Лорд

— А зачем?

— Случайно вышло. Сдавал экзамен, связанный с мгновенным перемещением на большое расстояние. В это время случилось кое-что, чего не должно было произойти. В итоге экзамен был провален, а я вместо того чтобы получить высший балл сам перенёсся сюда. Одежда порвалась в дороге, поэтому приходится ходить в этом рубище. Ещё и с немцами встретился дважды и оба раза меня чуть не убили. Теперь они мои враги.

— Так ты студент, — заявил он. Кажется, это единственное, что он понял из моего рассказа.

— Студент, студент, — кивнул я и вздохнул. Ладно, на первый раз хватит с него информации, позже ещё раз поговорю.

— А откуда ты так хорошо говоришь на русском? — подозрительно спросил он.

— Выучил с помощью магии в первый день, как оказался здесь.

В этот раз мои слова заставили его взглянуть на проплешину, ставшей могилой для белоповязочников. На данный момент это было самым наглядным примером демонстрации моих способностей.

— Студент, а…

На этот раз его прервала девушка, вышедшая к нам из-за деревьев. Она успела одеться в коричневую юбку до пят, и красную сорочку с белой и жёлтой вышивкой. На ногах у неё красовались чёрные туфельки на низком каблуке и с двойным ремешком. Свои распущенные волосы незнакомка заплела в толстую косу и перевязала красной ленточкой.

— Дядя Прохор, а где Колька? — спросила она.

И тут лицо старика сильно изменилось. Оно закаменело, побледнело, в глазах проскочил страх и боль.

— Ох ты ж, божечки мой, как я мог забыть?! Колька, он с нами был. Полицаи по нему стреляли, когда он побёг в поле, — он повернулся ко мне и торопливо заговорил. — Что с ним?

— Не знаю о ком ты. Я видел только вас и тех людей с белыми повязками. Больше никого на дороге и рядом в лесу не было. Хотя сами выстрелы слышал. Благодаря им я и нашел вас, а потом спас.

— Колька, пацан четырнадцати лет. Он в поле побежал, когда эти ироды меня ножом пырнули, а Машку прикладом ударили.

— Пошли, попробуем отыскать, — предложил я.

Мы его нашли на лугу среди травы в ста шагах от дороги. Он лежал на животе, вытянувшись в полный рост и прижавшись восковой щекой к земле. Особенно сильно моё внимание привлек мелкий чёрный муравей, что ползал по остекленевшему открытому глазу паренька. В него попали две полицейские пули. Одна пробила шею слева, вторая угодила под левую лопатку.

— Я не могу ему помочь ничем, — тихо сказал я в ответ на пронзительные взгляды старика и девушки, полные мольбы. — Он мёртв.

Старик бережно взял убитого мальчишку на руки и унёс в лес, потом взял лопату из телеги и стал копать могилу. От моей помощи в этом деле отказался. Наверное, таким образом, хотел отдать последнюю дань уважения мальчишке. Место для захоронения выбрал на светлой поляне под толстым деревом с бело-чёрной корой. Пока он нёс мёртвое тело и копал могилу, то из его глаз текли слёзы.

Рядом горько плакала девушка.

Не желая им мешать прощаться с близким человеком, я постарался незаметно уйти, оставив их наедине с самими собой. Это время я потратил на то, чтобы осмотреть трофеи. К вещам спасённых не прикасался, хотя по правилам военных моего мира они их потеряли, а потом я захватил их уже у белоповязочников. То есть, обе телеги со всем содержимым являются моими трофеями. Но здесь не мой мир, приходится забыть о некоторых привычных правилах и законах. Ещё мне нужно было заручиться их поддержкой, расположить к себе. Вряд ли я в этом преуспею, если заберу себе все трофеи. С другой стороны, особо много я не потерял, так как у тех, кого старик назвал полицаями, полезных вещей было куда как больше. Особенно я был рад продуктам: копчённому салу, свежему хлебу, колбасе, молоку и овощам. Были у них и вещи: одежда, постельное бельё, два тонких шерстяных ковра, мужская и женская обувь, металлическая посуда, немного женских украшений из серебра, среди которых нашлись три тонких золотых колечка. И многое другое. Все признаки указывали, что вещи награблены.

