собой. Снова принадлежать ему.
Я крепче сжала телефон, но так и не смогла ответить ему. Во рту было слишком сухо, слова, которые хотелось сказать ему, душили меня.
— Я здесь, малышка. Чтобы не случилось, я здесь. Всегда.
Ещё больше слёз заскользили по моим щекам, стоило пролиться одной, как они ручьём потекли друг за другом. Я прерывисто вздохнула, понимая, он может услышать меня, и в тот же момент уловила такой же вдох в ответ.
— Тебе не обязательно что-то говорить. Всё в порядке. Только не вешай трубку. Блядь, я скучал по тебе, — тоска в его голосе заставила меня прижать кулак ко рту, чтобы сдержать рыдания, рвущиеся наружу.
Я тоже скучала по нему. Я хотела, чтобы он был рядом, обнимал меня и защищал от того дерьма, в которое превратилась моя жизнь. Я свернулась калачиком на кровати, в ожидании его следующих слов, зная, что он даст мне именно то, в чём я нуждаюсь больше всего.
— Я знаю, что чертовски облажался, Сэди. Не с Обри… ты должна знать, что между нами ничего нет, — его тон был настойчивым, непоколебимым, и мне так хотелось поверить ему. — Я чертовски облажался, потому что обидел тебя, а это было последнее, что я хотел сделать.
Он остановился, и я могла представить, как он проводит рукой по волосам, как обычно это делал, когда был расстроен.
— Я люблю тебя, — в этом заявлении не было и намёка на мольбу или обвинения с его стороны. Только искренность. — Я пообещал себе, что тебе больше никогда не придётся в этом сомневаться. Я докажу тебе это каждым поступком, который ты позволишь мне совершить.
Мои плечи дрожали от молчаливых всхлипов, которые я не могла позволить ему услышать, потому что моя гордость не желала показывать ему, насколько сломлена я была в этот момент. Моё сердце тянулось к нему, но упрямая голова не давала губам ответить.
Движение на другом конце провода. Звук закрывающейся двери. Шаги.
— Я так рад, что ты позвонила. Я проверял телефон тысячу раз в день, надеясь... — он куда-то шёл. Дождь барабанил по стеклу, и я напряглась, стараясь лучше расслышать всё, что происходит по ту сторону трубки. — Хотел бы я, чтобы ты сейчас была рядом со мной, — разочарование и тоска смешались в его голосе. Услышав звук шуршащего покрывала, я представила, как он ложится в постель. — Я скучаю по нашим ночёвкам. По тому, как ты утыкалась в мой бок, идеально помещаясь в моих объятиях, по тому, как твои волосы щекотали мой нос, и как ты прятала свои холодные ноги между моими, — он вздохнул, и этот звук сломал ещё одну стену, которую я выстроила между нами. — Моя подушка больше не пахнет тобой, поэтому я пошёл в магазин и купил шампунь с запахом арбуза, каким пользовалась ты. Думал, что если помою им голову прямо перед сном, то запах останется, и тогда я смогу представить, что ты рядом со мной, — он издал нервный смешок. — Не сработало.
Я потёрла ладонью глаза и облизала солёные от слёз губы. Я хотела сказать ему что-нибудь. Что угодно. Но даже не знала с чего начать.
— Сэди, не клади трубку. Даже если ты ничего не скажешь сегодня, только не клади трубку, хорошо? Если это самое лучшее, что у меня может быть, если я могу уснуть с тобой только таким образом, я приму это. Простое знание, что ты находишься на том конце, черт, намного лучше, чем пустота, которую я ощущаю с тех пор, как ты ушла.
Я откинула прочь противное покрывало и, укрывшись грубой простынёй, попыталась удобнее умоститься на твёрдой бугристой подушке. Как же мне хотелось сейчас оказаться в его объятиях и уснуть на твёрдом плече, окружённая его теплом. Но я не могла ему в этом признаться, поэтому вместо этого сосредоточилась на звучании его глубокого голоса.
— Не знаю, что же всё-таки заставило тебя позвонить мне сегодня, но я рад, что ты это сделала. Я тут с ума сходил без тебя. Даже генерал Борегар избегает меня. Полагаю, я вёл себя как последний засранец, — он усмехнулся, а потом его голос смягчился, стал более серьёзным. — Надеюсь, с тобой всё в порядке, и ты счастлива. Даже если это означает, что ты не вернёшься ко мне, когда приедешь домой. Это всё чего я хочу для тебя - чтобы ты была счастлива.
Мы оба молчали. Просто дышали в трубку, наше дыхание было сбивчивым, но потом выровнялось в один ритм. Я прижала руку к груди.
— Я буду говорить дальше, ладно, Сэди? Всякие милые глупости, которые рассказывал бы тебе, будь ты сейчас со мной в кровати. Например, об Уайте, который сделал из себя посмешище в баре, и о чокнутом клиенте, который решил поехать на турнир по рыбной ловле, хотя сам до чёртиков боялся взять рыбу в руки. О неприятностях Хейли, причиной которых был Коди и... я просто буду болтать обо всём, потому что боюсь, если остановлюсь, ты положишь трубку.