Страница 11 из 47
С глаз долой — из сердца вон.
До того момента, пока я не отрезала кусочек от своего так называемого «пончика» и не вспомнила, как Уэст принёс мне целую упаковку на десерт на свою яхту. Я обвинительно посмотрела на свой апельсиновый сок. Предатель.
Я вообще заказывала апельсиновый сок? Или это он заказал, как маленькое напоминание?
И теперь мой французский тост был мокрый из-за того, что слишком долго пролежал в сиропе.
И это только его грёбаная вина.
Включив снова Киндл и выбрав наугад роман, я попыталась раствориться в истории о ковбое, который любил доминировать. Спустя две главы, я приступила к поеданию бекона.
К тому времени, как я доела свой французский тост (эй, он был влажный, а не испорченный) и клубнику, я уже прочитала целых сорок страниц.
Потом до меня дошло.
Я же читала чёртов Вестерн (прим. переводчика: на анг. имя главного героя, как и жанр книги начинается с West)
С отвращением выключив Киндл, мысленно извинилась перед Фостером, моим книжным бойфрендом, которого я вынуждена была бросить преждевременно. Он не заслуживал быть ИИЗ (прим. перевод.: использованным и забытым).
Он достоин лучшего.
Он сильный, понимающий и милый, и так сильно был влюблён в дочку владельца ранчо, что у меня даже сердце щемило, когда я думала об этом. Глупая, избалованная, шлюховатая дочь не понимала, что она теряет. Клэр. Что это вообще за имя? Тем более что они наняли нового ветеринара, которая собиралась перевернуть его мир с ног на голову. Вот она мне нравилась. Мэган. Она храбрая. Фостер только что спас её после того, как жеребец сбросил с себя в грязь.
И предложил воспользоваться его душем.
Но забыл дать ей полотенце.
Да, я вынуждена оставить её в подвешенном состоянии.
Грустный конец для всех нас.
Я проглотила остатки кофе, но отказалась от апельсинового сока. Чисто из принципа.
Выкуси, козёл.
Когда кофеин полностью подействовал на мой организм, я была уже одета и спускалась на пляж с камерой в руках, с абсолютной решимостью сделать восхитительную работу. Волосы развивались на ветру, завиваясь из-за влажного морского воздуха. У всех, на кого падал мой взгляд, были вьющиеся, взъерошенные волосы. И я до сих пор не знала, что именно буду снимать.
Я осмотрела длинную, пустынную береговую линию, не зная, с чего начать.
Курортная зона была мало заполнена, несмотря на то, что время близилось к обеду. Несколько серфингистов ловили высокие волны. Какая-то парочка разлеглась на песке на полосатых полотенцах, и их коричневый оттенок кожи мог означать только одно - они снова будут жариться на солнце весь день. Несколько человек из персонала в сине-белой униформе собрались в кучку возле будки с катамаранами и над чем-то смеялись. Мой взгляд задержался на их голубых рубашках, и я автоматически обхватила пальцами запястье.
Это был точно такой же цвет, как и у моей голубой резинки, которую стащил Уэст. Мне было ненавистно, что я даже не могу смотреть на этот цвет, не думая о нём. Вспоминая о нас. Скучая по нам.
Мне стало интересно, носит ли он её еще.
Или Обри и это у меня украла.
Убрав с губ прилипшую прядь волос, я повернулась в другую сторону, но и там не увидела ничего, что меня вдохновило бы. Я навела камеру на пальмы, но это был настолько банальный пейзаж, что даже не стоило тратить на него время.
— Доброе утро.
Приветствие, прозвучавшее полушёпотом в нескольких миллиметрах от моего уха, напугало меня до чёртиков, я чуть из трусиков не выпрыгнула.
Слава небесам, камера висела у меня на шее.
— Отлично выглядишь этим утром. Кровати здесь просто изумительные, да? — Ник вторгся в моё личное пространство, обняв одной рукой, но я объятие не вернула.
Ветер развивал мою лёгкую тунику, но чёрный топик, надетый под ней, скрывал все мои девчачьи прелести. А вот коротенькие шорты наоборот мало чего скрывали, и его томный взгляд задержался на моих ногах.