Одежду я так и не сумел себе подобрать. Самые большие штаны и куртка налезли на меня с трудом, и двигаться свободно в них я не мог. Пришлось их снимать, возвращать на место набедренную повязку и натягивать на плечи чёрный плащ из чудной тяжёлой ткани, снаружи покрытой, будто тончайшим слоем смолы, которую с трудом сумел сковырнуть ногтем. Зато подошли одни из сапог, причём, уже разношенные и в хорошем состоянии. С тонкой портянкой они налезли на ногу, будто по ней было стачаны.

Приодевшись, если так можно было сказать, я достал продукты и принялся их уничтожать с огромной скоростью. После вынужденной лесной диеты эта снедь казалась мне пищей богов.

Я успел наесться до отвала, а моих новых знакомых всё не было. К слову, проблем от объедания после недоедания я не боялся. Как уже не раз отмечал — организм у магов крепче, чем у простых смертных. А ещё я могу воспользоваться средним лечением. Уж с последствиями переедания это заклинание точно справится. Подождав ещё несколько минут, я отошёл от телег, нашёл старый глубокий выворотень, уже заросший кустами, и там устроился на медитацию. Во время этого процесса маг довольно уязвим, точнее, такой маг, как я сейчас. За этим занятием я провёл следующие два часа.

— Долго ты любишь сидеть в кустах, студент, — сообщил мне негромко старик, когда я вернулся обратно к лошадям. — Переел, видать.

Я не сразу понял, что он хотел мне этим сказать. Потом дошло.

— Я медитировал, старик, — нахмурился я. — Если не знаешь, что это, то я объясню. Медитация — это восстановление внутренних сил мага. А не то, что ты подумал. Такой же необходимый и полезный процесс, как еда и сон для обычного человека.

— Ну, извини, студент, — пожал он плечами. — Обмишурился, с кем не бывает. Давай, что ли знакомиться. Прохор Игнатович Костюшко, старшина сельскохозяйственной артели в селе Шапонка. А эта егоза внучка моя, Машка Сушко. В этом году десятилетку окончила и хотела поступить в институт.

— Мария Фёдоровна Сушко, — поправила его девушка, недовольно задрав свой носик.

— Был ещё Колька, ейный брат двоюродный, да вишь что с ним случилось, — вздохнул он.

— Студент Первой имперской магической академии Киррлис Зон, — представился я в свою очередь.

— Имперская, у вас там император ещё есть? — воскликнула девушка.

— Цыц! — строго прикрикнул на неё старшина. — Ляпнешь сейчас невесть что, а потом замаешься извиняться, малахольная.

Та немедленно надулась. Хотя мне стало интересно, почему мой император «ещё есть», задавать вопросы на эту тему не стал. Ничего, всему своё время.

Потом старик стал рассказывать о том, как они попали в такое положение, приведшее к трагедии. И закончил рассказ словами:

— Кольку я им не прощу никогда. Вот отвезу Машку к родственникам под Витебск и уйду партизанить в леса.

— Вот ещё! — вновь влезла в разговор девушка. — Я с тобой, дядька Прохор. Колька моим братом был, я тоже хочу мстить гитлеровцам. И не надо говорить, что это опасно. Меня и дома могут убить или сделать чего хуже. В лесу, вдруг безопаснее окажется.

Старик в очередной раз вздохнул, покачал головой, глядя на внучку, потом посмотрел на меня.

— Кир… э-э…

— Киррлис, — повторил я своё имя.

— Киррлис, а ты чем займёшься? Вроде как говорил, что немцы тебя дюже сильно обидели, и ты сам хочешь с ними сражаться. Так может, это… вместе начнём гадов давить? Как тебе такое?

Простенькая хитрость старика читалась на раз: убедившись в моей эффективности, он хотел усилить свой будущий отряд мстителей магом. В принципе, я был не прочь помочь. Вот только как представлю будущие разборки с новыми членами и командиром — старик точно на эту роль не годится, это видно сразу — так сразу же всё желание воевать совместно с местными пропадает.

— Немцев я буду давить обязательно, как и всех тех, кто им помогает. А вот вместе или нет — не знаю, — ответил я ему.

— А что так? Ты уж напрямую скажи, чем мы тебя не устраиваем? Стар да млад, так?