Я выпуталась из его объятий.
— И тебе доброе.
Он немного поднял свою камеру, повернув голову в мою сторону.
— Что мы фотографируем этим утром?
— Мы? — выгнув бровь, переспросила я.
— Конечно, — сказал он расслабленно, не разрывая со мной зрительный контакт. — Мы. Я подумал, что будет прикольно, если мы немного пофотографируем одно и то же. Потом можно сравнить результаты. Убедиться, что наши стили подходят для этой кампании.
Ладно. Когда он говорил так, то это правда имело смысл.
Я махнула рукой в сторону пустых шезлонгов, ожидающих своих жертв, которым в будущем, возможно, грозит рак кожи.
— Сегодня мало интересного.
— Не соглашусь, — подмигнул он. — Я считаю, здесь много всего интересного.
Он протянул руку и заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо, прочерчивая пальцами линию моей шеи.
Закусив губу, я отступила назад и скрутила свободный пучок на затылке, завязав его резинкой для волос, которую сняла с запястья. На этот раз розовой. Он не обратил внимания на мою попытку держать между нами дистанцию и всё равно остался стоять очень близко.
Ник указал в сторону воды, слегка задев меня рукой.
— Видишь того серфингиста? Который с татуировкой птиц на спине? Это наш объект.
Я изучающе посмотрела на парня. Он был горяч. Его тело и то, как он управлял своей доской, плавно скользя по воде, говорило о годах практики, которые есть не у каждого серфера.
Хороший выбор.
— Посмотрим работы друг друга через двадцать минут?
Он пожал плечами.
— Если тебе необходимо так много времени, чтобы сделать хорошие фотографии, тогда без проблем. Двадцать минут работы.
Я сузила глаза.
Игра началась.
Настроив камеру, я подошла ближе к берегу. Ник последовал за мной, но не остановился, а зашел прямо в воду по пояс. Я поняла это лишь тогда, когда его обрезанные желтые армейские шорты раздулись в воде. Ник даже не потрудился снять рубашку, поскольку, казалось, его абсолютно не беспокоило, что он её намочит.
— Что ты делаешь? — крикнула я, чтобы меня можно было услышать сквозь сильный ветер.
— Фотографирую, — подмигнул он. — А ты?
Покачав головой на его шуточки, я поднесла камеру к лицу и немного отошла, чтобы Ник не испортил мои снимки. Я чуть-чуть развернулась, меняя, таким образом, угол обзора. С этого ракурса серфер являл собой продолжение волны, он будто завершал ее, в то время как пенный гребень гнался за ним.
Я увеличила зум и сфокусировалась на оголённом по пояс мужчине, - он выделялся на фоне безоблачного неба и голубой морской воды, его красная доска была единственным ярким пятном на этом фото.
Волна рассеялась и сёрфер начал грести обратно, чтобы поймать ещё одну. Стена воды скрыла его от моих глаз, играя со мной в прятки. Я фотографировала его, пока он покорял ещё три волны, не обращая внимания на двух фотографов, которые тоже делали его снимки.
Когда время вышло, Ник молча протянул мне свою камеру и взял мою.
Мы рассматривали фотографии друг друга.
Мои были хорошие. Я знала это.
Его были непревзойдёнными. От них захватывало дух.
Он сделал их более детальными. Рука серфера, когда он касался гребня волны. Его победная усмешка и поднятая вверх рука после удачной поездки. Изгиб плеча, когда он сидел на доске в ожидании подходящей волны. Капли воды, стекающие вниз по его спине.
Я сделала судорожный вдох. Это было чертовски сексуально.
— Сегодняшний урок, — голос Ника был серьёзен, не было и намёка на игривость. — Иногда фрагменты намного лучше целой картины. В каждом человеке есть что-то красивое, и, концентрируясь на этих деталях, можно заинтриговать гораздо больше, чем фотографируя его целиком. Это более интимно. Это позволяет зрителю заполнять пробелы
своей собственной фантазией. И вот тут-то и начинается магия.
Отдавая мне мою камеру, он указал на неё подбородком.
— Ты хорошо работаешь. Нечего стыдиться. Но выйди немного за свои рамки и попробуй посмотреть на это по-другому.